Читать интересную книгу Одинокий голубь - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф

К их радости, переправа прошла благополучно. Суетился только Джаспер, который рванул через реку галопом, в результате чего его лошадь споткнулась и едва не грохнулась.

— Тебе для такого способа переправы мост нужен, — рассмеялся Соупи Джонс.

Джасперу явно стало стыдно. Он знал, что нельзя гнать лошадь галопом через реку, но в последний момент страх перед змеями охватил его, лишив здравого смысла.

Ньют слишком устал, чтобы чего-то бояться. Он так и не привык работать ночами. Пока он поил лошадь, к нему подъехал мистер Гас. На западе небо уже слегка очистилось от облаков.

— Хоть бы солнце вышло и прижарило этих насекомых, — сказал Август.

К переправе медленно приближался фургон. Боливар держал вожжи, а Липпи ехал на лошади сзади. За ними следовал табун лошадей и братья Спеттл.

Как странно, подумал Ньют, что река, которая только что была совсем мирной и тихой, может вскипеть змеями и убить Шона. Несколько раз, главным образом ночью, ему представлялось, что Шон еще жив. Постоянная сонливость мешала ему отделить сны от яви. Он даже иногда разговаривал с другими работниками, а по том ему казалось, что это случилось во сне. Ему никогда раньше не приходилось печалиться о потере друга. К тому же он стал задумываться, какой еще длинный путь им предстоит.

— Надеюсь, никто больше не погибнет, — сказал он.

— Ну, в такой ситуации трудно что-либо предугадать, — заметил Август. — Возможно, что дальше все пойдет без потерь. Но, с другой стороны, может статься, что только половина из нас доберутся до места. Если нам крупно не повезет, сомневаюсь, чтобы и я туда добрался.

— Почему? — спросил пораженный Ньют.

— Потому что я уже не так бодр, как когда-то, — ответил Август. — Раньше я умел увернуться от любой опасности. Я мог скатиться с лошади быстрее, чем другой успел бы моргнуть. Я и сейчас быстрее многих, но совсем не так скор, как раньше.

Фургон легко одолел переправу, а шедшие за ним две свиньи тоже вошли в воду и бодро поплыли к другому берегу.

— Ты только погляди на них, — поразился Август. — Вот это пловцы так пловцы.

40

Шли дни, и Лорене все больше и больше нравилось путешествовать. Ночи легче не стали, почти еженощно сверкали молнии и гремел гром. Часто, когда они с Джейком спали, на лицо капали большие капли дождя, вынуждая их хвататься за брезент. Одеяла не успевали просыхать, по поводу чего Джейк постоянно ворчал и жаловался. Под брезентом было жарко и душно, но все равно плохо, что Джейк всегда забывал положить его поближе. Лорене приходилось в темноте разыскивать его и накрываться, в то время как Джейк материл погоду.

Но какой бы дождливой ни была ночь, к утру небо всегда очищалось. Ей нравилось сидеть на одеялах и чувствовать тепло солнечных лучей. Она замечала, как руки покрываются загаром, и сознавала, что эта жизнь по ней. Ее кобыла тоже пообвыкла и больше не оглядывалась назад, на Лоунсам Дав.

Если Лорене нравилось путешествовать, то Джейку то явно было не по душе. Он все чаще и чаще злился. То, что она отказалась поехать в Сан-Антонио, терзало его, как та старая заноза в пальце. Он каждый день поднимал эту тему, но она отмалчивалась и лишь отрицательно качала головой. Иногда она весь день ехала молча, занятая своими мыслями и не обращая внимания на жалобы Джейка.

— Черт возьми, почему ты не можешь поговорить? — возмутился он однажды, когда она разводила костер. Дитц, который почти каждый день заезжал к ним, чтобы убедиться, что у них все в порядке, научил ее этому искусству. Он также показал ей, как навьючивать мула и делать многие другие вещи, от которых Джейк отказывался.

— Я могу поговорить, — возразила Лорена.

— А по-моему, нет, — заявил Джейк. — Никогда не встречал такой молчаливой женщины.

Он говорил горячо, по сути, он постоянно на нее злился. Он рвался в бой, но Лорене вовсе не хотелось ссориться. Она ничего против него не имела, но не на ходила нужным вскакивать каждый раз, как он свист нет, чего он, по-видимому, ожидал. Джейк стал необыкновенно придирчивым, ему не нравилось, как она жарит бекон или стелет одеяла. Она не обращала внимания. Если ему не нравится, пусть делает все сам, но он ничего не делал, только злился.

— Мы могли бы сегодня спать в приличной гостинице, — предложил он. — До Сан-Антонио не больше часа езды.

— Поезжай и спи, если хочешь, — возразила она. — Я останусь в лагере.

— Мне кажется, ты хочешь, чтобы я уехал, — заметил он. — Тогда бы ты смогла побаловаться с первым попавшимся ковбоем.

На такое глупое заявление не стоило даже отвечать. Она не занималась этим делом с того дня, как встретила его, если не считать Гаса и, может быть, Ксавье. Она продолжала молча пить кофе.

— Ты ведь этого хочешь, признайся? — настаивал Джейк, глядя на нее горящим взглядом.

— Нет, — ответила Лорена.

— Ну тогда ты лгунья, черт тебя дери, — сказал Джейк. — Однажды шлюха — всегда шлюха. Я этого не потерплю. В следующий раз попробуешь веревки.

Съев свой бекон, он оседлал лошадь и уехал, не сказав больше ни слова, — играть, так она решила. Лорена не только не испугалась, но даже почувствовала облегчение. Ярость Джейка не шла в сравнение с тем, что ей пришлось испытать, но, когда он так злился, его общество удовольствия не доставляло. Вероятно, он рассчитывал напугать ее своим быстрым отъездом, но она страха не ощущала. Стадо и все парни находились все го лишь в миле от нее. Вряд ли кто решится ее побеспокоить так близко от ковбойского лагеря.

Она сидела на одеялах и наслаждалась вечером. Уже стемнело, и над ней с шумом проносились птицы — ночные ястребы. Она видела их тени на фоне угасающего неба. Они с Джейком разбили лагерь на небольшой полянке. Пока она пила кофе, в десяти футах от нее появился опоссум, тупо посмотрел на нее и отправился дальше. Вскоре она услышала вдалеке пение. Это ирландец пел песни скоту. Дитц рассказал ей об ужасной смерти его брата.

Она еще не заснула, как к лагерю подскакала лошадь. То был Джейк, рассчитывавший напугать ее. Он въехал прямо в лагерь, что рассердило ее, потому что пыль осела на одеялах. Он съездил в город и купил виски, а потом поспешно вернулся, полагая, что накроет ее с Гасом или с кем-нибудь из ковбоев. Джейк отличался особенной ревностью.

Он стянул седло с лошади и протянул ей бутылку, которая уже наполовину опустела.

— Я не хочу, — отказалась она.

— Мне кажется, что ты не хочешь ничего, о чем бы я ни попросил, — заметил он. — Хоть бы этот проклятый Гас приехал. По крайней мере, перекинулись бы в картишки.

Лорена снова легла, не удостоив его ответом. Все, что бы она сейчас ни сделала, только еще больше рассердит его.

Наблюдая, как она спокойно и молча лежит, Джейк ощутил беспомощность и еще раз основательно припал к бутылке. Он считал себя умным человеком, и тем не менее попал в положение, в которое редкий дурак бы вляпался. Нечего ему было затевать это путешествие с такой женщиной, как Лори, делавшей только то, что ей хочется, и отказывающейся выполнить даже малейшее указание, если оно ее не устраивало. Чем больше он пил, тем сильнее жалел себя. Жаль, что он просто не отказал Лори и не оставил ее потеть дальше в Лоунсам Дав. Тогда бы он мог ночевать в лагере вместе с муж чинами, где можно поиграть в карты, не говоря уж о безопасности. Помимо воли он продолжал беспокоиться по поводу Джули Джонсона.

Затем он вспомнил Эльмиру, с которой развлекался неоднократно в Канзасе. Ничего себе шуточки, Джули женился на ней, не зная, что она проститутка.

Он снова предложил Лори бутылку, но она не пошевелилась.

— Почему ты не пьешь? — спросил он. — Слишком хороша, чтобы напиться?

— Да я не хочу, — ответила она. — Ты пьян достаточно для нас обоих.

— Черт, придется мне проверить, осталось ли что-нибудь, что ты еще делаешь, — сказал Джейк, стягивая штаны и заваливаясь на нее.

Лорена позволила ему это, надеясь, что настроение его улучшится. Она смотрела вверх на звезды. Но когда Джейк кончил и снова потянулся за бутылкой, он был все так же мрачен. Она взяла бутылку и сделала глоток — у нее пересохло в горле. Джейк больше не злился, но был грустен.