— Пойдём драться? — спросил Фередир. Старший оруженосец не выглядел испуганным, скорей — просто злым и взволнованным.
Эйнор не успел ответить.
Кони снаружи разом перестали храпеть и визжать (они бились всё время, пока шла схватка — очень недолгое, видимо, время!). В прихожей грохнуло, словно кто–то споткнулся. Хрипловатый старческий голос произнёс сложное ругательство и спросил:
— Это так обязательно — ставить под ноги старику всякую дрянь?
Мальчишки изумлённо переглянулись. Даже в изуродованных глазах Гарава появилось удивление. А внутрь — с крайне недовольным лицом — вошёл высоченный, седой и крепкий старик, постукивавший чёрным посохом. Серую шляпу он держал в другой руке, отряхивая с неё клочья паутины. Серой была и остальная одежда старика — какая–то бесформенная хламида. Глаза старика сверкнули на мальчишек из–под нависших кустистых бровей.
— Я чуть не сломал себе ногу, Эйнор сын Иолфа. Привет, Фередир сын Фаэла. Привет и тебе, юный незнакомец; ты, однако, плохо выглядишь для своих лет.
— Серый… Странник?! — вырвалось у Эйнора изумлённое. Фередир, подняв меч, предупреждающе выдохнул:
— Эйнор, это снова она, не поддавайся…
— Ах ты, маленький глупец! — пристукнул старик посохом. — Вы подняли тут такой шум, что я вынужден был оторваться от своих дел — немаловажных и сложных, слишком сложных, чтобы говорить о них с тобой, смею заверить! — и свернул сюда; что же я слышу вместо благодарности? Это снова она, не поддавайся! — очень похоже передразнил он Фередира, и Эйнор засмеялся:
— Серый Странник, это ты?!
— Нет, это не я, тебе же сказали… — проворчал старик, подходя к Гараву, который не сводил с него глаз, в которых ожило нормальное человеческое чувство — изумление.
— А в фильме вас играл голубой, — заявил мальчишка по–русски. — Вы Гэндальф?
— Странный язык, — заметил старик, присаживаясь рядом и не отвечая на вопрос. — Ни на что не похож… а впрочем — об этом потом. Мда. Юноша, ты должен умереть где–то в пределах получаса, ты это знаешь?
— Знаю и почти не боюсь, — ответил Гарав. Серый Странник поднял брови:
— Это довольно глупо… хотя, если учесть твоё близкое знакомство с сестричкой Мэлет, может — и не так уж глупо.
— Серый Странник! — Фередир, выступивший вперёд, опустился на колено и с надеждой посмотрел в лицо старика. — Я знаю, ты великий колдун. Спаси Гарава, если можешь! Он мой друг и он выручил нас из Карн Дума…
— Чушь, глупости, бредни, — бранчливо заявил старик. — Ещё назови меня шаманом. Колдун, тоже мне! Подержи, — он не глядя сунул в руки Фередира посох, и тот окаменел на месте, держа посох, как святыню королевского дома.
Сухие длиннопалые руки старика цепко взяли мальчишку за плечи. Гарав дёрнулся, громко задышал — и из шеи вдруг (Фередир вскрикнул, но вскочить не осмелился; Эйнор подался вперёд) ударили две тонкие струйки жёлто–зелёной пенящейся жидкости. Там, где они попали на стену, камень вскипел и застыл, как стылое мыло.
— Ну вот, — голос старика был неожиданно и неподдельно ласковым. — Теперь ложись и спи… — он толкнул Гарава в лоб, и тот мягко повалился на лавку, звякнув кольчугой. — Дай–ка сюда мой посох, Фередир… — словно мельком, Серый Странник провёл посохом над расслабившимся телом мальчшки. — Кстати, и тебе не мешает поспать, да и тебе, Эйнор… а я пока что побеседую со своей старой знакомой. Нам есть о чём поговорить.
* * *
Эйнор всё–таки дождался, когда Серый Странник спустится сверху. Кстати, ничего там не происходило. Царила полная тишина, даже странно. Разве что — слишком уж глубокая, чтобы в ней ничего не происходило…
Но спустившийся сверху волшебник казался усталым и даже шёл тяжело. Мельком посмотрев на Эйнора, проворчал, усаживаясь:
— Я бы дорого дал, чтобы кто–нибудь в этом мире озаботился поисками зелья, способного снимать усталость и прояснять мысли. Но, как видно, и это придётся делать самому — едва освободится немного времени.*
*Открытием такого зелья — табака — мир Средиземья позднее будет обязан хоббитам. Кстати, земное тело Гэндальфа станет законченным никотиновым наркоманом; помните, как он в Мории жаловался, что, не выкурив трубку, трудно думать?Впрочем, сам Профессор отличался неуёмным пристрастием к хорошему табаку и трубкам, так что уж простим ему и его героям это постоянное «адской травы никоцианы бесям воскурение».
— Хочешь? — Эйнор протянул фляжку с остатками коньяка. Волшебник отпил, кивнул. — Где… она?
— Далеко, — отрезал Серый Странник. Ничего не хочешь мне рассказать?
— Да, конечно… — Эйнор сосредоточился. — Вот…
… — Ты юный глупец, Эйнор сын Иолфа, — подытожил рассказ юноши волшебник. Эйнор пристыжено смотрел в пол. — Ужасно везучий, нелепо добрый и идиотски благородный глупец. Скажи, как и когда Нарак отдал тебе приказ отправляться в Карн Дум? Или это была твоя собственная полоумная инициатива?
— Я донёс его слова Арвелегу, — тихо, но упрямо сказал Эйнор, постукивая о стол сцепленными в замок пальцами. — Я выполнил приказ. Но я не мог оставить…
— Ты понимаешь, где был бы сейчас и что с тобой было бы, когда б не твой оруженосец? — ехидно спросил Серый Странник. Эйнор убито кивнул. — Как тебе могло придти в голову, что ты — ты! — можешь противостоять Ему на его же землях?!
— Я надеялся на фородвэйт… — прошептал Эйнор, становясь похожим на мальчишку, которого отчитывает суровый отец.
Волшебник крякнул особенно едко. Потом задумчиво сказал:
— Странный этот твой новый оруженосец…
— Да ничего странного, — Эйнор поднял голову. — Просто у него разбита память. Он откуда–то с востока, бежал из рабства… Ты ведь щупал его воспоминания? Это не странность, это провалы и выдумки.
— Может быть, может быть… — задумчиво, явно размышляя уже о чём–то другом, согласился Серый Странник. — О дальнем востоке многое могли бы рассказать Алатар или Палландо… но я не видел их уже давно. Очень давно… — он встряхнулся. — Что ж. видимо, все наши секреты выболтали Черному Королю дрозды, — голос волшебника стал вновь ироничным. — Так или иначе, но союз Артедайна и Кардолана для него не секрет; знать бы — как давно? Тебе прямая дорога отсюда в Зимру.
— Я знаю, — кивнул Эйнор. — А куда поедешь ты?
Брови волшебника пошевелились по отдельности. Эйнор засмеялся, как мальчишка, увидевший проделки бродячего фокусника.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — отрезал Серый Странник несердито. Поглядел на спящих мальчишек. — Поговорить бы с твоим Волчонком — как же он всё–таки сумел освободиться и почему к нему привязалась Ломион?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});