Читать интересную книгу Забайкальское казачество - Николай Смирнов

Наряду с главными причинами, снизившими боеспособность отряда, имелась масса мелких упущений, которые можно было исправить при организации набега. Например, отсутствовали топографические карты местности. Участник набега, войсковой старшина H.Л. Свешников, писал впоследствии: «Я послал в штаб полкового адъютанта, прося дать мне карту. „Возьмите проводников-китайцев“, — был ответ». В диспозиции населенные пункты указывались, но без карт их находили с трудом, блуждали, теряли скорость движения и время.

Писатель и военный корреспондент В.А. Апушкин накануне набега спросил у Мищенко, как он думает организовать его, на что получил ответ: «Прежде всего я хочу, чтобы меня не стесняли строго ни направлением, ни сроком… Между тем, хотят, чтобы я ввязывался в бой… А по-моему, цель набега в том, чтобы своим появлением в тылу нагнать панику, уничтожать запасы, захватывать транспорты, разрушать пути, захватывать отдельные команды, а попутно — и разведать… Все дело в быстроте. Поэтому я думаю взять с собой артиллерии самое малое количество — свою Забайкальскую да конно-горную батареи… Обоз только вьючный».

Некоторые офицеры, по словам В.А. Апушкина, уверяли, что Мищенко как-то сказал им: «…раненые и больные, в отступление от обычного правила, будут брошены, дабы не обременять отряд и не замедлять скорость его движения, поэтому все должны быть готовы попасть в плен».

Кстати, ни одного раненого, а их было немало, генерал Мищенко так и не отдал в руки ни японцам, ни китайцам. «Все это свидетельствовало в пользу того, — подчеркивал Апушкин, — что набег планировался Мищенко как лихой кавалерийский рейд по тылам противника».

Однако наделе все получалось иначе. Мищенко не проявил воли и решительности в исполнении своего замысла, поддавшись навязанному ему Куропаткиным способу действий. Не сумел изменить первоначальный план сразу после того, как стало ясно, что он плох и не соответствует идее набега. По мнению большинства офицеров, генерал Ренненкампф с этой задачей справился бы лучше.

Непосредственно перед набегом 3-я сотня 1-го Верхнеудинского и 5-я сотня 1-го Читинского полков были отправлены для разведки противника и местности за рекой Ляохэ. В ходе разведки удалось выяснить, что продовольствие и фураж в деревнях за рекой имеются в изобилии, следовательно, с собой все это можно было не брать.

Пространство между реками Ляохэ и Хуньхэ охранялось 3-тысячным отрядом хунхузов, находящихся на службе у японцев. Переправа на дороге Уцзятуй — Лидиаза охранялась заставой. В Ньючжуане размешался японский отряд в 250 солдат. Кроме того, агентурной разведкой удалось установить, что свой левый фланг японцы прикрывали тремя пехотными полками с 8 эскадронами и 4 орудиями, расположенными у деревень Сяобейхе, Бейдагоу, по берегу реки Хуньхэ. Авангарды от этих частей, силой в 1 батальон пехоты, 1-го эскадрона и 2 орудий каждый, занимали оборонительную позицию в Мамакай и Читайцзы.

Впереди их имелась линия сторожевых застав. Станции и железнодорожные мосты на Синминтинской железной дороге охранялись сильными караулами с артиллерией и пулеметами. Всего в налете должны были участвовать около 75 сотен и эскадронов, 22 орудия.

26 декабря 1904 г. отряд, сосредоточившийся в Сухудяпу, начал движение тремя колоннами в обход левого фланга японских позиций на Ньючжуань и Инкоу.

Левая колонна под командованием генерал-майора Телешова состояла из 19-го, 24-го, 26-го Донских казачьих полков, 11 сотен Кавказской бригады полковника Хана Нахичеваньского, 4 конно-охотничьих стрелковых команд, 2-й Забайкальской казачьей батареи и 2 пулеметов.

В среднюю колонну генерал-майора Абрамова входили: 1-й Читинский, 1-й Верхнеудинский казачьи полки, десять сотен Уральской казачьей бригады, одна сотня пограничной стражи и 1-я Забайкальская казачья батарея. При ней следовал генерал Мищенко со своим штабом.

Первая колонна генерал-майора Самсонова насчитывала 18 эскадронов сводной драгунской дивизии (Черниговский, Нежинский и Приморский драгунский полки), одну сотню пограничной стражи, 6 орудий 20-й конной батареи и 4 поршневых орудия.

При средней и правой колоннах находились два отряда Красного Креста, а за колонной генерала Абрамова следовал вьючный обоз с фуражом и продовольствием.

Отягощенный большим обозом отрад двигался шагом, делая в день в среднем по 30 верст. Колонны находились друг от друга на удалении зрительной связи.

28 декабря начались мелкие стычки с хунхузами. В авангарде шел 1-й Верхнеудинский казачий полк, под командованием полковника Левенгофа, имея в голове третью сотню. Разъезд поручика Ельчанинова на переправе через Хуньхэ у деревни Калише обнаружил три сотни хунхузов. 1-й Верхнеудинский полк развернулся лавой, переправился через реку и в конном строю атаковал их. Несколько десятков хунхузов было зарублено в бою, остальные, преследуемые казаками на глубину 5 верст, разбежались.

В этот день на линию железной дороги были высланы разъезды с целью диверсии, однако ожидаемого результата получить не удалось. Разъезд 1-го Читинского полка, под командованием сотника Сарычева, выйдя ночью к железнодорожному полотну, взорвал одну рельсу. Обнаруженный японским караулом, был обстрелян и отошел к отряду. С таким же итогом закончились диверсии других разъездов. Только конно-саперной команде штабс-капитана Федорова и разъезду хорунжего 1-го Верхнеудинского полка Рооп удалось взорвать небольшой мост, на ремонт которого японцам понадобилось всего 6 часов. Отряд, состоящий из двух сотен уральцев и забайкальцев, под командованием подъесаула 1-го Верхнеудинского полка Семенова, взорвал железнодорожное полотно, из-за чего сошел с рельсов японский поезд. Крупные мосты надежно охранялись, и ни один взорван не был. Уничтожив попутно телеграфные линии, ведущие к Ньючжуаню, казаки отошли. Важная задача по срыву перевозок войск армии Ноги из-под Порт-Артура оказалась невыполненной. Противник легко восстанавливал мелкие разрушения.

К вечеру 28 декабря 1-й Верхнеудинский казачий полк вышел к деревне Уцзятуй, в которой казачий разъезд подъесаула Ельчанинова обнаружил сильную сторожевую заставу японцев, состоящую из пехоты и спешенной кавалерии. Деревня была окружена. Есаул Чеславский, владевший английским языком, попросил командира полка отправить его к японцам парламентером с предложением им сдаться, но войсковой старшина Квитка, переведенный из отряда Ренненкампфа, приказал в это время командиру 1-й сотни есаулу Шестакову атаковать деревню двумя сотнями в конном строю.

Японцы укрылись за стенами ханшинного завода южнее деревни. Есаул Шестаков предупредил Квитку, что в конном строю невозможно ворваться вовнутрь завода, имеющего высокую и прочную стену, но получил подтверждение приказа. 1 — я и 2-я сотни лавой атаковали завод под сильным огнем противника. Подскочив к его стене, казаки не смогли преодолеть ее и вынуждены были отойти назад, потеряв 10 человек убитыми и ранеными.

Среди них оказался французский лейтенант, сотник Бюртен, уроженец Меца, выпускник Сен-Сирского училища, служивший в альпийском гарнизоне, а потом в Тунисе. Взяв трехлетний отпуск, он добровольцем прибыл в Русскую армию и по ходатайству Мищенко был зачислен в 1-й Верхнеудинский полк. Сраженный четырьмя пулями, погиб у стен ханшинного завода, как и другие казаки, по вине Квитки, отдавшего неразумный приказ.

Казаки 2-й сотни, теряя товарищей, неоднократно пытались вынести раненых, по которым японцы вели огонь, но каждый раз откатывались назад. Сотня понесла большие потери.

Узнав о случившемся, генерал Мищенко прислал на помощь поршневую батарею и несколько эскадронов драгун Нежинского полка. После получасового артиллерийского обстрела казаки и драгуны в наступившей темноте, в пешем строю ворвались на территорию завода, перебив в рукопашной схватке большую часть японцев, остальные сдались в плен или разбежались. В этом бою погибли офицеры: сотник Михаил Некрасов, Бюртен, четыре офицера были ранены; погибли и ранены 40 казаков.

Учитывая начальный опыт боя, генерал Мищенко отдал приказ — сильно укрепленные деревни обходить.

После похорон погибших, на другой день, генерал Мищенко подъехал к 1-му Верхнеудинскому полку и, чувствуя свою вину за напрасные потери, сказал: «Здравствуйте, храбрый, доблестный Верхнеудинский полк, благодарю вас за молодецкую службу, благодарю вас, господа офицеры». А генерал Абрамов, сняв папаху, поклонился казакам со словами: «Низко кланяюсь вам, молодцы-верхнеудинцы».

Постоянные стычки с противником пополняли санитарные двуколки колонн Красного Креста, которые, чтобы не причинять раненым страдания от тряски по плохим дорогам, двигались очень медленно, задерживая весь отряд.

Казачьи разъезды рыскали по округе, уничтожая мелкие группы японцев, сопровождавшие транспорты с продовольствием. Командир 1-й сотни 1-го Читинского полка подъесаул Мамонтов у деревни Людитай на пути к Ньючжуану настиг такой транспорт, указав в своем донесении: «…Сейчас отбил транспорте рисом и мукой, сопровождаемый 10 пешими японцами».