Я напрягся, а контрразведчик вдруг спросил:
– Хозяин, оборотную тару примешь?
– Проходи, – кивнул я на заднюю дверь.
Мы спустились в подвал, там Григорий выставил сумку на стол и расстегнул молнию.
– На многое не рассчитывай, собрали, что по сусекам отыскалось, – сообщил он и выложил белые свертки маскхалатов. Затем достал жестяную коробку, чьи стенки украшали чародейские символы, выдавленные и выкрашенные серебрянкой, а следом извлек короткий барабанный карабин с несуразно толстым стволом, рамочным прикладом и рудиментным прицелом. Точнее – не карабин, а чаромет. Изготовленное чародеями Братства оружие позволяло лишенным колдовских способностей бойцам посылать во врагов заклинания – как правило, донельзя примитивные, но от этого ничуть не менее разрушительные, вроде шаровых молний.
– Где только такое старье откопали? – хмыкнул я, принимая чаромет. Впрочем, тот выглядел новым, а массивный удлиненный барабан откинулся без малейшей заминки.
– Нестареющая классика, – хмыкнул Кузьминок.
Тут я был вынужден с ним согласиться. Одно время чарометы изготавливали со сменными батареями высокой емкости, но очень быстро появились заклинания, способные подрывать подобные аккумуляторы за счет эффекта магического резонанса. В боеприпасах же к этой модели использовались исключительно алхимические реактивы, и энергия вырабатывалась непосредственно в момент выстрела.
Я откинул крышку жестяной коробки и выудил из гнезда длинный, размером с карандаш, патрон. На донце гильзы алел колдовской кристалл с энергией для запуска алхимической реакции, спереди гильза была закатана на манер холостого боеприпаса.
На пробу я вставил патрон в камору откинутого барабана, и вокруг нее немедленно засеребрился выгравированный на металле пентакль. Порядок, работает.
– Не сертифицирован, не урезан. Нигде не числится. Если задержат и оформят изъятие, отправишься в штрафной отряд, – предупредил контрразведчик.
– Какое заклинание? – спросил я, пригляделся к маркировке и определил сам: – А, «Плазменные цветы»!
– Именно. Места там неспокойные, наткнетесь на исчадия Стужи – пригодится.
– Что еще?
– Алхимический состав для защитных фигур, – продемонстрировал Кузьминок дюжину стеклянных пробирок с черным порошком внутри. – Никакие способности не нужны, просто замкните круг на снегу.
– Справимся.
Тогда Григорий выставил на стол ящик с гранатами и, не сочтя нужным комментировать его содержимое, сразу достал картонную коробку с осветительными ракетами.
– Белые с «Ультрафиолетом», оранжевые с «Серпантином».
Заклинание «Ультрафиолет» поражало своим сиянием всяческую нечисть, о «Серпантине» слышать раньше не доводилось.
– Что за «Серпантин»? – спросил я контрразведчика.
– Создает помехи внутреннему зрению. Без колдунов за город никто не сунется, наверняка и ведьмы где-то поблизости своих подопечных дожидаться будут. Как начнется перестрелка, используйте, чтобы оторваться.
– Хорошо, – кивнул я, убирая полученное снаряжение под стол. – Все?
– Почти, – ответил контрразведчик и достал из кармана два увесистых полиэтиленовых пакетика. Внутри оказались амулеты – в одном медные, в другом костяные.
– Это что?
– Медные – стандартные. Закрывают от сглаза, морока и частично от ментального воздействия. Костяные приглушают ауры, поискового заклинания они не обманут, но колдуны и ведьмы редко когда их используют напрямую, больше на свое чутье полагаются.
– Чутье обманут?
– Должны. А в сочетании с защитным кругом и от поискового заклинания закроют.
– Отлично. Что-то еще?
– Нет, все, – объявил Григорий и направился с пустой сумкой на выход, уже в дверях обернулся и предупредил: – Только не заблудись в этот раз, хорошо?
– Сделаю все, что в моих силах, – улыбнулся я в ответ, – но не все зависит исключительно от меня.
Кузьминок выставил вверх средний палец и скрылся на лестнице. Я отправился следом, и уже в коридоре меня перехватил Иван.
– Что происходит? – спросил он, понизив голос. – Сначала прослушка, теперь контрразведка…
– Забудь, – похлопал я помощника по плечу. – Мы с ними теперь лучшие друзья. На какое-то время.
– Помощь нужна?
Я посмотрел на Ивана с неприкрытым сомнением, потом кивнул:
– Подумаю.
После этого снял с вешалки куртку, натянул ее и вышел за дверь. Улица встретила морозным воздухом, защипало ноздри, забрался под одежду студеный ветерок. Я внимательно огляделся по сторонам, накинул капюшон и поспешил к проспекту. Добежал до ближайшей офисной пятиэтажки, зашел внутрь. Под одной лестницей там располагалась каморка сапожника, под другой обустроился пожилой колдун. Плакат над его распахнутым окошком гласил: «Подзарядка амулетов».
– Чародейские подзаряжаете? – спросил я.
– Что у вас? – зевнул дядечка, откладывая толстую брошюру.
Я снял с шеи цепочку с отводящим пули амулетом и передал ее мастеру.
– «Чешуя дракона», – с ходу определил тот. – Заряда чуть меньше половины.
– Во сколько обойдется пополнить?
Колдун с кислым видом оглядел выставленные вдоль одной из стен машинки и вздохнул:
– Стандартные методы не подойдут, только в ручном режиме, а это дорого.
– Сколько?
– Десять рублей.
Я выложил на подоконник «сеятеля» и недобрым словом вспомнил кондуктора, так некстати напоившего Саню.
Гимназист проверил жезлом золотую монетку советской чеканки, после этого сдернул накидку с хрустального шара и положил на него правую ладонь. Амулет он стиснул в левой, и сразу сильно запахло озоном, волосы колдуна встали дыбом, закрытые глаза засветились, потом погасли. Мастер встряхнул головой, вернул амулет и достал бутылку.
– Терпеть не могу, – пожаловался он, наливая себе водки.
– Это все? – спросил я.
Гимназист выпил, выдохнул и подтвердил:
– Все.
Тогда я вернул амулет на шею и достал связку ключей. Зарядить «Щелчок» оказалось несравненно проще и дешевле. После этого отправился домой. Поднялся к себе, но Ирина уже легла в постель и то ли спала, то ли делала вид, поэтому вернулся в бар.
Так и простоял за стойкой до самого закрытия. Даже Ивана отпустил, когда его гимназисточки на огонек заглянули. Не волновался ничуть. Если все уже предопределено, какой смысл трепать себе нервы сомнениями и страхами?
Все решится завтра или послезавтра. Так или иначе, но все решится.
И теперь я буду не один.
Хмель. Самые события
Пятница. Утро
Утро! Я люблю утро. Люблю просыпаться в одной постели с подругой, лежать рядом, обнимать. Но это когда мои поползновения воспринимаются благосклонно. Получать по рукам я не люблю. А в это утро вышло именно так.
Поэтому я попросту сдернул с Ирины одеяло и завернулся с него, а когда она этой бесцеремонностью возмутилась, с милой улыбкой поинтересовался:
– Не хочешь приготовить завтрак?
– Ну ты и наглец, Хмелев!
– Я наглец? Я тебе каждое утро завтрак в постель ношу!
Ирина с выражением посмотрела на меня и милостиво разрешила:
– Хорошо, неси. Не будем отступать от традиций.
Но стоило только запустить руку под ее ночную рубашку, как немедленно оказался выпихнут из кровати.
– А как же не отступать от традиций? – пробурчал я, одеваясь.
– Завтрак! – отрезала девушка.
Я вздохнул и поплелся вниз.
Разжег плиту, быстро поджарил тосты и сервировал поднос-подставку. Прихватил с собой термос с чаем и унес все это наверх. Поднос поставил Ирине, сам демонстративно устроился за столом.
– Ну и во что ты на этот раз впутался? – спросила тогда девушка.
– Ни во что, – пожал я плечами.
– А на работу почему мне ходить запрещаешь?
– Ожидаются беспорядки. Беспорядки – это раненые. Раненые – это госпиталь. Когда все начнется, нечего тебе там делать.
– Моя работа – помогать людям.
– Этим лучше не помогать. У бандитов разборки намечаются.
– А ты откуда знаешь?
– Партнеры шепнули.
– Ладно, иди ко мне, – сменила гнев на милость Ирина. – Только не приставай!
Ну я и не стал приставать. Какое-то время.
В общем, в итоге мы помирились.
Потом я оставил бар на Ивана, сам повел Ирину на работу. На улице было спокойно. Ездили машины и телеги, спешили по делам пешеходы. Никто не собирался в беспокойные группы, не поглядывал тревожно по сторонам, не закрывал окна ставнями. Все работали в обычном режиме.
– Гляди в оба, – попросил я подругу на прощанье.
– Всегда! – рассмеялась та, чмокнула меня в щеку и скрылась в госпитале.
Я проверил убранную в карман телескопическую дубинку, поправил сумку с револьвером и зашагал домой, не забывая внимательно поглядывать по сторонам. Но нет – все и в самом деле было спокойно.