– Это что ещё за партизаны? – Борух уже стоял за пулемётом. – А ну на хрен с пляжа!
– Борис, успокойся, разговор есть, – примирительно подняла руки Ольга.
– Не вижу предмета для обсуждения.
– Хватит, Борь, – вмешался Артём, – от нас всяко не убудет.
– Ладно, говори, – согласился Борух.
– Внутрь-то пустите или так, на всю округу орать?
– Артём, впусти её. Но только одну, и будь осторожен! Остальные пусть остаются снаружи.
Артём сбежал по лестнице вниз и открыл засов калитки. Ольга, несмотря на тяжёлое снаряжение, впорхнула бодро и, быстро оглянувшись, они торопливо поцеловались. «Все будет хорошо, я всё придумала!» – шепнула она Артёму и, подмигнув, отправилась на стену, где Борух провожал стволом пулемёта отходящую к близлежащим домам вооружённую группу. Далеко отходить они, впрочем, не стали, расположившись биваком на куче обломков бывшего кафе, оборудовав место для отдыха из наиболее уцелевших столов и стульев.
– Привет воякам!
– Привет воровкам…
– Что неласково так? Наш общий друг уже моторы греет ровнять вас тут танками, а мы тут собачиться будем?
– А я, кстати, даже знаю, из-за кого нас собрались ровнять, – неприветливо ответил Борух. – У меня, кстати, большой соблазн скрутить тебя и выдать Карасову – чтобы вы промеж собой решили, кто какой якорь и где бросал.
– Ну, если б кто-то не уволок якорь с базы, этот вопрос вообще бы не возник. Вот ведь привычка тащить всё, что гвоздями не приколочено!
– Ольга, – вмешался Артём, – не обращай внимания, у него тяжёлый день сегодня. Он как начал с полковником членами мериться, так посейчас линейку не спрятал.
– И у кого длиннее вышло?
– Мнения разошлись, полковник уехал за своей рулеткой.
– Из вас точно выйдет отличная пара – если не семейная, то ковёрная, – недовольно буркнул Борух, – клоуны, ять.
– Слышишь? Майор нас благословил! – подмигнул Артём.
– Уже майор? Быстро у вас в чинах растут!
– Долгая история, а полковник, поди, ждать до вечера не будет, обманет, сукин сын.
– На этот счет есть идея не ждать милостей от природы, – бодро сообщила Ольга.
– В смысле, пойти самим застрелиться? – съехидничал Борух.
– В смысле, что лучшая защита – это нападение. Не забыл ещё, майор, как встречают в городе колонну бронетехники? Их не так много, как они пытаются показать, мы уже хорошо доразведали, они забазировались на старом вокзале. Личный состав ночью здорово потрепали мантисы, двухсотых много вывезли. Осталось человек двадцать, много тридцать. А теперь, когда портал не работает, пополнения им не дождаться.
– Какой ещё, к херам, портал?
– А ты думал, им якорь зачем? Они себе им дырочку на ту сторону держат. Ну держали, то есть. Пока вы над якорем чахли и мне соединить его не давали.
– А рассказать всё никак нельзя было?
– А что бы изменилось?
– Не, ну я с вас балдею, военные, – хмыкнул Артём. – Никто никому правды ни полслова не скажет, ходят все загадочные, как твинпикс, а потом обижаются, что их не поняли. Красавцы, чё. Спартанские мальчики. И девочки. С лисицей в трусах.
– Ну так вы будете тут сидеть и ждать танков? Изображать Брестскую крепость? – спросила Ольга.
– Я до сих пор не уверен, что наши интересы совпадают, – ответил Борух. – Сдается мне, ты нас просто хочешь использовать втёмную в своих мутных раскладах с Карасовым.
– Борис, я против Карасова, клянусь. Тебе что, полковник больше нравится?
– У тебя определённо сиськи лучше, – проворчал Борух. – Считай, что уговорила. Но при одном условии.
– Каком?
– Рассказываешь всё. Про якорь, про Сутенёра, про мантисов, про Чёрных и прочее.
– Договорились. Но потом. Иначе Карасов будет здесь раньше, чем я закончу.
– И что ты предлагаешь?
– У меня есть боевая группа и разведка. Нас немного, но мы неплохо оснащены…
– Ага, вижу, – процедил сквозь зубы Борух, – такие знакомые «Хашимы»… Где-то я их совсем недавно видел – не на том ли самом складе?
– А чего стесняться? Карасов его разминировал и бросил – за что ему большое человеческое спасибо. Охранять-то оставить некого.
– Твои партизаны найдут хоть куда там нажимать? Вид у них, извини, конкретно нестроевой.
– Справятся, – махнула рукой Ольга, – кой-какой боевой опыт у них есть. Будем брать неожиданностью… Уж чего Сутенёр и команда не ожидают – так это нападения.
– Я бы не стал недооценивать Карасова. Он, конечно, гондон конченый, но воевать умеет.
– Ничего, глаза боятся, а прицел не дрожит. За возможность грохнуть Карасова я готова многим рискнуть!
– У него… хм… наш человек. Ну не то чтобы совсем наш, но… В общем, некоторым образом, заложник. Так что тупо пожечь всех «Хашимами» – не вариант.
– Значит, будем действовать аккуратно и по обстановке – валим головной транспорт, валим замыкающий, прижимаем огнём…
– Стоп-стоп-стоп! – решительно влез в разговор Артём. – Поправьте меня, если я что-то понял неправильно: мы собираемся пойти и убить несколько десятков человек, которые нам совершенно ничего не сделали? И только мне кажется, что в этой идее что-то не так? Вы не чересчур охреневаете в атаке, воины?
Борух с Ольгой перекинулись понимающими взглядами.
– Видишь ли, Артём… – начал Борух.
– Не-не, Боря, не надо только меня лечить! Знаю я этот дурацкий тон «давайте успокоим придурка и сделаем всё по-своему!» Вот сейчас ты хотел сказать, что полковник к нам не на пирожки приедет, что он первый начал и все такое. Так?
– Ну…
– Так я в курсе, не нужно. Я вообще не дурак и всё понимаю. Но есть один нюанс – они в нас не стреляли, а мы в них собираемся. Может, вам, живорезам, это и по фиг, но я – вы не поверите! – до сих пор в своей жизни ни одного человека не убил. Вообще ни одного. И начинать мне не хочется. От слова «совсем».
– Артём… – начала Ольга.
– Нет, – решительно оборвал её писатель, – вы меня дослушайте. Я не пацифист, я понимаю слово «надо», и я готов защищать свою жизнь. Но «убийца» – это необратимое состояние. Сейчас я не убийца. И чтобы им стать, мне требуется очень-очень веская причина.
– Как насчет «остаться живым»? Достаточно веско? – спросил Борух. – Знаешь, вот не надо из нас тут лепить кровожадных утырков, которым лишь бы кого-нибудь порешить. Я знаю Сутенёра давно. Если он не получит то, что хочет, он убьёт сначала отца Олега, потом нас. Если получит – убьёт сначала нас, а потом отца Олега. Не потому, что он маньяк, а потому, что ему так проще. Нет человека – нет проблемы. Я понимаю, что тебе в это трудно поверить – в такое вообще нормальному человеку поверить сложно, – но это именно тот случай.
– Артём, он прав, – примирительно сказала Ольга, – Карасов опаснее мантиса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});