Он реальный. Она знала, что он настоящий. Он стоит прямо перед ней! Но это же невозможно… Тень огромной кошки, мохнатой, гигантской. Однако странно: там, где тени касался лунный свет, она казалась еще гуще. Глаз Рози не видела, но знала, что зверь смотрит на нее и что он голоден. И он собирается ее убить. Вот тут все и кончится.
— Ему нужна ты, Рози, — сказала мама.
— Знаю.
Рози схватила первый же большой предмет, который попался ей под руку (кубическую деревянную подставку для ножей), и изо всех сил бросила его в тень. А потом, не дожидаясь, чтобы узнать, попала ли она в цель, со всех ног бросилась вон из кухни в вестибюль. Она же знает, где входная дверь…
Что-то темное, что-то четвероногое двигалось много быстрее: перемахнув через нее, оно почти беззвучно приземлилось перед дверью.
Рози попятилась к стене. Во рту у нее пересохло.
Зверь загораживал от них выход и сейчас, мягко ступая, надвигался на Рози — будто владел всем временем в мире.
Тут из кухни выбежала мама Рози, пронеслась мимо нее — размахивая руками, засеменила в залитом лунном свете коридоре к огромной тени. Исхудалыми кулачками она ударила тварь под дых. Повисла пауза, будто сам мир затаил дыхание, а потом зверь повернулся к ней. Мгновенное, расплывающееся движение, и мама Рози оказалась на полу, а тень затрясла ее, как собака — тряпичную куклу.
Во входную дверь позвонили.
Рози хотела позвать на помощь, но вдруг поймала себя на том, что кричит — громко и настойчиво. Неожиданно наткнувшись на паука в ванной, Рози была в состоянии орать как актриса из фильма ужасов средней руки, которая в парке столкнулась с человеком в резиновой маске. Сейчас она заперта в темном доме вместе с тенью-тигром и потенциальным убийцей-маньяком, и один из них (или возможно оба) как раз напал на ее маму. В голове у нее промелькнуло несколько возможных вариантов (пистолет: пистолет остался в подвале, нужно за ним спуститься; дверь: можно попытаться пробраться между мамой и тенью и ее отпереть), но легкие и рот только издавали крик — словно по собственной воле.
Что-то забилось о входную дверь. «Ее пытаются выломать, — сообразила Рози. — Но через дверь им сюда не попасть. Слишком массивная».
Мама лежала на полу в пятне лунного света, а над ней сидела тень. Вот тень запрокинула голову и взревела — глубоким, дребезжащим ревом страха, вызова и одержимости.
«У меня галлюцинации, — с безумной ясностью подумала Рози. — Я два дня провела запертая в подвале, и теперь у меня галлюцинации. Никакого тигра тут нет».
И она была совершенно уверена, что никакая бледная женщина не стоит в лунном свете. А ведь Рози своими глазами видела, как она пришла из коридора. Не было тут никакой женщины с золотистыми волосами, длинными-предлинными ногами и узкими бедрами танцовщицы. Подойдя к тени тигра, женщина остановилась и произнесла:
— Здравствуй, Грэхем.
Зверь-тень поднял массивную голову и зарычал.
— Думал спрятаться от меня за глупым маскарадом? Прикинуться животным? — возмутилась женщина. Вид у нее был недовольный.
Рози сообразила, что сквозь плечи и грудь женщины ей видно окно, и попятилась, пока не вдавилась спиной в стену.
Зверь снова заворчал, на сей раз чуть неувереннее, а женщина сказала:
— Я в призраков не верю, Грэхем. Всю жизнь, всю мою жизнь я провела, не веря в призраков. А потом познакомилась с тобой. Ты загубил карьеру Морриса. Ты нас обкрадывал. Ты меня убил. И как будто этого мало, ты заставил меня поверить в призраков.
Теперь тень большой кошки заскулила и стала отступать в коридор.
— Не думай, будто сможешь просто так от меня отделаться, ничтожный ты человечишка. Можешь сколько угодно делать вид, что ты тиф. Ты не тигр. Ты крыса. Нет, это оскорбление благородному и многочисленному семейству вредителей. Ты даже не крыса. Ты ХОРЕК.
Тут Рози бросилась бежать со всех ног. Она пробежала мимо зверя-тени, мимо мамы на полу. Она пробежала сквозь бледную женщину (ощущение было такое, словно она прошла сквозь туман). Достигнув входной двери, она стала нашаривать замки и запоры.
А в голове у Рози — или в неком ином мире — спорили двое. Один говорил:
— Не обращай на нее внимания, идиот. Она не может к тебе прикоснуться. Это же просто «каспер». Она даже не совсем реальна. Хватай девушку. Останови девушку.
А кто-то другой отвечал:
— Ты, конечно, здраво говоришь. Но я не уверен, что ты учел все обстоятельства, vis-d-vis, ну, такт, э-э-э… лучшая часть доблести, если понимаешь, о чем я…
— Я тут главный. А ты должен повиноваться.
— Но…
— Хотелось бы знать одно, — сказала вдруг бледная женщина. — Насколько ты в данный момент призрачный? Честно говоря, живых я коснуться не могу. И вещей в реальном мире тоже. Но вот призраков еще как!
Тут призрачная женщина замахнулась и изо всех сил попыталась ударить зверя в морду. Зашипев, хищник-тень отступил, и носок туфли не задел его на каких-то полдюйма.
Следующий удар ногой пришелся в цель, и зверь взвыл. Еще один — в то место, где полагалось быть большому носу тени-кошки, — и хищник издал такой же звук, как домашняя кошка, когда ее намыливают шампунем: одинокий вопль ужаса и возмущения, поражения и позора.
Коридор заполнился смехом, победным и радостным смехом мертвой женщины.
— Хорек, — повторила она. — Грэхем Хорек.
Холодный ветер пронесся по дому.
Рози отодвинула последний засов и повернула ключ в замке. Входная дверь распахнулась. В лицо ей ударили слепящие лучи фонарей. Люди. Машины. Женский голос произнес:
— Это одна из пропавших туристок. — А еще: — О боже!
Рози повернулась.
В свете фонаря ей была видна мама, скорчившаяся на плитках пола, а рядом, без ботинок, без сознания, но, без сомнения, в человеческом облике — Грэхем Хорикс. Повсюду вокруг них — брызги красной жидкости, точно алой краски, и в первое мгновение Рози даже не смогла понять, что это.
К ней обращалась какая-то женщина, которая говорила:
— Вы Рози Ной, да? Меня зовут Дейзи Дей. Давайте поищем, где бы вам сесть. Вам ведь хотелось бы сесть?
Кто-то, наверное, нашел щиток, потому что мгновение спустя по всему дому зажегся свет.
Над телами склонился крупный мужчина в форме полицейского.
— Это, без сомнения, мистер Финнеган, — сказал он, поднимая глаза. — Он не дышит.
— Да, — сказала Рози. — Мне бы очень хотелось сесть, пожалуйста.
Свесив ноги вниз, Чарли сидел рядом с Пауком на обрыве скалы под луной.
— Знаешь, — сказал он, — когда-то ты был частью меня, Когда мы были детьми.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});