бы помочь.
— И что бы вы сделали?
— Я не знаю, — честно ответила Портия. — Честно говоря, я даже не думала о том, как поступать в подобных обстоятельствах… Мои объекты меня никогда не привлекали, даже относительно вежливые и симпатичные. Даже думать о них в таком ключе… — Ее передернуло.
— Хотя Портия и не может представить себя на твоем месте, — вмешалась Теа, — она помогла бы тебе. И я тоже — не знаю как, но я бы старалась изо всех сил!
— Таня поняла, что я имею в виду, — проворчала Портия. — Итак, Вердон. Ты его любишь?
Этот вопрос застал меня врасплох, как удар клинком плашмя, и я заморгала, подыскивая слова:
— Я не знаю — я просто никогда не испытывала ничего подобного. Да, у меня к нему чувства, но я не знаю, как их назвать.
— А мне интересно… — Теа замялась, но я кивнула, и она продолжила: — На что это было похоже? Я имею в виду ваш поцелуй. Это было как в романах?
— Мне показалось, что да, — ответила я. — По крайней мере в тот момент. — Я пожевала губу. — Он видел меня в полуобморочном состоянии. Он помог мне. Именно поэтому мы оказались на балконе. Он знал, как мне помочь. Он заботлив, внимателен. Он заметил, что мне нехорошо. Но потом, когда он меня поцеловал, а я поцеловала его в ответ, я чувствовала, что не могу оттолкнуть его, рискуя тем, что он больше никогда не заговорит со мной, не сообщит мне информацию, которая нам нужна. И я не знаю, как к этому относиться. Потому что он правда важен для меня…
— Он пытался нарушить приличия? Если он заставил тебя, я… — начала было Портия.
— Портия, хватит, — твердо сказала Теа, глядя на меня. А потом мягко обратилась ко мне: — Таня, это нормально — не знать, что ты чувствуешь.
— Почему мы не…
— Все хорошо, все будет хорошо. Правда, — сказала Теа, отмахнувшись от беспокойных возражений Портии. — Может быть, «хорошо» — не совсем подходящее слово, — поправилась она, коротко вздохнула, и ее лицо отразило окрепшую уверенность. — Но ты не должна оберегать меня от этого, Портия. Я не развалюсь, если мы обсудим эти вещи. Я хочу помочь Тане так же, как ты помогла мне.
Портия встала и разгладила юбки, однако прежде она схватила Теа за руку и сжала ее, помогая ей подняться на ноги.
— Ну что ж. Мы доверяем друг другу отныне и навсегда, во всем. Больше никаких секретов?
— Больше никаких секретов, — откликнулись мы все. Портия была слишком занята своей прической, чтобы заметить, какая боль прозвучала в шепоте Арьи. Как ее глаза провожали Портию, когда та уселась перед туалетным столиком и принялась заправлять непослушную прядь волос надо лбом.
Теа отошла к ростовому зеркалу, чтобы проверить недавно подшитый подол. Арья прислонилась к изголовью кровати, скрестив руки. Портия втыкала в волосы шпильки, каждый раз шумно вздыхая.
— Что-то не так? — в конце концов спросила ее Арья.
Встретившись с ней взглядом, Портия покраснела.
— Я уже несколько недель толком не спала. К тому же этот проклятый снег! Боже, я ненавижу зиму. — Она указала на свое лицо.
— И что мы должны увидеть? — спросила Арья.
— Ну, понимаешь, я могу пользоваться вот этим, — она опустила руку к лифу платья и демонстративно поправила грудь, — чтобы отвлекать объектов, однако губы у меня чересчур бледные, и даже макияж не может это исправить. И мне кажется, эти отеки никогда не сойдут. — Она прикоснулась к коже под глазами и поморщилась. — Наверное, моя девичья красота никогда не восстановится, но, по крайней мере, я пожертвовала ей во имя благой цели.
— Не смеши меня, — ответила Арья.
Поперхнувшись, Портия обернулась к Арье, которая буквально кипела от возмущения.
— Тебе легко говорить, — наконец выдавила она. — Посмотри на себя.
— Ты можешь хоть раз меня послушать? — закричала Арья. — Ты красивая! Всегда была красивой! И всегда будешь.
Портия залилась румянцем:
— Не думаю, что ты…
— Зато я думаю! — В мгновение ока Арья подлетела к туалетному столику и подняла Портию на ноги. Что-то со стуком упало на пол. А затем руки Портии обхватили Арью за талию, Арья зарылась пальцами в тщательно уложенные волосы Портии, и они слились в поцелуе так отчаянно, словно ждали его много месяцев.
— Что за выкройку ты хотела показать мне в другой комнате? — спросила я у Теа.
— Выкройку? — пискнула Теа. — Какую вы… ах да, выкройку!
Мы быстро вышли; по дороге она оглянулась через плечо, одновременно протягивая мне руку для поддержания равновесия. Только в конце коридора она наконец разразилась потоком слов:
— Я понятия не имела! Ты догадывалась? Они всегда спорят, я думала, они друг другу даже не нравятся, но ведь, когда два человека друг другу не нравятся, они не станут делать так! — Ее глаза были похожи на две тарелки.
— Нет, — рассмеялась я, — пожалуй, не станут.
Теа вдруг смутилась:
— Ой. Кажется, я все испортила, я не хотела опять поднимать эту тему, то есть мы уже все обсудили, и ты ведь не обязана объясняться снова и снова…
— Со мной все в порядке.
— Таня, — сказала она, вдруг сделавшись очень серьезной. — Ты должна знать, что мы никогда бы не позволили мадам де Тревиль выгнать тебя, что бы ты ни сделала. Мы мушкетерки, и мы все когда-нибудь совершим ошибку, но мы всегда найдем дорогу обратно друг к другу.
Вдруг раздался громкий звук, как будто множество дверей одновременно открылись и закрылись, и их хлопанье соединилось в один непрерывный грохот. Этот грохот отдавался у меня в ребрах.
— Все сюда! Скорее! — прокричал Анри.
Я в ужасе взглянула на Теа. Мы проговорили весь вечер — должно быть, сейчас была уже почти полночь. Зачем ему звать нас в такое время? Разве что…
Теа подлетела к оружейной стойке у дальней стены. Я поспешила за ней и приняла две шпаги, включая мою собственную, из ее рук. Мы встретились с остальными в коридоре.
— Что это за чертовщина? — спросила Портия.
— Нас зовет Анри, — объяснила я.
— Мы ничего не слышали, кроме грохота, — сказала Арья, с благодарностью принимая шпагу из рук Теа.
— Мы сами виноваты, что отвлеклись, — ответила Теа, забирая оставшуюся шпагу.
— Прошу! Скорее! — снова раздался голос Анри.
Арья направилась к ближайшей двери:
— Я помогу Тане с подъемником.
— Если нас атакуют, если контрабандисты прислали солдат, или шпионов, или убийц, или еще кого-то похуже, лучше иди ты — ты дерешься лучше меня, — возразила Теа.
— Что может быть хуже солдат, шпионов и убийц? — удивилась Портия. — Даже не знаю. Может