Читать интересную книгу Чёрная Пешка - Александр Лукьянов

-Приветствую, Тристан! – зычно произнес рыболов. – Здравствуй, Всеслав, рад снова встретиться!

-Здравствуйте, Лев, здравствуйте! – хлопотливо ответил Лоффенфельд, - Как всегда у нас в запасе гораздо меньше времени, чем хотелось бы. С Пешкой еще успеете наговориться, а пока будьте любезны, быстро следуйте в кабину и облепляйтесь датчиками. Ежемесячный контроль, батенька…

Всеслав остался один. Он покосился на глайдер, за стеклом которого виднелся профиль Абалкина-Гурона, уже опутанный проводами и контактными манипуляторами. Тристан прильнул к монитору и производил какие-то настройки.

Лунин прислушался к своим ощущениям и хмыкнул. У него возникло такое чувство, будто он вернулся из долгого-предолгого отпуска, проведенного в великолепном санатории на океанском берегу, под лучами яркого и ласкового солнца. Все там было замечательно: комфортно и удобно. И был санаторий вежлив, приветлив и предупредителен ко всем гостям, не делая различия, в равной мере оделяя всех и не забывая никого. А тут лежат непиленые-неколотые дрова, дверь и крыша требуют починки, а пол – покраски. Нет линии доставки, так что придется дважды в день топить печь, готовить на ней супы и каши. Никто за тебя не вымоет посуду, не будут усердные киберуборщики наводить идеальную чистоту. Все это так. Только вот ждут здесь не любого встречного-поперечного гостя, а именно тебя, хозяина. Всеми трещинами и некрашеными половицами этот мир нетерпеливо желал его и ничьего более появления и вот теперь радуется. Неумело ластится, трется о ногу, рокочуще мурлычет, словно пожилой кот.

-Вот даже как? Добро пожаловать, что ли? – озадаченно пробормотал Всеслав, -Ну-ну, тем лучше. Incipit vita nova[2].

Он подтянул лямки рюкзака, подхватил его на левое плечо, повернулся к глайдеру. Гурон и врач уже стояли рядом с машиной. Гурон заталкивал во внутренний карман серебристый пакет.

-Все в порядке. – удовлетворенно говорил Тристан. – Вы, Лёва, один из лучших подопечных, я вами доволен.

-Мгум… -хмуро ответил Гурон, поддергивая замок-«молнию» куртки под самый подбородок.

-Давайте прощаться на весь следующий месяц.

-Опасаюсь, что на более длительный срок. – мотнул головой Гурон. – С прибытия Пешки начинается операция «Штаб» и кто знает, на какое время мы с ним останемся без связи.

-Очень надеюсь, что ненадолго! – с несокрушимым оптимизмом возразил Тристан. Он крепко пожал руки Гурону и Чёрной Пешке, завалился в глубокое вишневое кресло в просторной кабине и включил автопилот. Машина грациозно оттолкнулась от земли и устремилась вверх. Прогрессоры помахали вслед.

-Пойдём к речке. – предложил Гурон, – Заберём снасти, оттуда прогуляемся до шоссе, там должен ждать автомобиль.

 -Снасти? –удивился Всеслав.

-Ну, как же! Всякому известно, что второй секретарь уездного комитета ХПСС любит изредка порыбачить, причем не на специальных прудах, а на лоне природы, в укромных местечках, где рыбка прикормлена и где никто не мешает.

-Недурное прикрытие. –одобрил Лунин, - А госбезопасность ничего не подозревает?

-Еще чего! Недотепы и мои должники, держу их на коротком поводке. Береги лицо, здесь колючки…

Пешка с некоторой завистью отметил, что Абалкин за десять лет крайне изменился. Естественно, повзрослел, он стал выглядеть как-то крепче, основательнее. Однако, Лёвушка-Рёвушка превратился в Гурона не поэтому. Впереди Всеслава шел высококлассный прогрессор: ни единого лишнего движения, ловкость, собранность, сила. И необычайное чутье на постороннее внимание:

-Что спину взглядом трешь? – не оборачиваясь, спросил он.

-Оцениваю. – честно признался Лунин.

-И как?

-Великолепен. Без лести.

Гурон раздраженно фыркнул.

-Не влети с разгона в ручей, его под листвой в темноте не видно… -предупредил он. – Давай поговорим прямо сейчас. Позже в легковушке придется либо молчать, либо объясняться без слов. Семь подслушивающих «ушек» вляпано.

-А говоришь – «не подозревают».

-Так и есть, а «ушки» - казенная дань порядку. Каждый чиновник об этом прекрасно знает. Прослушивают всех. И количество устройств прослушивания определяется статусом должностного лица. Вроде ромбиков на погонах, хм... Я-то что – скромный бюрократ, а вот в служебном автомобиле моего начальника, первого секретаря, целая дюжина «ушек» под обивкой.

-Значит, чем успешнее карьера…

-Тем более тебя обихаживают контрразведчики. – подтвердил Гурон, -А теперь изложи-ка легенду, хочу проверить.

-Мне сорок пять, - скучно начал Всеслав, - родился в Столице Государства Неизвестных Отцов, детство прошло в Северо-Восточном Пригороде. Отец – шофер, погиб в автокатастрофе, когда мне было три года, его совершенно не помню. Мать – зоотехник в государственном хозяйстве №67, умерла двадцать лет назад. Никаких родственников больше нет. Окончил сначала восьмилетнюю, затем среднюю школу, поступил на обществоведческо-педагогический факультет университета. Учился отлично, за что сначала был поощрен отменой оплаты за учебу – потом стипендией. Разведен. Не судим. Не…

Комментарий Сяо Жень:

Вот еще один «сучок в полу», о который мне пришлось споткнуться, исследуя эту тему. Почему-то в архивах секции «Саракш» среди огромной груды всякого рода материалов нашлось совсем мало того, что помогло бы понять, как именно происходила легализация моего деда в Хонти. Полагаю, это объясняется тем, что, благодаря умелой поддержке Абалкина-Гурона все произошло как нельзя лучше. То есть вообще без осложнений. Кроме того, хонтийский эпизод в операции «Штаб» рассматривался всего лишь как подножка для решающего прыжка в Империю и хранение малоинтересной информации в архивах просто сочли лишним.

В.Лунин изобразил беженца из бывшей Отчизны, которые в то время тысячами пересекали границы Достолавного Дела Хонтийского Народоправия. Основную их массу хонтийцы отправляли в специально организованные «Поселки труда и жизни». Но по ходатайству Гурона, «случайно познакомившегося с незаурядным школьным преподава-телем-иммигрантом», для Лунина сделали исключение. Ему разрешили перебраться в уездный город, где секретарствовал Гурон, поселили в микроскопической комнатушке общежития и устроили канцеляристом-делопроизводителем в тамошнее отделение губернского института усовершенствования учителей.

Несколько месяцев он старательно и пунктуально выполнял свои новые обязанности. Дисциплинированно отмечался в управлении надзора за иммигрантами. Усердно готовил необходимые бумаги для принятия хонтийского гражданства и процедуры натурализации. Абсолютно ни в чем предосудительном замечен не был. Работал за четверых, как в институте, так и – «в дни общенародного трудового энтузиазма» – на овощехранилищах и разборке развалин уничтоженных войной кваталов. Жил на более чем скромные жалование и продовольственный паек. Неудовольствия своим положением не изъявлял. Им были довольны.

С Гуроном за это время он виделся мельком и всего дважды. Еще раз отмечу, что дружбы между прогрессорами не возникло. Прошлое знакомство они помнили, но не вспоминали. Действовали весьма слаженно, но их отношения не выходили за рамки тесного взаимодействия коллег, выполняющих общую задачу. При этом Всеслав сразу же согласился с ролью ведомого, охотно признав, что товарищ, хотя и младше, тем не менее, превосходит его и по оперативным качествам, и по практическим навыкам.

В марте 2170 г. Гурон в очередной раз посетил салон гаданий и предсказаний. Гадалка сообщила, что его переброска в Империю подготовлена. Ее доверенное лицо, опытный проводник «Ходуля» ожидает распоряжений. Гурон напомнил, что хочет познакомить прорицательницу с человеком, который, по его мнению, вполне мог бы составить ему компанию. Пророчица тут же протянула Гурону пригласительный билет.

Саракш

Хонти. Город Ур-Иль,

Ул. им. градоначальника Пополь-Зюко № 13,

Салон "Озарение"

5-й час, 3 дня месяца Фиалок, 9590 год от Озарения

 Всеслав полулежал в удобном кресле белого дерева с мягкими плюшевыми подушками. Он без всякого труда подавил действие неизвестного снотворного, за полчаса до этого выпитого из хрустального кубка гадалки. Но сейчас притворялся засыпающим. На его голове красовалась нелепая позолоченная корона, в ободке которой Всеслав сразу же почувствовал встроенные мнемодатчики, очень похожие на сенсоры ментоскопа, однако все же другие.

Кожей Всеслав ощутил, как рядом с ним бесшумно возникла хозяйка салона. Она вкрадчиво прошептала:

-Как вы себя чувствуете, дорогой мой?

Гость мерно сопел.

Гадалка удовлетворенно кивнула и принялась проворно присоединять проводки к короне. Щелкнуло. Тихо загудело. Судя по звукам, в резном сундуке, украшенном мистическими изображениями были спрятаны ментоскоп и вычислитель. Всеслав расслабился и приступил к процедуре самогипноза. Началось состязание психики землянина и саракшианской техники.