Читать интересную книгу Сладкая жизнь - Анна Оранская

— Да ты че! — Ему неприятен был разговор о ней, хотя почему-то тот факт, что Кореец увидел его с Аллой, а не с одной из молодых эффектных телок, с которыми видел раньше, не смутил, не заставил оправдываться. Но вот обсуждать он ничего не собирался — раньше бывало, что обсуждали с Генкой телок, рассказывали друг другу в деталях, кого, как и где. Но это не тот был случай. Он не знал, какой именно, но совсем не тот. И потому поспешил увести разговор в сторону. — Да и замужем она. Знаешь, кто муж? Генерал фээсбэшный, какой-то большой начальник. Прикинь — спрятался от мусоров в квартире фээсбэшного генерала! Как тебе?

Он правильно рассчитал — потому что Генка посмотрел на него с любопытством, покачал головой.

— Ну еще не хватало, чтобы муж ее узнал — и дал команду тебя валить. Я те говорю — узнает, пробьет, кто ты, и примут в момент, есть что пришить. А не найдут что, так придумают. Вот те весело будет — со всех сторон. Так что в натуре ты е…нулся — из-за бабы башку подставлять…

— Да ты сам-то! — Он вскипел в секунду. — Ты сам-то — не так, что ли? Забыл, че свалил-то отсюда — и из-за кого? «Уеду летом, все тебе, Андрюха, передам, тогда и уеду». Забыл? А сам в момент сваливаешь в Штаты. Че, не так? И что, скажешь, не подставлялся из-за Ольги — трупы подсовывал, башку трупу простреливал, похороны устроил без родителей. Не так? Да захоти ее отец — тебя бы самого приняли. Это я лоханулся, поверил тебе — а так видно было, что лажа тут какая-то. Хоронят в спешке, родителей не дождавшись, сжигают еще, чтобы потом никто не опознал, если гроб решат достать, — да припутали бы тебя, просто повезло. Так что мне не пихай — сам-то…

Он выпалил это не думая — заметив, что случайно попал в точку, потому что Кореец замолчал.

— Да ты не сравнивай, Андрюха, — произнес не сразу и уже по-другому. — Меня не ловил нигде никто — это раз. А во-вторых, Ольга Вадюхиной женой была, и, не вытащи я ее, сам знаешь, что с ней было бы. Мы с Вадюхой были ближе некуда — ты ж помнишь. Так если б жену его не вытащил — кем бы я был? Сукой конченой! Да не смотри ты так — ну не только поэтому вытащил, согласен. За Вадюху — и за себя. Вот. Так я ее вытаскивал не для того, чтобы в койку на пару раз укладывать, — я с ней два года живу уже и дальше жить собираюсь, сечешь?

Вот на этом они там и закончили. И ему совсем не хотелось возвращаться к данному разговору, и потому он даже рад был тому, что творилось тут сейчас. Хотя, с другой стороны, хотел бы поговорить с Генкой — потому что, только когда приехал сюда, на огромной скорости пролетев от пиццерии до Строгино кружными путями, начал догадываться, о какой нефтяной компании говорил при Алле Кореец.

Но когда приехали, тут эти появились, которые телок привезли с Тверской, и началась гулянка, тут не до базаров. А ему не гулялось — и не только потому, что блядей не переваривал давно уже, предпочитал нормальных телок трахать, непрофессионалок. Не только потому, что сегодняшнего секса ему более чем хватило. Но и потому, что по пути сказал себе, что это о тех самых нефтяниках сказал Кореец, чьи координаты он ему привез от Сергеича, — а значит, все снова было сделано без него. И он снова был не в курсе того, что происходит, — ведь Генка ни слова не сказал ни вчера, ни сегодня, когда он уезжал, слепив, что дела надо заканчивать перед отъездом. Так что все выглядело так, словно Кореец опасался, что если Андрей узнает, то все провалится, словно не доверял ему, все от него скрывая, ставя уже перед фактом.

— Ой, извините! — Он повернулся резко, видя девку в дверях, высокую, худую, в принципе в его вкусе, только намазанную слишком. А так ничего — джинсы обтягивающие, водолазка, грудь торчит. — Вот вам передать сказали бутылку эту, с виски. Я покурю здесь, ладно?

— Ну покури, — кивнул задумчиво, открывая явно для него закупленный «Блэк лейбл», наливая четверть стакана, доставая из холодильника лед. Рассматривая ее механически, так же механически отмечая, что можно было бы, вроде получше остальных телка — вот только желание на нуле. — А че ты тут-то — сходи в большую комнату, там подруги твои выпивают вовсю.

— Да мне сказали, чтоб я сюда шла…

— Ты че, Андрюха, я специально для тебя отобрал, я ж знаю, какие тебе нравятся. — Появившийся за ней Кореец шлепнул ее по заду. — Ну, угадал? Давай расслабься! Не то волки голодные — всех тут порвут, пока думать будешь!

— Слышь, выйди! — бросил ей, глядя не на нее, на Генку. Серьезно глядя, в глаза, без улыбки — показав ему кивком, чтобы закрыл за ней дверь.

— Не, Андрюха, ты в натуре жениться собрался! — Кореец, уже в пиццерию приехавший явно махнувший, тут махнул еще. И хотя пьян не был — слишком много ему надо было, чтобы нажраться, да он и избегал этого всегда, слишком опасен был пьяный, мог таких дел натворить, что хер расхлебаешь потом, — под кайфом был точно. — Я ж тебя специально проверил — телка как тебе нравится, а ты ноль эмоций. Или так нае…ался сегодня, что не стоит?

— Ты мне лучше скажи, в честь чего гулянка и про каких нефтяников ты там в пиццерии говорил? — спросил резко. — Я че — не при делах тут? Ты за пацана меня держишь, Генах?

— А за кого мне тебя держать? — Веселья в Корейце уже не было, глаза снова равнодушные были, и никаких улыбок, и так для него редких. — За кого, когда ты мне по ушам ездишь насчет дел, а сам потрахаться сваливаешь?

Андрей молчал, глядя ему в глаза, легко выдерживая сейчас тяжелый взгляд — говоря без слов, что если бы был в курсе того, что должно произойти сегодня, ни шагу бы не сделал, и Корейцу это прекрасно известно.

— Ладно, кончай! — В голосе Генки было примирение, и он оглянулся на дверь, понизив голос. — Я ж сам не знал, что сегодня. Зато точно знаю, что этого комитетчика, который там работает, который Яшку вычислил, — его не сегодня-завтра кончат тоже. Вот в курсах теперь — нормалек?

Он холодно кивнул, и Кореец эту холодность заметил.

— Ну че те лезть в это, Андрюха? Ты ж вернешься сюда потом, нашими делами заниматься будешь — ну че мне подставлять тебя, а? Ты узнал, что надо, фамилии, адреса, телефоны — и все, остальное пацаны решают. Думаешь, я сам знал, что сегодня? В натуре по радио услышал. Я ж тоже не свечусь — заказ сделал, координаты дал, а кто работать будет и где и когда все сделает, я сам не в курсах. Пацаны не местные, работу сделали и улетели уже небось обратно — я же не сам заказывал, через Леху, через Синяка. Он у них в авторитете там, хорошо стоит, он их и вызывал, он им все растолковывал — он с ними и рассчитается потом. Я ж не ты — самому светиться на таком деле, чтоб меня потом Интерпол в Штатах искал. Я только бабки плачу Синяку, а там он сам все делает — сечешь?

— Ну так и я мог бы, — бросил резко, не замечая словно завуалированных шагов к примирению. Понимая, что, в общем, Генка прав, — но понимая одновременно, что своей заботой он его изолирует от всего, отсекает полностью от дел, оставляя роль какого-то херова статиста, который торчит почти целыми днями на этой квартире, не зная, что происходит. От людей Андреевых отказался и от его помощи тоже — что-то он ведь мог сделать, не понятно, правда, что, но все же. — Ладно, облажался со Славкой — ну так Немца бы взяли, свой же, а я б помогал ему…

— Каратист тоже свой был, нет? — Кореец по-прежнему говорил мягче, чем обычно, и он еще подумал, что, наверное, так он говорит с Ольгой, по крайней мере раньше не говорил так, а с ней, видать, изменился. — Да ладно, че за Немца — нормальный пацан, без базара. Но ты ж пойми — Москва это. Один х…й узнает кто-то, что ты в деле, — тебе надо? А Синяк не местный, здесь болтать не будет, вообще не будет — если что, все ж на него повесят, он же не дурак. Я ему на зоне помог — он мусорок был, год, что ль, или два, натворил чего-то по пьяни, ну его и на зону. Должны были на мусорскую — есть у них для своих бывших, — а его в обычную. А я уж треху отмотал, а тут почти земляк, ну и прикрыл, когда опустить хотели — на зоне мусорков ой не любят. Или, говорю, с нами будешь, с отрицаловом, — или точно отпетушат. Ну и послушал — из шизо не вылезал, считай, все тело в наколках, в натуре Синяк. Так что обязан мне кое-чем…

— А я, значит, не сидел — так мне и веры нет? — Он продолжал клонить свое, по-прежнему злясь на Генку. — Мы че, мало делали вместе?

— Дурак ты, Андрюха. — Голос Корейца был все таким же мягким. — Ты думаешь, я этим верю? Да узнай они, когда прилетели, сколько бабок у меня на этой хате, е…нулись бы в натуре. А че — у них там жизнь другая, там жопа вообще, лавэшек мало, коммерсантов мало, а братвы много, им за счастье в Москве поработать за такое лавэ. А узнай, что у меня почти триста штук баксов наликом — ты ж тогда обналичивал со счета-то моего, пока я на даче валялся, — придушили бы, может, тут на х…й и обратно бы мотанули. Ну может, не так — но я на всякий случай не спал почти, считай. И без ствола даже в сортир не ходил. А ты говоришь — верю. Никому я ни х…я не верю — потому и живой пока. А вот тебе верю — потому и не хочу, чтобы светился да башку зазря подставлял…