Это произошло так быстро, что я даже не стал в него стрелять, вновь открыв огонь по тому, которого поначалу защитил бронежилет. Тот дернулся, крутанулся на подгибающихся ногах, и осел, грузно завалившись набок. Дрика, кажется, тоже успела в него выстрелить.
Два "хамви", наверняка заправленные. За руль и ходу… Нет, не так, другая мысль была… до этого. Помню, что удачней… в башке одновременно бардак и какая-то кристальная ясность мышления. Это как так сочетается, интересно?
Шаг в сторону, к Маркусу, ни за что получившему и сейчас пытающемуся поймать дыхание, без особого успеха, впрочем.
– Ключ! Ключ от "Барона", который тебе отдали вчера! Где? Быстро!
Точно, вот оно… как там было? "Заправлен и загружен"?
– Ключ!
Смотрит непонимающе. Да он же в карман его совал, я помню. Я даже сейчас его вижу, через натянувшуюся ткань брюк. Пистолет в левую, чтобы не дернулся, он до сих пор вооружен, рывком его на бок, правой рукой в карман. Есть! Маленький блестящий плоский ключ с белой бирочкой на такой забавной, словно из крошечных шариков, цепочке. И бортовой номер на ней написан, кривоватыми синими буквами.
– Вставай, Маркус, хватит отдыхать! – потащил я его за шиворот, продолжая, впрочем, держать под прицелом.
Огляделся. К нам не бежали, хотя люди в разных местах аэродрома были. Это правильно, зачем к нам бежать? Охрана далеко, у самого периметра, им пока понять надо, что делается, а кто не охрана, тот погодит, сам под пули лезть не станет. Но в любом случае, у нас секунды лишней нет. Может быть вообще нет, даже не лишней, но будем надеяться, что есть.
Короткий взгляд в сторону трупов, мучительная мысль о том, что столько добра пропадает! И наши сумки. Мой "зиг", в конце-концов!
А, ладно, жадность фраеров губит, это даже дети знают. Добра нахапаешься. А время потеряешь, и кто-то догдаливый грузовик поперек полосы поставит, вон их сколько на стоянке,и все на ходу. И люди рядом.
Маркус поднялся на ноги с грехом пополам, все еще не способный нормально дышать, согнутый "перочинным ножиком", держащийся за живот, и я вытащил у него из кобуры армейскую "Беретту М9", отшвырнув ее в сторону.
– Бегом, к самолету! – толкнул я его. – Бегом, шевели задницей!
Сомневаться в том, что я готов его убить, Маркус не стал. Я у него на глазах застрелил несколько человек, и это его убеждало, хотя именно в него стрелять я был не готов, и если бы он полез в драку, то я бы не выстрелил. Но и разубеждать не стал. Он старательно шевелил заплетающимися ногами, хватал воздух ртом, и – вот ирония – понемногу "продышался", именно пробежки ему, видать, и не хватало.
– В кабину, быстро! Дрика, за ним! Держи на прицеле, глазами моргнет – стреляй.
Надо его так посадить, чтобы все зеваки видели. Они видят трупы на бетоне, видят кровь, которая на сером разлилась ярко-рубиновыми лужами, видят все, просто не вмешиваются. У многих есть рации, наверняка докладывают, паникуют и сообщают, что главный на аэродроме – в заложниках.
А Дрика совсем с ума сошла, с цепи сорвалась, губы сжаты, лицо злое, убьет любого, кто на пути окажется. Впервые дошло по-настоящему, что ее ожидало? Женское взыграло? Это хорошо, в иных обстоятельствах оно сильней мужского, главное, на правильные кнопки нажать, как Преподобный сделал. Задень женщину, пусть даже такую еще незрелую, как эта голландка, за то, за что задевать нельзя – и ты покойник.
Маркус все это чувствовал, старался быть тихим и незаметным. В кабине сумки, в сумках ящики. Прямо на полу автоматы, завернутые в брезент. Ты гля, компенсация за оставленный и брошенный "обменный фонд".
Вперед, на пилотское место, слева… так, ключ куда… тут вообще тумблер перекидной, никакого ключа не надо.
– Маркус, а ключ от чего? – рявкнул я.
– От багажного отсека, – ответил он.
– Спасибо.
Можно было и не пылить, и не орать на него, и так полетим. Да и отсек можно через салон разгрузить без проблем. Да откуда я знал? Впрочем, хрен с ним. Так, где здесь что? В основном, все как в "сессне" или другом легком самолете, революционной компоновкой никто не увлекался. Так,не до проверок, на авось… Запускаем сразу, плевать на все… И рулим, рулим отсюда.
Твою мать! Бак не полный. Точно, они ведь не далеко, зато с грузом, вон сколько в кабине навалено, что в багажник не влезло. Это мы с максимальным полезным весом, а не с максимальной заправкой… Это мы докуда дотянем, а?
Ладно, лишь бы быстрей отсюда… Куда рулить? Взлетать от охраны или на охрану? Если "на", то мы уже на скорости будем… а толку? Огонь откроют навстречу. А если "от" охраны, то у нас заложник… Но я его увозить не хочу, не честно.
Полоса длинная же, двойная! С "полусередины" начнем, там и высадить сможем, и взлетим пораньше… если вес позволит. Сколько здесь веса-то?
– Маркус, сколько разбег?
– Три четверти мили, примерно, с таким грузом, – буркнул он.
– А пролетит сколько? Если экономно?
– Миль шестьсот, морских. Вам хватит.
Сам смотрит на Дрику, на автомат у нее в руках, ствол которого направлен ему в живот. Смотри, смотри, это хорошо, что ты смотришь. Ладно, вперед, порулили, а то доразмышляемся здесь.
Блин, помедленней бы надо, помедленней, так и дорулиться можно… Последние проверки на ходу. Поворот, еще поворот, полосы и номер под дутиками, дальше… чуть дальше. Вон люди стоят. Вон Сэйра, руки на груди сложена, боится за благоверного… а не надо, мы ему ничего и не сделаем…сейчас еще метров сто… вот так…
– Маркус, спасибо за все. А теперь вали отсюда, бегом!
Второй раз напоминать не пришлось, дверь настежь, прыжок в проем. Дрика рванула ее за ручку обратно, я облегченно выдохнул и передвинул газ на полный. Взвыли дружно два "Теледайн Континентела" по триста сил каждый, машина быстрее и быстрее покатилась по полосе.
– Дрика, пристегнись!
Черт его знает, как все сейчас… Никогда на таком не летал, я вообще всего на двух летал, одномоторных… Быстрее, быстрее… Колесо, блин… ну отрывайся, мать твою… Нагрузили всякого…
Промелькнул терминал слева, проскочили ангары. Какая-то машина с людьми несется с нами параллельным курсом, опять "хамвик" с "добровольцами", но уже отстает… Мы быстрее. Кажется, стреляют с нее, но далековато, и их трясет наверняка, так просто не прицелишься…
Есть отрыв! Есть! Летим, дрить твою двадцать! Летим, мля, через полено! Тяжеловато, я даже сам, спинным мозгом, это чувствую, но летим. Вон охрана, впереди, целый блок, но не стреляют пока… еще далеко… ну быстрее же, быстрее!
Соблазн завалить самолет, повести в сторону, подальше от ожидающих вооруженных людей, но скорость мала.
А у них там пулемет. Вот так, здоров-то как все. Чудо, что за штуковина, особенно если летишь ей навстречу. Почему не поехали на "хамви"? Правильно, потому что я дебил. Решил лететь, забыв, что рожденный ползать летать не должен. Перепутал все, понимаешь, вознесся. "Высоко вознес рог свой", как сказал бы старый похотливый проповедник, из-за которого все началось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});