Это идеальное место для свадьбы. К тому же это намного дешевле, чем традиционная свадьба. И да, я знаю, что ты можешь оплатить большую, роскошную свадьбу, просто это не для меня.
— Джейд, вероятно, мне нужно сообщить тебе мою новость прямо сейчас.
— Давай уж, говори.
— Так вот, поскольку этот план меня больше не касается, организация должна была найти другой способ наказать моего отца за содеянное с Ройсом.
— Так. — Я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрее, и не в хорошем смысле. — И какой же?
Поколебавшись, Гаррет продолжает:
— Наказание заключается в том, что мой отец и вся моя семья должны отречься от меня.
— Что это значит? Тебе нельзя больше их видеть?
— Я по-прежнему могу с ними видеться. Это скорее касается финансового плана. Я не могу получить доступ к деньгам семьи. — Его лицо становится очень серьезным. — Я на мели, Джейд. У меня отобрали трастовый фонд, мои кредитки, банковские счета. Все.
Я очень стараюсь оставаться серьезной, как и Гаррет в этот момент, но у меня ничего не выходит. Я начинаю хохотать и просто не могу остановиться. Не в силах больше оставаться в сидячем положении, я вынуждена улечься на одеяло.
— Что за черт, Джейд? Это совсем не смешно. Ты меня слышала? Я на мели. Ну, они разрешили мне оставить деньги на колледж, но они могут быть использованы только на обучение, ни на что больше. Машину я тоже могу оставить себе. Так что, по крайней мере, у нас будет две машины. И аренда дома уже оплачена до конца августа, так что могло быть и хуже.
Я продолжаю смеяться. Гаррет ложится рядом со мной.
— Ты что, пьяна? С половины бокала шампанского?
— Нет, мне просто ужасно смешно.
— Смешно, что твой жених разорен?
— Эй, мне это нравится — мой жених. Странное слово «жених», правда?
— Да, наверное. — Гаррет наклоняет голову. — Ты уверена, что не пьяна?
Я поворачиваюсь на бок, чтобы мы смотрели друг другу в лицо.
— Гаррет, мне плевать, что у тебя нет ни гроша. Меня никогда не волновали твои деньги. И ты это прекрасно знаешь.
— Да, но теперь мы женимся, и мои деньги должны были стать твоими деньгами, а их нет. Я не хотел, чтобы тебе когда-либо снова пришлось беспокоиться о деньгах. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось. Я найду работу, или две работы, или три. Сделаю все, что потребуется.
— На какую работу ты собираешься устроиться? — спрашиваю я, придвигаясь к нему поближе. — Ты же никогда не работал, верно?
— У меня были стажировки, правда, не оплачиваемые. Не знаю, чем буду заниматься. Думаю, я мог бы работать на стройке или что-то вроде того.
— Я как-то не представляю тебя на стройке. Ты когда-нибудь что-нибудь строил?
— Нет, но я могу научиться. — Он задумывается, потом говорит: — Хорошо, тогда я устроюсь куда-нибудь официантом. Неважно. Найду что-нибудь, лишь бы оплачивать счета.
Он так решительно настроен, и это так чертовски мило, что мне хочется без конца обнимать и целовать его, но сначала я должна рассказать ему о своей новости.
— Гаррет, тебе не нужно беспокоиться о деньгах.
— Почему? — Гаррет, кажется, сильно озадачен.
Я улыбаюсь ему.
— Потому что у меня есть пятьдесят миллионов долларов. Ну, точнее, сорок пять. Пять миллионов я отдала Фрэнку.
Теперь уже Гаррет начинает хохотать.
— Ага, если бы.
— Кроме шуток. У меня есть сорок пять миллионов. Арлин перед смертью учредил для меня трастовый фонд.
— Подожди. Ты что, серьезно?
— Абсолютно серьезно. Грейс рассказала мне об этом во время нашего обеда в прошлую пятницу. Я сказала ей, что это слишком много, а она возразила мне, сделав акцент на том, сколько нужно миллионов, чтобы получился миллиард. В общем и целом, она настаивала, что пятьдесят миллионов — это не слишком много и что они мои. Я могу распоряжаться ими по своему усмотрению. О, также Грейс настояла, чтобы я оставила себе кредитную карточку, которую она мне дала, и пользовалась ею до окончания колледжа. Я пыталась вернуть кредитку, но, похоже, все их внуки получают такие, а Грейс хочет, чтобы все было по-честному.
Гаррет внимательно меня слушает, но выражение его лица остается неизменным, и я не знаю, о чем он думает. Кажется, он потерял дар речи. Видимо, это обычная реакция при упоминании о пятидесяти миллионах долларов.
— В общем, теперь я богачка. — Я целую его, чтобы вывести из оцепенения. — Если тебе что-нибудь понадобится, просто дай мне знать, и я это куплю. И не жалуйся, что я тебе что-то покупаю, иначе я заставлю тебя танцевать для меня стриптиз. — Я толкаю его локтем. — Гаррет? Ты там жив?
По его лицу медленно расползается улыбка, и он тянет меня на себя.
— Думаю, я часто буду танцевать для тебя стриптиз. Настало время расплаты. Ты же знаешь, что я тебя замучаю. Ты купишь мне пачку жвачки, а я скажу: «Джейд, нет, это слишком дорого».
— Эй, я никогда так не говорила из-за пачки жвачки.
— Уверен, что говорила.
— Неважно. Говори, что хочешь. Я все равно буду тебе все покупать.
— Значит, я разорен, а ты богата. Теперь я понимаю, почему ты смеялась.
Моя улыбка исчезает, когда я вспоминаю, почему он разорен.
— Гаррет, как ты себя чувствуешь из-за отречения твоей семьи? К слову, я смеялась совсем не над этим. В этом нет ничего смешного.
— Все не так плохо, как кажется. На самом деле, похоже, организации просто надо убедиться, что у меня нет доступа к деньгам моего отца, что также включает в себя лишение меня наследства. Быть частью этой организации имеет свои преимущества. Ты получаешь финансовую выгоду. Меня же вышибли из организации из-за моего дурного поведения и запретили когда-либо быть ее членом. Следовательно, я не имею право извлекать выгоду из финансовых вознаграждений, которые получили мои отец и дед. Члены организации считают это наказанием для моего отца, ведь они предполагают, что отец хочет делиться со мной своими деньгами и всеми преимуществами, которые вытекают из обладания таким состоянием. Втайне же отец предпочел бы видеть меня свободным от организации. И это полностью совпадает с моим желанием. Я в любой момент готов отказаться от денег ради свободы.
— Значит, тебе никогда не придется быть частью этой организации? Ты ушел навсегда?
— Навсегда. На самом деле, мне кажется, они были даже рады избавиться от меня.
Я обнимаю его.
— Гаррет, это первое, что ты должен был мне рассказать.
— Вместо предложения руки и сердца?
— Да. Хотя нет. Да