В понедельник утром Роберт даже не пошел в издательство. Отыскав в справочниках телефон сыроварни в Пенсильвании, адрес которой был указан на посылке в качестве обратного, он набрал номер и стал ждать соединения. На том конце линии долго не брали трубку, хотя Роберт всегда считал, что рабочий день в деревне начинается намного раньше, чем в городе, и он еще трижды набирал номер и, слушая длинные гудки, смотрел на лежащий на столе фартук.
Наконец на сыроварне ответили, но, когда он попросил позвать к аппарату Лиллибет Петерсен, ему сказали, что здесь таких нет. Роберт настаивал, и женщина на том конце (очевидно, секретарша) отправилась выяснять, кто это такая. Минут через пять она вернулась и сказала, что среди сотрудников никакой Лиллибет нет и что никто, похоже, даже не слышал этого имени.
Только тут Роберту пришло на ум, что имя «Лиллибет Петерсен» могло быть авторским псевдонимом, и он едва не запаниковал, боясь, что теперь никогда ее не найдет. Только потом он сообразил, что адрес сыроварни был подлинным, следовательно, эта таинственная Лиллибет все-таки рассчитывала на какой-то ответ.
– Скажите, могу я побеседовать со старшим управляющим или владельцем вашего предприятия? – вежливо спросил он, стараясь говорить спокойно, хотя внутри у него все буквально переворачивалось от волнения. Похоже, он оказался в положении принца, нашедшего хрустальный башмачок, и теперь ему предстояло обойти всю Пенсильванию, – а может, и всю страну, – чтобы найти женщину, которой этот башмачок окажется впору.
– Сейчас я соединю вас с мистером Джо Латтимером, – ответила секретарша. – Он, кажется, уже пришел.
В ожидании соединения с мистером Латтимером Роберт бросил взгляд на часы. Они показывали начало девятого, и он утвердился в мысли, что все деревенские жители – лентяи и засони. Подумать только, мистер Латтимер только что пришел на работу, когда сам он давно на ногах!
– Джо Латтимер слушает, – раздалось в трубке. – Чем могу быть полезен?
А на Роберта внезапно напала немота. Он, во всяком случае, чувствовал себя страшно косноязычным, пока пытался объяснить причину своего звонка. Роберт понятия не имел, почему вся ситуация действует на него столь сильно. Его как будто несло могучей приливной волной, сопротивляться которой бессмысленно, и оставалось только гадать, на какой берег его в конце концов выбросит.
– Я… Меня зовут Роберт Белладжо, – представился он. – Я – владелец издательства в Нью-Йорке. Примерно месяц назад мы получили по почте одну рукопись… Отправителем значится некая Лиллибет Петерсен, которая указала в качестве обратного адреса вашу маслобойню… то есть сыроварню. Ваша секретарша, однако, утверждает, что никакой Лиллибет не знает. Может быть, вам известно, кто она такая?
– Да, я ее знаю, – ответил Латтимер. Честно говоря, Джо совершенно забыл о посылке, но сейчас сразу вспомнил. – Действительно, примерно месяц тому назад Лили попросила меня отправить кое-что в Нью-Йорк, но что именно – не сказала. Кажется, это были какие-то тетради, завернутые в серый фартук… Значит, Лили написала книгу? Никогда бы не подумал! – В голосе Латтимера прозвучали удивленные и даже уважительные нотки. Ему и в голову не могло прийти, что Лиллибет что-то пишет – у нее и без этого хватало забот. С тех пор, как она привезла посылку, Джо ее больше не видел. Очередную партию молока доставил на сыроварню ее брат Уилл, сама же она, по-видимому, работала дома.
– Да, и очень хорошую книгу! – ответил Роберт с горячностью, какой сам от себя не ожидал. – Это просто… просто шедевр. Собственно говоря, именно поэтому я ее и разыскиваю. Мы хотели бы заключить с мисс Петерсен издательский договор, и мне необходимо поговорить с ней об условиях. К сожалению, она не сообщила нам своего номера телефона, только адрес – ваш адрес. Именно поэтому я вас и побеспокоил.
– Ничего страшного, – ответил Латтимер. – А свой номер телефона она вам не дала потому, что у нее его нет. У них там вообще ни у кого нет телефона – ни у нее, ни у соседей.
– Вот как? – Роберт призадумался. Похоже, его первая догадка оказалась правильной. – Значит, мисс Петерсен живет в аманитской общине? – осторожно уточнил он.
– Ну да, – подтвердил Латтимер. – Лили принадлежит к церкви аманитов старого согласа, ее отец – дьякон и один из старейшин общины. Думаю, он понятия не имеет о том, что его дочь написала книгу: насколько мне известно, их религия подобные вещи не одобряет. А что, Лили пишет о своей жизни? Или разоблачает царящие в общине порядки? – Латтимер помимо своей воли заинтересовался, что могла написать Лиллибет в книге, которую нью-йоркский издатель объявил шедевром.
– Нет, ничего такого нет!.. – поспешно ответил Роберт. – Она ничего не разоблачает. В романе вообще нет ни слова об аманитах. Просто ваш адрес… Всем известно, что округ Ланкастер – это самое сердце страны аманитов, вот я и подумал…
– Все так, – подтвердил Латтимер. – Моя семья сотрудничает с ее отцом уже лет тридцать или даже больше. Мы покупаем молоко и делаем масло, сыры, сыворотку… Мистер Петерсен – очень серьезный и ответственный человек. И к тому же неплохой человек, как все аманиты.
– Ага… – промолвил Роберт, который не совсем хорошо представлял себе, как строить разговор дальше. – В таком случае… Что, если я приеду и поговорю с мисс Петерсен лично? Как вы думаете, это возможно?
– На вашем месте я бы даже не стал пробовать, – откровенно сказал Латтимер. – Аманиты очень вежливые люди, но «англичан» они, мягко говоря, не приветствуют. Их община держится очень замкнуто. Аманиты никогда не лезут в чужие дела и от нас ожидают того же. – Джо Латтимер явно знал, что говорил, да и сам Роберт тоже слышал об аманитах что-то в этом роде. Но если так, подумал он, значит, никакого способа связаться с Лиллибет Петерсен просто не существует, не так ли? Нет, не может быть!.. Его разум просто отказывался принять подобное положение дел.
– Англичан? – машинально переспросил он.
– Чужаков. Посторонних, – пояснил Латтимер. – Аманиты называют «англичанами» всех, кто не принадлежит к их церкви, то есть таких, как мы с вами. И свято блюдут традиции, которые не менялись, наверное, с семнадцатого века. Между собой они общаются на пенсильванском немецком, на котором говорили еще их предки до того, как перебрались в Новый Свет, не пользуются электричеством, двигателями внутреннего сгорания и прочими достижениями цивилизации. Даже их одежда за триста лет почти не изменилась. Я все это говорю к тому, чтобы вы поняли: отец Лили навряд ли разрешит вам увидеться с ней, если вы ни с того ни с сего появитесь на его пороге. Аманиты тщательно оберегают своих женщин от «растлевающего влияния цивилизации», как они это называют. Я и сам видел Лиллибет всего дважды, когда она привозила молоко вместо заболевшего брата. Именно тогда она и попросила меня отправить вам посылку. Должно быть, – добавил он задумчиво, – эта книга много для нее значит.