Читать интересную книгу Катарсис. Том 1 - Василий Головачёв

— Просто мы выходим на иной уровень реализации Проекта, — сказал Мстислав Калинович, — и я отчего-то нервничаю.

— Хочешь прогноз?

— Хочу… впрочем, нет. Поговорим об этом дома, в Москве. Как ты думаешь, Дубневичу удастся удержать ситуацию под контролем?

— Нет, — ответил Тимергалин тихо. — Он торопится и делает ошибки.

— Что ж, увидим. Похоже, я вовремя вызвал бригадира по «зачистке».

— Я его знаю?

— Рамазан Рахимов, бывший рэкс[43] ГРУ. Он как-то приходил ко мне в твоем присутствии.

— Помню. Он боец, но слишком самоуверен.

— Главное, что он знает дело. Утром вызову его сюда, пусть приценится.

— Не жаль гробить такой мощный исследовательский центр? Оборудование, кадры? Образцы продукции?

— «ЗГ» никто уничтожать не собирается, хотя все эти «зомби-генераторы», «глушаки» и «болевики» — мелочь, вчерашний день. Самое страшное психотронное оружие на сегодняшний день — телевизор. — Джехангир издал короткий смешок. — И мы это оружие успешно применяем. Но Директор обещает в скором времени создать систему пси-управления, опирающуюся на компьютерные сети, системы связи и телевидение вместе взятые. Вот тогда мы и заговорим в полный голос.

— Есть объекты, подчинить которые невозможно даже с помощью глобальных психотронных систем.

— Это какие же?

— Природные психотронные генераторы — эгрегоры.

— Эгрегоры — всего лишь коллективное бессознательное групп людей, выбирающее лидера, так вот мы этих лидеров либо подчиним, либо уничтожим, а остальное, как говорится, дело техники.

— Ну хорошо, допустим, вы достигнете цели, сделаете революцию, подчините правительство, президента, станете контролировать всю страну, а дальше? Начнете воевать с лидерами других стран, переделывать мир, расширять «русское пространство»?

Джехангир нахмурился: ему не понравился не сам вопрос, а тон, каким он был задан.

— Нет, войны не будет, дорогой Умар. Коллеги в других странах тоже работают над проблемой глобального управления обществом и близки к решению задачи. Мы контактируем с ними.

Тимергалин наконец оторвался от созерцания звезд, и они не спеша двинулись по асфальтовой дорожке вокруг центрального корпуса лаборатории, сопровождаемые внимательным оком скрытой телекамеры.

— Значит, я был прав, вами движет не желание сохранить уникальную русскую культуру, а примитивная жажда власти. И как же вы ее поделите?

Джехангир почувствовал в словах друга насмешку, но не обиделся, проговорил с легкой улыбкой:

— А вот этого я и сам не знаю. Главное сейчас — выстроить пирамиду власти, остальное потом.

Тимергалин молча покачал головой, не желая возражать вслух. Он был уверен, что руководители Проекта эту проблему давно решили, распределив властные функции между теми, кто претендовал на определенные посты в будущей постреволюционной структуре. Но зная человеческую природу, Умар Гасанович сомневался, что исполнителям Проекта, даже таким основным, как Джехангир и председатель РВС, полагались места у трона «фараона», того, кто окажется на вершине пирамиды.

В кармане Джехангира свистнула рация. Из Жуковки звонил командир оперативной группы, которую он взял с собой. Мстислав Калинович выслушал сообщение, глянул на часы.

— Дубневич вычислил агента контрразведки, но живым взять не смог.

— Почему он не известил тебя о проведении операции?

— Захотел отличиться. Чует, что я ему не доверяю. Ты намекал на то, что знаешь будущие события. Давай свой прогноз.

— У вас объявился какой-то очень серьезный противник. Он жаждет уничтожить «Объект № 2» и готовится к нападению.

Джехангир остановился.

— Неужели Крутов? Но ему не на кого рассчитывать, он остался один.

— Не знаю. Угроза вырисовывается достаточно рельефно, я вижу определенного цвета «поток внимания», а кто окажется ее реализатором…

— Понял. Что ж, это может быть и Крутов, и резидент военной контрразведки, переигравший Дубневича. Придется ускорить «зачистку».

Мстислав Калинович поднес к губам брусок рации.

— Мелещенко, свяжитесь с Рахимовым. Он и его люди должны быть здесь не позднее завтрашнего полудня.

— Я бы посоветовал другое, — сказал бесстрастно Умар Гасанович. — Не мешать Крутову или тому, кто задумал посетить объект. Пусть они начнут… а потом твои люди довершат начатое и уберут ненужных исполнителей, свалив вину на них.

Джехангир задумался, тихо рассмеялся, сжал локоть Тимергалина.

— Все-таки я не зря взял тебя с собой. Ты прав. Это идеальный выход из положения. Подождем Дубневича, что он скажет в свое оправдание. Если он не захватит Крутова, оправдаться ему будет очень трудно. — Мстислав Калинович снова достал рацию. — Кремера ко мне.

Через минуту из темноты вынырнула черная фигура.

— Я здесь, товарищ генерал.

— Забери у Сватова девчонку из Ковалей и отвези на склад ГСМ. Оставь с ней двух легионеров.

— А парня?

— «Мститель» пусть останется в отстойнике. Если повезет, он дождется своего приятеля.

Личный телохранитель Джехангира исчез.

Тимергалин остановился поодаль, снова запрокинул голову в небо.

— Какая ночь!.. Посмотри на звезды… они ведь разговаривают с нами… неужели не слышишь?

Джехангир мельком глянул на купол небосвода с крупными звездами, перечеркнутый серебристой полосой Млечного Пути, и равнодушно ответил:

— Не слышу…

Сельцо — Жуковка

КРУТОВ

Вертолеты шли на бреющем, прижимаясь брюхом к поверхности земли, буквально цепляясь полозьями за вершины самых высоких сосен, — два легких многоцелевых «Ансата» в камуфляже, способных нести по пять-шесть десантников с полным боекомплектом. Сигнал Крутова — выложенную из тонких осиновых стволов стрелу на поверхности болотца в трех километрах от поселка, они обнаружили практически сразу, не выписывая поисковых кругов. Сели на песчаном мысу в сотне метров от стрелы, и Крутов вышел к ним из метровой высоты тростниковой крепи.

Отодвинулась дверца отсека, на песок спрыгнул Саша Зубко в обычном гражданском обмундировании: серый пиджачок под названием «лапсердак», застиранная до цвета «линялый» футболка, не первого надёва брюки, лапотного вида сандалеты, — сорвал травинку и, засунув ее в рот, двинулся навстречу. Вслед за ним никто не вышел, и у Егора екнуло сердце: стекла кабин вертолетов были затемнены, и ему показалось, что внутри никого нет.

— Привет, командир. — Саша подал шершавую твердую ладонь. — Давно ждешь?

— Ты один?

Зубко понял, ухмыльнулся.

— Дисциплина, Лукич. Сидят, ждут.

— Кто?

— Марат, Кока, Серый, Воха… все наши, одиннадцать волкодавов. Я мог бы взять и второе отделение, но подумал, что справимся.

— Правильно подумал. Как прошли? Кто-нибудь видел?

— Может, кто и видел, только не локаторщики. Во-первых, вертолеты покрыты спецпомадой, поглощающей ВЧ, во-вторых, шли мы на пузе, противозигзагом, обходя радиобаты. Я карту достал с координатами.

— Молодец. Разгружайся. Впрочем, погоди. Ты хорошо понимаешь, что будет, если мы проколемся?

— Дальше Чечни не пошлют, меньше взвода не дадут, — беспечно махнул рукой Зубко, посерьезнел. — Ну уволят из службы, так ведь и на гражданке жить можно? Частное антитеррористическое агентство открою. Расскажи лучше, что за контору надо взять.

— Позже. Зови ребят.

— Отсюда пойдем?

— Ближе на технике не подойти, засекут.

— Тогда принимай командование, Лукич. Кадры тебе все знакомы, а условия ты знаешь лучше, чем я. Давай вводную.

Крутов стукнул кулаком в плечо Александра и вскинул кулак над головой. И тотчас же сдвинулись двери кабин и на землю посыпались десантники, похожие в своих спецкостюмах на космонавтов. Егора обступили со всех сторон: громадный Балязин, худенький живчик Погорелов, высокий и гибкий, как лоза, Костя Морозов, сильный, с железными пальцами Воха Васильев, — сдержанно выражая радость от встречи, хлопая его по спине и плечам, и тут же мгновенно выстроились в шеренгу после негромкого «гм!» Зубко. Крутов проглотил ком в горле, прокашлялся.

— Итак, я повторяю свой вопрос: никто?

Шеренга отозвалась разнокалиберным смешком: ребята были полны сил, здорового мироощущения и желания действовать. Сомнений в том, что их бывший командир может использовать спецгруппу антитеррора не во имя справедливого дела, они не испытывали.

Инструктаж занял четверть часа. Разжевывать обстановку и объяснять «витязям» условия предстоящей операции по нескольку раз не требовалось. Затем Зубко принес Крутову еще один «космический» комплект, переоделся сам, и они проверили экипировку костюмов и вооружение.

Каждый «витязь» имел пистолет-пулемет (отечественные «овца» или «бизон» с подствольным гранатометом), бесшумный пистолет («бердыш» или «дротик»), наборы ножей, метательных пластин и стрел, гранаты, в том числе светозвуковые, шарики и «ежи» для метания и отхода, комплект выживания с кислородным и замораживающим патронами. Кроме того, штатные снайперы группы Балязин и Погорелов несли бесшумные снайперские винтовки «винторез» и арбалеты, а Зубко взял пиропатроны и взрывчатку: он имел подготовку подрывника.