Туман начал рассеиваться и вместе с ним все мечты Ванессы, весёлое детство Дона, счастье их родителей… и невинная жизнь Генри. Передо мной была картина, которая запечатлелась в моём сознании на всю жизнь. Карла Штрат, сидя на коленях и рыдая, баюкала голову Генри. Ванесса, тоже заливаясь слезами, тянула его за ногу. Самсон стоял рядом, закрыв лицо своей большой ладонью, а другой обнимал Дона. Дон, остолбенев, смотрел на своих родителей, не понимая, что произошло. «Что случилось?» – спросила я, еле дотащившись до своего отца. «Он прикрыл тебя и своего брата… он спас тебя, Ида», – отец обнял меня.
Отец Генри внезапно с диким криком обернулся и бросился на старика с ножом, но его остановили наши охотники: «Это ты! Ты убил его! Убийца!» Старик, как показалось мне, не обратил на это никакого внимания. Медленно поднявшись, он стряхнул с себя пыль, подобрал свою шляпу и нахлобучил её, но даже с такого расстояния я разглядела пробежавшую по его щеке слезу. Он повернулся и, не останавливаясь ни на секунду, ровным шагом направился прочь. К нему со всех сторон присоединились его воины в красном. Некоторые тащили на себе тела своих раненых и погибших братьев. Красные силуэты скрылись в утреннем тумане так же быстро, как и появились.
Сегодня родился и умер не только самый молодой герой из нас всех, сегодня родилась и я: «Папа, я знаю, что я хочу зачаровать», – обратилась я к отцу, подбирая с земли очки Генри. Отец посмотрел на меня с удивлением. Он провёл ладонью сначала по моему лбу, затем по моему изувеченному глазу: «Но Ида, ты уже прекрасно владеешь нашим фамильным аспектом. Ты видишь то, чего не видят другие. У меня всегда были подозрения, но сейчас я в этом уверен. У тебя невероятно редкий дар, моя дорогая. Дар, которым владела твоя мама… – отец, приметив моё разочарование, нежно сжал мою ладонь, держащую очки Генри, и с печальной улыбкой подбодрил: Не беспокойся. Мы зачаруем их».
Моё имя Ида Шарп, владетельница кровного аспекта «Иги», будущая вожатая анклава Дневных Охотников, дочь вожатого Вилфреда Шарпа – хозяина легендарной сабли Наанду… и близкий друг Генри Штрата.
Часть XV: Острая ненасытность
В комнату зашёл юноша. Ранее я его не встречал. Видимо, новобранец Малика. Весь в красном, но даже не представляет, какой он на самом деле зелёный. «Сэр Тимоти, у ворот особняка стоит какая-то женщина. Говорит, что ей нужно увидеться с вами», – обратился он ко мне.
Годы настигали меня. Вифарбек настигал меня. Меня никогда не любили и не жаловали, но боялись и уважали, причём уж точно не за доброту душевную. Прошло двадцать два года после Вифарбека…Чёрт, неужели так много? Я давно потерял чувство времени. Слухи о произошедшем в Вифарбеке расползлись очень быстро. Почти каждый анклав охотников желал мне смерти.
Я поклялся больше никогда не вмешиваться в дела Связующих. Я отстранился от дел. Пусть Малик и его молодые инквизиторы вершат правосудие, потому что вершимое мною не различает ни друзей, ни врагов… ни детей.
Каждую ночь я разводил огонь в камине и усаживался либо читать старые заметки из Эллы, либо писать полевые и не бытовые инструкции молодым новобранцам. Меня это вполне устраивало. Чем меньше я общался с ними, другими, не такими как я, тем сдержаннее вёл себя мой голод. Я пригубил трубку. Люблю я эту штуку, тем более что она не может мне навредить.
– Кто она? Очередной новобранец?
– Нет, сэр. Я думаю, она не одна из нас.
– Как её зовут?
– Она не сказала, сэр.
– Что она от меня хочет?
– Она не сказала, сэр, – тяжело сглотнул молодой архинквизитор.
– Ради всех архангелов, как она хоть выглядит? Хоть это можешь сказать? – недовольно прохрипел я.
– Женщина. Около сорока. Седые волосы. На левом глазу у неё повязка.
– Не седые, – поправил я юношу, – а белые. Из-за её аспекта… – начал я ему объяснять, но затем остановился. – Неважно. Ну и что ты стоишь как столб? Впусти её.
Юноша помчался исполнять моё указание. Глупец оставил её мокнуть под дождём. Я подошёл к окну и увидел, что новобранец всё же догадался укрыть её зонтиком. Ха! Молодец.
Через пару минут они вошли в дом. Ещё метров тридцать, но я уже слышу их шаги. В особняке около ста душ, большая часть спит. Слышу шаги человек пятнадцати: эти двое в столовой, этот в душевой, этот… Чёрт, что же это со мной? Неужто я настолько нервничаю?
Они вошли.
«Прошу, проходите, он ждёт вас», – сказал новобранец, после чего вышел, закрыв за собой дверь. Женщина зашла, скинула с себя мокрый пиджак, бесцеремонно кинула его к камину сушиться, и протирая мокрые очки, оглядела мой рабочий стол:
– Ага! Сегодня в меню Античная Веза?
– Античная Элла, – поправил я её. – Ну здравствуй, Ида.
– Этот юноша что, не знает кто я?
– Новенький. Я уже давно перестал запоминать их лица.
– Не будь таким циничным, Тим, – Ида с грохотом упала на диван, расправив плечи. – Тебе нужно больше выходить на свет.
Я улыбнулся. У меня было лёгкое чувство déjà vu.
– Когда мне в последний раз предложили сделать что-то подобное, я удосужился уничтожить целую военную базу, не говоря уже о других вещах, – мне вдруг сильно захотелось пропустить пару глотков виски. – Давно тебя не было видно. Чем обязан?
Я пытался прикрыть свой явный интерес настолько тактично, насколько это было возможно. Но тактичность мне была совершенно не свойственна – в манерах меня можно было сравнить разве что с пингвином-самцом в брачный период.
Ида была одной из немногих, кто не считал меня монстром и единственной, кто действительно понимал меня. Понимала с нашей первой встречи. Через пару дней после Вифарбека она пришла к воротам и потребовала впустить её. Представляете? Все остальные наш особняк за версту обходят, а она начала ломиться в двери. С тех пор она заглядывала почти каждую неделю.
– …Знаю, Тим. Ты просто не поверишь, что на улицах творится. Клянусь, мир будто с ума сошёл.
– Он всегда был таким, сколько себя помню, – пропыхтел я сквозь дым трубки.
– Может быть, но сейчас всё действительно идёт к чертям. Происходят такие странные вещи, что ты не поверишь.
Меня не интересовало, что происходит в мире. Пускай молодые разбираются с этим. Но пока Ида разговаривала, а я слушал, мне было всё равно, о чём будет беседа.
– Ида, я никогда не спрашивал…
– Хмм?
– Как другие охотники относятся, – я пытался выразиться как можно более нейтрально, – к твоим визитам к архинквизиторам?
Ида подошла к камину погреть руки. Дождь в такой холод пронизывал до костей. Она почесала затылок и поправила свою повязку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});