Читать интересную книгу Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 4) - Ю Фельштинский

от партии. По аппарату тем временем пускаются глупенькие слухи о

"капитуляции" оппозиции. Партия сознательна и преднамеренно дер

жится в состоянии недоумения и тревоги: капитулировала ли оппозиция

или же - мобилизуется для "второй партии", для гражданской войны и

пр.? На самом же деле, нет и не может быть ни того ни другого. Оппозиция продолжает со всей энергией борьбу за свои взгляды, отказываясь от тех форм борьбы, которые могли бы облегчить Сталину его политику форсированного раскола.

18. Сокрытия Заявления оппозиции - хотя бы на время - необходи

мо ЦК для того, чтобы иметь возможность как можно шире провести

кампанию предсъездовских репрессий. Что другое остается делать ста

линской фракции? Контртезисы оппозиции слишком ярко и убедитель

но обнаруживают идейное убожество тезисов ЦК, Платформа оппозиции

также продолжает оказывать свое действие. Маневр с семичасовым

рабочим днем и пр, слишком ярко обнаружил свой политиканский

характер. Вся мировая буржуазная печать видит в походе на оппозицию

свой поход. При этих условиях, важнейшим - если не единственным

орудием сталинской фракции являются репрессии. Для оправдания реп

рессий нужна отравленная ложь о повстанческих намерениях оппозиции.

Заявление 30-ти оппозиционеров разбивает эту ложь. Именно поэтому

оно скрывается от партии. А так как надолго скрыть его нельзя, то реп

рессиям придается спешный, массовый, грубо произвольный характер. Сейчас уже не ищут даже формальных поводов для исключения: совершенно достаточным является одно сочувствие оппозиции.

19. "Подчинитесь ли вы XV съезду?" - спрашивают те, которые ор

ганизуют XV съезд с вопиющими нарушениями устава партии и сопрово

ждают подготовку съезда непрерывными репрессиями. По замыслу ста

линской фракции, исключение многих сотен лучших партийцев, завер

шившееся исключением тт. Зиновьева и Троцкого, является не чем

иным, как попыткой вынудить оппозицию перейти на положение второй

партии. Нет ли опасности, что искусственно подготовленный XV съезд

одобрит эту политику сталинской фракции или, по крайней мере, под

крепит ее уже одним тем, что не отменит ее? Отрицать наличие такой

опасности невозможно. Подчинится ли оппозиция такому решению, ко

торое будет означать дальнейший шаг в направлении раскола и двух пар

тий? Нет, такому решению оппозиция не подчинится. Оторвать себя от

ВКП оппозиция не позволит и к организации второй партии не присту

пит. Она не позволит столкнуть себя на этот путь, даже если бы такой

толчок исходил от искусственно подобранного XV съезда. Каковы бы

ни были решения этого последнего, оппозиция будет себя рассматривать

как составную часть ВКП и сообразно с этим действовать. Путем массо

вых исключений из партии сталинская фракция могла бы достигнуть

раскола, если бы оппозиция была изолированной в партии. Но этого уже

нет. За оппозицией уже идет полуоппозиция. За полуоппозицией - со

чувствующие, т. н. те, которые не решаются голосовать за оппозицию,

но несогласие свое с партийным режимом выражают тем, что не участ

вуют в голосованиях. Таких много и число их растет. Они развиваются

в сторону оппозиции. Репрессии против оппозиции толкают этот расту

щий слой к нам. Исключения сотен и даже тысяч оппозиционеров из

партии не нарушит их связей с партией. Партия не даст себя расколоть.

Оппозиция не даст себя отколоть.

17-20 ноября 1927 г. Л. Троцкий

К ПЯТНАДЦАТОМУ СЪЕЗДУ ВКП (б)

XV съезд будет подводить итоги той ожесточенной внутрипартийной борьбе, в ходе которой ЦК, не дожидаясь съезда, уже начал раскол сотнями исключений из партии тех, кто несогласен с его оппортунистической политикой.

В ряде наших документов - в платформе 15-ти, обращении к Октябрьскому пленуму ЦК и ко всем членам партии, в контртезисах о перспективном плане промышленности и о работе в деревне - мы дали критику политики ЦК и выдвинули, в противоположность ей, свою линию и свои конкретные предложения. Все последующие события целиком подтвердили правильность нашей критики.

Мы говорили, что темп развертывания промышленности недостаточен, что он отстает от потребностей народного хозяйства. ЦК оспаривал это. А на деле оказалось, что промышленность не только не поглощает нового притока рабочей силы, но даже по ряду отраслей производит теперь сокращение рабочих. Безработица угрожающе растет. Товарный голод все обостряется. Дошло дело до того, что "недостаток, а местами полное отсутствие встречного предложения промтоваров", как констатирует Госплан в конъюнктурном обзоре за октябрь 1927 г. ("Экономическая жизнь" No 274), привел прямо-таки к катастрофическому падению хлебозаготовок: за октябрь они составили только 2/3 заготовок соответствующего месяца прошлого года, а за первую половину ноября -- меньше половины прошлогодних.

Мы указывали на нелепость той политики цен, которую ведет ЦК и которую он, неизвестно на каком основании, называет политикой снижения цен. Мы говорим, что на деле эта политика есть политика повышения цен и ведет только к уменьшению промышленного накопления и обострению товарного голода, к разбуханию торгового аппарата и наживе спекулянтов. Теперь действительно оказывается, что цены не падают, а растут, и что даже в Москве, при снижении отпускных цен за один октябрь "на частном рынке цены мануфактуры повысились на 5,7%, ' обуви - на 10,6% и металлов - на 4,8%" (см. тот же конъюнктурный обзор).

Мы указывали на ухудшение условий труда рабочего, на то, что заработная плата уже два года стоит почти на одном уровне в то время, как нагрузка на рабочего (интенсивность труда) все увеличивается. Теперь рабочих текстильной промышленности переводят с трех станков на четыре, а реальная заработная плана, после некоторого повышения в период апрель-сентябрь, в октябре, согласно тому же конъюнктурному обзору Госплана, вновь падает на 2%. В то же время в письме по перезаключению колдоговоров ВЦСПС дает директиву об "освобождении хоз-органов от несвойственных им расходов без значительного ухудшения в бытовых условиях рабочего", т. е. прямо соглашается на ухудшение, лишь бы оно не было "значительным".

Мы говорили, что политика задержки роста заработной платы рабочего и неправильная жилищная политика неизбежно ведет к ухудшению

и без того невозможно плохих условий рабочего. Теперь, по пятилетнему плану жилищного стоительства, составленному Госпланом, выходит, что жилплощадь на одного человека в течение пяти лет уменьшается с 11,31 кв. арш. в 1925/26 г. до 10,71 кв. арш. в 1930/31 г., в то время, как минимальной санитарной нормой считается 16 кв. арш.

Мы говорили, что введение водки всего больше бьет по рабочему. Мы требовали "немедленно начать сокращать выпуск водки, особенно в городе, с таким расчетом, чтобы в течение двух лет прекратить его совершенно", ЦК утверждал, что водка только "вытесняет самогон". А на деле оказывается, что со времени выпуска 40° водки , с 1924-- 26 гг., число алкоголиков в Москве (среди которых 85-90% составляют рабочие и члены их семейств) выросло вчетверо, вчетверо же увеличилось и число смертных случаев от алкоголизма, а число задержанных в Ленинграде в пьяном виде увеличилось в 9 раз (см. статью Дейчмана в "Большевике", NoNo 19-20). Несмотря на это, в перспективном плане наиболее быстрый рост предусмотрен для производства водки - почти в три раза за пять лет.

Мы требовали немедленного повышения заработной платы сравнительно с довоенной на столько же, на сколько интенсивность труда рабочего сейчас превышает довоенную интенсивность. Мы требовали усиления участия рабочих масс в управлении производством, мы требовали, чтобы был уничтожен знаменитый треугольник - единый фронт директора фабрики, председателя фабзавкома и секретаря ячейки против рабочих, чтобы профсоюзы стали действительными органами защиты рабочих в соответствии с решениями XI съезда партии, чтобы они на деле стали школой коммунизма. Мы требовали проведения семичасового рабочего дня на деле соответствующим повышением сдельных расценок.

Мы настаивали на прекращении той растраты государственных средств в пользу спекулянта, которая получается в результате проводимой ЦК политики цен, требовали сокращения расходов на бюрократический аппарат, усиления налогов на нэпмана и кулака. Мы требовали увеличения за счет этих средств заработной платы, усиления жилищного строительства для рабочих, усиления помощи бедняцким хозяйствам на основе перехода их к коллективному хозяйству, такой политики кооперирования середняцкого хозяйства, которое так же вело бы его по пути коллективизации.

Мы требовали проведения внутрипартийной демократии на основе решений X съезда партии, т. 'к. только при этом условии может быть укреплена связь между партией и рабочим классом, только при этом условии пролетарская часть партии может дать отпор враждебным классовым влияниям на партию, в частности, очистить ее от "бывших" меньшевиков, эсеров, бундовцев, петлюровцев, дашнаков и пр, прочно закрепившихся сейчас в партийном аппарате и в партийной печати. Мы требовали возвращения в партию и Коминтерн тех, кто был исключен из них за борьбу против оппортунизма. Мы требовали, наконец, прекращения вмешательства государственного аппарата и ГПУ во внутрипартийные дела и освобождения арестованных коммунистов.