Читать интересную книгу История русской культуры. XIX век - Наталья Яковкина

Итак, главной трудностью в деятельности курсов после различных бюрократических препон стал недостаток средств. Еще задолго до официального открытия курсов, когда вопрос о создании их обсуждался на квартире М. В. Трубниковой в присутствии многочисленных (43) профессоров университета и Медико-хирургической академии, Д. И. Менделеев обратил внимание присутствующих на финансовый вопрос: «я становлюсь с самого начала на практическую почву, то есть поднимаю вопрос о деньгах». Тогда было решено, что источником доходов станет плата за обучение — 50 руб. в год. Профессора изъявили желание первый год читать лекции бесплатно.

Но скоро стало ясно, что расходы будут во много раз превышать поступления от платы курсисток. Предстояло оплачивать аренду помещения и ремонт в нем, покупку мебели, жалование обслуживающему персоналу — сторожу, уборщицам, горничной, швейцару (гардеробщику) и т. п. Источником дополнительных средств могли стать только добровольные пожертвования. По предложению А. П. Философовой было организовано «Общество для достижения средств высшим женским курсам». Председателем его был избран ректор Петербургского университета профессор А. Н. Бекетов. «Надо отдать справедливость А. Н. Бекетову, — писала впоследствии Н. В. Стасова, — что во время устройства курсов и потом, в протяжении всего времени их существования, он всегда был их самым сильным соревнователем, сотрудником и помощником нашим во всех делах, несмотря на массу дел по университету во время его ректорства и забот об огромной его семье, которая содержалась единственно его трудом».[421]

В течение всего существования курсов «Общество» доставляло необходимые средства. Постоянные пожертвования вносили в фонд курсов профессора, читавшие на них, — Менделеев, Бутлеров, Сеченов, Овсянников, Буоргман и др. Неоднократные пожертвования делала О. Н. Рукавишникова (6000 р. на химическую лабораторию); в течение 1879–1882 годов барон О. И. Гинцбург — крупный финансист — вносил ежегодно по 1000 руб.

Значительным источником доходов были благотворительные вечера и концерты, которые организовывали члены «Общества». Так, например, гулянье в Павловске в 1879 году, которое очень удачно устроила в пользу курсов О. Н. Рукавишникова, дало «чистого дохода» 2000 руб.

В начале 80-х годов городская управа Петербурга оказала денежную помощь в размере 12 000 руб., для покупки земельного участка и строительства дома. «Суммы, собравшиеся в нашем комитете на постройку дома, — вспоминала Н. В. Стасова, — стекались со всех концов империи: с берегов Амура, из Восточной и Западной Сибири, из Средней Азии, с Кавказа, из всех почти европейских губерний и даже от русских, живущих в Пекине».[422] Всего было собрано около 200 000 руб.

К 1883 году было закончено строительство специального дома для Бестужевских курсов (10 линия Васильевского острова, д. 33).

Как велика была заинтересованность русского общества в этом первом женском университете, показывают отчеты «Общества». Собранные в течение 1885–1866 годов деньги не только помогли покрыть расходы на постройку знания, но дали возможность приобрести необходимое оборудование для лабораторий и кабинетов и обустроить библиотеку в 5000 томов.

Взносы за обучение хотя и пополняли систематически казну курсов, но были недостаточны для покрытия всех нужд, тем более что многие, особенно иногородние курсистки часто не имели возможности своевременно оплатить лекции. В исторической записке «Общества для доставления средств высшим женским курсам» отмечалось: «Число совершенно неимущих девушек очень велико… Нередко приезжие из провинции, уплатив 50 руб. за полугодие, остаются с несколькими рублями в кармане. У многих слушательниц нет ни теплого платья, ни крепкой обуви, о том, чтобы покупать себе необходимые книги, нечего и думать, и вот начинаются лихорадочные поиски заработка. В газетах появляются объявления о слушательницах, дающих уроки, о переводчицах, корректоршах, счетчицах… Чуть открывается какая-нибудь возможность заработать хоть несколько рублей, не бросая курсов, слушательницы спешат ею воспользоваться. Многие слушательницы, работая по 12–14 часов в сутки (утром — на курсах, вечером — на каких-либо заработках), устраивают себе более сносное существование, но есть и такие, которые, несмотря на все старания, не могут получить никакой работы».[423]

Поскольку курсистки не получали ни казенных, ни частных стипендий, а возможности приработка были редки, уже в первое учебное полугодие в «Общество…» стали поступать просьбы об отсрочке платы за обучение. Но поскольку для этого необходимо было получить разрешение министерства просвещения, то далеко не все просьбы удовлетворялись.

Н. В. Стасова приводит следующие суммы взносов за лекции: в 1878/79 учебном году — 31 998 руб., в 1879/80 учебном году — 34 185 руб., в 1882/83 учебном году — 39 915 руб. (Стасова Н. В. Воспоминания и очерки… С. 329).

Таким образом, помощь неимущим слушательницам стала неотложной задачей администрации курсов. Однако первые годы, когда капитал курсов весь уходил на организацию учебного процесса и оплату помещения, такие возможности были минимальными. Только в 1886 году «Общество» смогло помогать бестужевкам. Были учреждены стипендии на частные пожертвования: имени А. Н. Бекетова, Н. В. Стасовой, С. В. Ковалевской, А. П. Философовой. Петербургская городская дума внесла капитал на 12 стипендий: им. К. Д. Ушинского, А. С. Пушкина, Я. К. Грота, М. М. Стасюлевича и др. Вообще помощь, оказываемая курсам множеством людей, носила самые разнообразные формы. Кроме пожертвований деньгами, многие отдавали курсам свое время и труд; книгопродавцы и писатели жертвовали книги, фабриканты и торговцы — свои произведения и товары, художники — картины, женщины — деньги, золотые и бриллиантовые уборы, при постройке дома архитекторы и различные техники оказывали с полнейшим бескорыстием самые существенные услуги.

Наряду с общественной помощью бестужевки самостоятельно пытались облегчить себе условия жизни и учебы. На курсах возникли многочисленные общественные организации, преимущественно экономического характера — кассы взаимопомощи, бюро труда, землячества. Будучи первоначально просто товарищескими объединениями жительниц одной местности или девушек одной национальности, землячества затем сосредоточили свою деятельность на оказании материальной помощи или моральной поддержки одиноким девушкам. Кассы землячеств пополнялись за счет членских взносов, а также организуемых ими концертов, лекций, литературно-музыкальных вечеров. В разные годы количество землячеств колебалось от 30 до 50.

Значительной помощью приезжим малоимущим курсисткам стало создание в начале 80-х годов при курсах интерната. «Интернат, — писала одна из слушательниц, — представляет собой большую гостиницу, устроенную просто и удобно, по всем правилам гигиены; везде чистота; нарядные горничные снуют по коридору».[424] Интернатом была организована товарищеская курсовая столовая.

Организация учебно-методической работы курсов соответствовала учебным планам университетов. Большое внимание уделялось практическим занятиям и семинарам по читаемым дисциплинам. Так, под руководством профессора И. И. Гревса слушательницы занимались изучением исторических монографий. Известный литературовед профессор Н. К. Пиксанов, не ограничиваясь на семинарах подготовкой и обсуждением рефератов, давал возможность слушательницам применять знания на практике, привлекал их к составлению энциклопедического словаря и библиографического пособия по истории русской литературы, помогал публикации лучших работ. Им был создан Тургеневский кружок, участницы которого занимались изучением неизданной переписки Тургенева, воспоминаний о нем.

Наука бестужевкам доставалась путем огромных усилий, а иногда жертв. Как писала одна из участниц «женского движения» М. К. Цебрикова в журнале «Друг женщин»: «Высшее образование получается многими ценой дорогих жертв. Это сырые и холодные углы, где набиваются по 3–4 слушательницы; нередко одна постель на троих, которой пользуются по очереди; это в трескучий мороз плед поверх пальто, подбитого ветерком; это обеды в грошовых кухмистерских, а зачастую колбаса с черствым хлебом и чаем; это бессонные ночи над оплачиваемой грошами перепиской вместо отдыха».[425]

И, тем не менее, каждый год педагогический совет Бестужевских курсов отмечал лучшие работы курсисток. Так в 1882/83 учебном году были отмечены работы: Давыдовой — по химии, Сердобинской и Шифф — по математике, Александровой — по русской истории. В 1884/85 учебном году признаны особо выдающимися работы Сиряцкой, Пегерсон, Балабановой, Голубковой, Ефрон и Чайчинской.