— А это за моего брата, — произнёс толстяк и взмахнул оружием.
Но хозяину таверны так здорово уже досталось, что он почти не мог двигаться и практически не нанёс вреда Поверженному.
Хромой попытался ответить, но у него уже ничего не осталось. Он понял, что умирает. После всех прошедших веков. После того, как ему удалось пережить Белую Розу и гнев Леди, когда он предал её в Облачном Лесу.
Его глаза закатились, и я понял, что он взывает мамочку о помощи.
— Убейте его, скорее, — сказал я. — Он зовёт Леди.
Мы начали рубить и кромсать. Собаки рычали и рвали мясо зубами. Но он упорно не хотел умирать. Даже когда мы совсем выбились из сил, Хромой продолжал подавать признаки жизни.
— Давайте оттащим его на задний двор.
Мы так и сделали, и там я увидел Шеда, который лежал на земле рядом с теми, кто был когда-то частью Чёрной Гвардии. Я поднял глаза на заходящее солнце и увидел, что к нам приближается Немой. За ним следовали Хагоп с Масляным. Я испытал удовольствие от того, что эти двое выжили. Насколько я их помню, они всегда были лучшими друзьями. Невозможно себе такое представить, что один уцелеет, а другой — нет.
— А Вол — всё?
— Да, — сказал толстяк. — И он и Шед. Это надо было видеть. Они выскочили на дорогу и стащили колдуна с лошади. Вол оттяпал ему руку. Они вдвоём убили четверых.
— Вол?
— Кто-то развалил ему череп. Как дыню.
— Кегля?
— Затоптали до смерти. Но и он тоже постарался.
Я тяжело опустился подле Шеда. Одноглазый тоже присел рядом.
— Как же ты так попал? — спросил я хозяина таверны.
— Слишком толстый, чтобы быстро бегать. — Он с усилием улыбнулся. — Никогда не чувствовал себя солдатом.
Я улыбнулся.
— Что ты думаешь, Одноглазый? — Одного взгляда на Шеда было достаточно, чтобы понять, что я здесь бессилен.
Одноглазый покачал головой.
— Двое из них ещё живы, Каркун, — сказал Гоблин. — Что нам с ними делать?
— Несите их внутрь. Я их залатаю.
Они были нашими собратьями. То, что Поверженные превратили их в наших врагов, ещё не означало, что они не заслуживают моей помощи.
Рядом возник силуэт Немого, в неверном сумеречном свете казавшийся ещё выше.
— Манёвр, достойный Капитана, Каркун, — показал он знаками.
— Да уж…
Я смотрел на Шеда. Всё это тронуло меня даже больше, чем, как я думал, должно бы.
Передо мной лежал человек. Он пал так низко, как только возможно. Но потом он пробил себе дорогу назад к свету и заслужил уважение. И теперь этот человек гораздо достойнее меня. Потому что, определив себе нравственные ценности, он держался их до конца, даже ценой собственной жизни. Может быть хотя бы немного он искупил свою вину.
Погибнув в драке, которая его, в общем-то, не касалась, он сделал ещё одну вещь. Он стал для меня своего рода святым, примером до конца дней моих. В последние несколько дней своей жизни он смог поднять нравственную планку на серьёзную высоту.
Перед концом Шед открыл глаза. Он улыбнулся.
— Всё получилось? — спросил он.
— Получилось, Шед. Благодаря тебе и Волу.
— Хорошо. — Всё ещё улыбаясь, он закрыл глаза.
— Эй, Каркун, — окликнул меня Хагоп. — Что ты думаешь делать с этой змеюкой, Азой?
Аза всё ещё торчал в кустах, взывая о помощи. Вокруг зарослей кружили собаки.
— Воткни в него пару дротиков, — проворчал Одноглазый.
— Нет, — слабым шёпотом произнёс Шед. — Отпустите его. Он был моим другом. Он хотел вернуться к вам, но они его схватили. Отпустите.
— Ладно, Шед. Хагоп! Вытащи его оттуда и отпусти на все четыре стороны.
— Что?
— Я всё сказал. — Я снова повернулся к Шеду. — Так, Шед?
Он ничего не ответил. Он уже не мог. Но старина Шед улыбался.
— По крайней мере, — сказал я, поднявшись, — хоть кто-то погиб так, как он хотел. Масляный, достань проклятую лопату.
— Но, Каркун…
— Достань лопату и давай за работу. Немой, Одноглазый, Гоблин, в дом. Надо думать, что делать дальше.
Снаружи почти стемнело. По оценкам Лейтенанта, уже через несколько часов Леди будет в Лугах.
ГЛАВА 49
Переход
— Нам надо отдохнуть, — препирался Одноглазый.
— Отдохнёшь теперь только в могиле, — огрызнулся я. — Мы уже на другой стороне. Мы сделали то, чего не могли сделать повстанцы — прикончили Хромого, последнего из настоящих, первоначальных Поверженных. Леди помчится за нами, как только разделается с Чёрным Замком. У неё нет другого выбора. Если она не достанет нас в ближайшее время, все повстанцы в округе пяти тысяч миль зашевелятся и попробуют что-то предпринять. Осталось всего двое Поверженных, и только одна Шелест чего-то стоит.
— Да уж. Мечтать не вредно, Каркун.
Я смотрел на ожерелье, которое было на Шеде. Надо бы оставить его Леди, хотя серебро могло бы очень и очень пригодиться в таком долгом переходе. Я собрался с духом и принялся выковыривать из него глаза.
— Какого чёрта ты творишь?
— Оставлю это Хромому. Скормлю ему. Вылупятся у него в животе.
— Ха! — сказал Гоблин. — Весело. Годится.
— Я подумал, что это будет ему достойным наказанием. Отдать его обратно Властителю.
— А Леди придётся разорвать его на кусочки. Мне это нравится.
Одноглазый нехотя согласился с ним.
— Так и думал, что вам понравится. Идите посмотрите, всех ли похоронили.
— Да они начали десять минут назад.
— Хорошо, тогда поможете.
Я с трудом поднялся и пошёл посмотреть тех людей, кого я недавно латал. Не знаю, все ли из тех, кого Хагоп с Масляным приволокли с того места, где была устроена засада, были уже мертвы, когда эта парочка добралась туда. Но теперь это были трупы. Точно. Кегля умер уже давно, ещё когда его принесли ко мне, чтобы осмотреть.
Пациенты мои чувствовали себя сносно. Один уже настолько пришёл в себя, что смог испугаться. Я перевязал ему руку и заковылял на улицу.
Кеглю уже закопали рядом с Шедом, Волом и парнем Хромого, которого похоронили ещё раньше. Оставалось только два тела. Аза уносил ноги от собак. Все стояли и смотрели на его сверкающие пятки, пока я не зарычал на них.
— Как добыча? — спросил я толстяка. Я сказал ему, чтобы он пошарил по карманам мертвецов,
— Не слишком здорово. — Он протянул мне шляпу, наполненную всякой всячиной.
— Возьми себе столько, чтобы хватило на покрытие убытков.
— Да вам, ребята, это нужнее, чем мне.
— У тебя накрылась телега с упряжкой. Не говоря уже о собаках. Возьми, сколько нужно. Я-то всегда смогу ограбить кого-нибудь, кто мне не понравится. — Никто не знал, что я припрятал кошелёк Шеда. Его вес удивил меня. Это будет мой неприкосновенный запас. — Возьмёшь ещё пару лошадей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});