Читать интересную книгу И-е рус,олим - Елизавета Михайличенко

"Русский Журнал" представлялся мне чем-то совсем уж официальным, этакой "Правдой" в Интернете. Его главным редактором был чуть ли не советник Путина. Только что виденная на домашней страничке наглая оранжевая морда Кота никак не лезла в одни рамки с чиновничьим лицом президента.

Тем не менее, статья в журнале была. Называлась она "Постмодернизм? Нет, нетнеизм!" и подписана -- Кот Аллерген. Фактически, это был манифест нового, придуманного Котом течения в искусстве, которое он назвал -"Нетнеизм". Объяснял он это так:

Задача нетнеизма состоит в том, чтобы наполнить русло не вялым течением мейнстрима, не болотистой жижей постмодернизма, не спитым чаем попсы, а ломящей зубы водой из родников подсознания, подмигивающего мигающему экрану.

1. NET -- это Сеть. И это справедливо, ибо НЕТНЕИЗМ невозможен без Сети. Сеть -- это место действия НЕТНЕИЗМА и новая виртуальная реальность, которая осваивается и заселяется творческим сознанием, дорогим.

Нетнеист это: персональная позиция, персональный стиль и персональный компьютер. Нетнеизм -- это не просто собрание индивидуальностей. Это -вольное собрание индивидуальностей. Где каждый волен в любой момент заходить или выходить, присутствовать или отсутствовать, присутствовать с отсутствующим видом и прочая, и прочая. Свобода и талант -- вот наши документы!

2. НЕТНЕИЗМ -- это "нет, не изм". То есть общепринятое ограничение в рамках "изма" не работает. Это не "изм" в общепринятом смысле, так как края НЕТНЕИЗМА размыты, и течение его не имеет строго заданных берегов и однозначного направления. НЕТНЕИЗМ возникает из виртуального пространства и теряется в нем органично.

Нетнеизм не только танцует на костях предыдущих направлений футуристическую джигу, он танцует и на собственных костях танец смерти и бессмертия.

3. "Нет не" -- это отрицание отрицания. Развитие свойственно всему, и в Сети, дорогой, как в новой реальности, у диалектической спирали экспоненциально растущий шаг.

Нетнеизм игрив, как котенок, не только потому, что он молод. Но прежде всего потому, что игра -- это квинтэссенция творчества.

4. НЕТНЕИЗМ -- это своего рода противовес дадаизму, но и в каком-то смысле продолжение его на более абстрактном уровне. То есть, преемственность не прослеживается напрямую, но и о полном обрыве ее не может быть и речи. В ХХ веке появилось слишком много всякой дряни, которой мы не можем сказать "да-да", только "нет-нет"!

Во все времена проклятием истинно творческой личности был садистский контрастный перепад между богоравным творческим "онлайновым состоянием" с пером, кистью или гармошкой и унылым "офлайновым" -- "Когда не требует поэта к священной жертве Аполлон..." Вершить судьбы народов, неограниченно властвовать над персонажами или нотами, а через минуту прогибаться перед сильными офлайнового мира, гладить шнурки, стирать манишки и слова по требованию дорогой редакции и следить, чтобы на погонах было положенное количество звездочек. Или сопоставлять собственное высокое предназначение с камерюнкерством... Так вот, это все отменяется. Потому что:

5. Суть НЕТНЕИЗМА в полном освобождении творческого начала от физической и социальной компонент. Это свобода от самого себя, дорогого!

Истинно творческая личность, в процессе своей созидательной жизнедеятельности, невольно создает брэнд. А потом всю или значительную часть жизни (на востоке практиковалась смена мастером имени по достижении профессиональной зрелости) тяготится им. То есть художник, если и был заложником вечности, то в плену находился не у времени, а у собственного брэнда, который в какой-то момент в лучшем случае становился тесен, жал и натирал, а в худшем -- туго пеленал творческое начало, на манер ножек китаянки, дорогой. И только в Интернете:

6. Творческое начало, абстрагируясь и существуя в Сети само по себе, дает начало новой, не скованной органическим телом жизни, абстрактной творческой личности, стремящейся максимально удалиться от своего физического пра-пратворца и находящейся в постоянном развитии и совершенствовании, как отдельная и дорогая духовная единица.

Крысолов! Дудочка Крысолова не просто пела у меня над ухом. Она вошла в ухо и пыталась заменить собой позвоночник. Я, наконец-то, был среди себеподобных... но не в толпе... не в стае... не в строю... Я шел в свободной цепи, не задумываясь, что нет ничего страшнее "свободных цепей"... я не хотел оставаться крысой и поэтому шел... Я шел туда, где не будет этого волочащегося за мной лысого хвоста, не будет серой шкуры, красных глаз, сутулой спины, ногтей с грибком, выпавших пломб... Я сам, а не случай и чужая воля подбирал гены для своих порождений...

Я вскочил. Я был счастлив. Вернее, я был готов к счастью. Дудочка во мне вибрировала. Я подбежал к телефону. Звонить было некуда. Тогда я бросился на кухню. Кофе. Не сейчас. Жарко. Ринулся в ванную. Сполоснул лицо. Поднял глаза на отражение в зеркале.

Блестящая от воды и пота кожа. Красные глаза. Восторг на лице. Редеющие волосы над лицом. Вместо бороды -- изрытая серая кожа... Крыса.

Я медленно пошел на кухню. Вытащил пакет с молотым кофе. Убрал. Нашел в дальнем шкафчике ручную мельницу и долго молол кофейные зерна. Потом варил крепкий кофе -- как положено, три раза доводя до кипения и, в последний миг перед побегом жидкости, делая джезвой шаг в сторону от огня. Тщательно размешивал сахар. Неспешно куря, прихлебывал кофе. Сердце частило уже от кофеина, а душа, кажется, слегка угомонилась.

Кот раскрыл карты, причем так нагло, словно у него -- заведомо выигрышная комбинация. Только что я испытал почти непреодолимое интеллектуальное искушение. Никогда не думал, что предложение продать душу может быть таким привлекательным. То, что Аллерген пытается использовать Интернет для каких-то далеко идущих целей было мне ясно и раньше. Но я думал, что он будет последовательно создавать свою структуру, структурировать духовное говно, как мы назвали это с Кинологом. А он не преследует добычу, как волк, не сидит в засаде, как кот. Он разбрасывает по Сети приманку, зараженную, можно сказать, вирусом. Легко было представить, как этот Манифест Нетнеизма не только размножается в Сети, словно компьютерный вирус, но и перепрыгивает в уставившиеся на дисплей глаза и стирает в человеке его уже и так обгрызенную двадцатым веком человеческую сущность, высвобождая беснующийся творческий дух, жаждущий действовать, экспериментировать и порождать.

Если так, то наша цивилизация не погибнет в катастрофе. Она уйдет добровольно из опостылевшего дома к новой жизни, погрузится не в звездолеты из детской научной фантастики, а загрузится в свои домашние, такие же домашние, как коты, компьютеры, оставив за собой лишь высохшие человеческие мощи.

Я вернулся к компьютеру, поймал себя на том, что сел чуть дальше, чем обычно и заставил себя придвинуться.

Если Творец вдохнул в нас, дорогих, душу, то наступил момент, когда можно ее не испустить, а выдохнуть. Нетнеизм -- это, в том числе, и уникальная возможность наблюдать за развитием своего оторвавшегося творческого протуберанца со стороны:

7. Рожденная виртуальная личность -- есть личность, способная к акту творения, чем по сути превращает своего физического создателя в дорогого Создателя, вдохнувшего в виртуальное творение душу.

Нетнеизм призывает уважать в себе виртуала. И помнить, что плох тот виртуал, который не превзошел своего создателя, даже если этот создатель -ты. Надо учиться у виртуала всему тому разумному, доброму, вечному, что ты в нем посеял и что так странно разрослось. Надо любить виртуала в себе, а не себя в виртуале. Ибо:

8. Творчество виртуальной личности есть творчество самоценное, самостоятельное и дорогое, которое необходимо рассматривать как проявление данной конкретной личности, обитающей в тех жизненных условиях, в которых она родилась и которые для нее органичны, то есть в Сети.

Кот щедро раздавал бессмертие, как просвиры каждому, желающему причаститься. Кот приглашал каждую "отдельную и дорогую духовную единицу" подняться на Олимп и пировать среди богов, как равный. Нектар телефонной линии и амброзия электрической сети. Кто сможет отказаться?

Звонок в дверь прозвучал неожиданно. Лея? Но это была другая "отдельная и дорогая духовная единица" по имени Ортик... вернее, по имени Миша ака Ортик. Он был навеселе, но слегка. Внимательно оглядев меня, покачал рыжей всклокоченной башкой:

-- А где борода? Переживаешь? А зря. Все равно все, что ни делается -все к худшему. Давай-ка лучше это дело отметим. Сбежал от алиментов -- беги за бутылкой!

Бутылка у меня была. И даже не бутылка, а почти полная бутыль "Немироффки", текущая медом и перцем. Что я и сообщил Ортику. Это его даже не обрадовало, а скорее успокоило. Я вытащил стаканы и взял себе ломоть хлеба с хумусом, ожидая, что Ортик по обыкновению выложит на стол свой кошерный сэндвич и пойдет омывать руки. Но Ортик сразу плюхнулся за стол и потянулся за моим хлебом, который не стал по-русски намазывать, а по-мароккански зачерпнул им хумус. Зато он вполне по-русски пощряюще кивал, пока я не наполнил стакан почти до верха и лишь тогда сделал протестующий жест рукой, и даже взглянул укоризненно, мол кто столько льет в цивилизованном еврейском обществе: