Оставался Олег, но тут уже Вика изрядно трусила и боялась. Олег — единственный, кто хоть как-то поддерживал ее и не норовил разбираться в ее взаимоотношениях с Игорем. И не жалел ее. Можно сказать, он был ее другом. Но даже не из-за нее, а из-за Игоря. И Вика понимала, что малейшее нарушение дружеских границ, и она лишиться даже этой поддержки.
Поняв, что здесь ей ничего не светит, Вика решила побольнее уязвить Игоря с помощью сына. Но и здесь были проблемы. Как ни бился Витя, опека над ребенком безоговорочно не могла достаться ей. Игорь вполне имел право самостоятельно воспитывать ребенка. Он работал и прилично зарабатывал, а она нет. Вика уже даже забыла, когда последний раз ходила на работу. У Игоря была безупречная репутация. Не пьет, не привлекался, не состоял. Да и если бы Костю спросили, с кем бы он захотел остаться, то мальчик бы выбрал отца.
И Вика за это его люто ненавидела. Хоть она и старалась держаться на расстоянии от Кости, потому что он слишком похож на Лёну, это был ее сын. И она не собиралась его никому отдавать.
Идея обвинить Игоря в изнасиловании лёны пришла внезапно. У Вити как раз прошло разбирательство, где мужчину обвиняли в изнасиловании. И пока Виктор, у которого после жаркого и долгого секса развязался язык, охотно выкладывал все подробности, Вика, с каждой минутой становившаяся все более довольной и сияющей, уже знала, какую месть придумает для мужа. И даже мнение сына, которое заставляло Вику каждый раз сжимать зубы от злости, уже не помогло бы.
Виктор помог все идеально рассчитать и построить непробиваемое обвинение. Это был конец Игоря. Если бы все удалось, то он бы продолжил свою дальнейшую жизнь на нарах. И свободы, как и сына, ему уже не видать было бы.
Вике пришлось найти того парня, с которым Лёна общалась на даче, заодно и его друзей. На всякий случай. За все было сполна заплачено. И оставалось только пару штрихов, формальностей, ради которых, собственно, Вика сюда и приехала.
И глядя в спокойное, красивое и молодое лицо дочери, Вика понимала, что ее идеальный план рушится от малейшего дуновения ветра. Как? Что она здесь делает? Как узнала? Кто сказал?
А главное, почему приехала?
Первая связная мысль, которая пробилась к ее сознанию, была о том, что все эти годы Алена и Игорь были вместе. Вика сама же поняла, что это глупо. Она бы заметила, если бы у Игоря была любовница, тем более, ее дочь. Он не смог бы столько лет держать маску холода, боли и тоски, если бы виделся с ее дочерью. Неет, они встретились совсем недавно. Только когда?
Вика не могла сосредоточиться на этой мысли. А глядя в серьезные и обещающие месть глаза дочери, Вику пробирала дрожь. И ненависть. Если бы не все окружавшие их люди, то Вика точно вцепилась бы ей в волосы. Почему эта тварь снова рушит все, чего Вика достигла таким трудом. Только что-то начинает получаться и появляется Лёна.
За что? Неужели это ее вечный рок, который всю жизнь собирается ее преследовать. Как эта тварь узнала?
— Как? — Викин голос дрожал от снедаемых ее чувств, а ноздри раздувались от ярости.
— Просто, — Алена же была до противного спокойна. Как Игорь всегда.
— Простите, — позади Вики раздался вежливый и учтивый голос Виктора. Обычно его голос вселял в Вику уверенность, но сейчас хотелось разодрать мужчину на куски. Вика вполоборота повернулась к нему. А Виктор…Виктор с восхищением и мужским интересом смотрел на ее дочь. — Я Виктор, адвокат Виктории. А вы, я так понимаю, с ней знакомы?
— Это моя дочь, — зло процедила Вика сквозь зубы, буравя глазами невозмутимую Алену. — Алена.
Виктор учтиво склонил голову.
— Очень приятно. Не знал, что у Виктории такая замечательная красавица-дочь есть.
Казалось, еще минута, и Витя начнет целовать этой сучке руки. Вику передернуло.
— Я тоже не знала, что у нее есть дочь, — вежливо и учтиво улыбнулась ему Лёна. — Спасибо, что просветили.
Виктор растерялся, а его глаза стали напоминать по размеру плошки. Да и сама Вика почувствовала удивление и поняла, что…Что боится ее. Ту, которая в два раза младше и глупее ее. Свою дочь.
Не зная, что сказать, Вика решила перевести разговор на Костю.
— Ты что здесь делаешь?
— Сижу, — сын потупился, но хоть Вика не видела его взгляд, она знала, что он такой же упрямый, как его папаша.
— Почему ты не с няней?
— Вик, да пусть с сестрой пообщается, — миролюбиво произнес Виктор и ободряюще коснулся ее плеча. — Ничего с ним здесь не случится. Лучше будет…
— Я сама знаю, что будет лучше для моего сына, — Вика резким движением сбросила с себя его руку. — И лучше всего ему будет под присмотром няни, пока мама быстренько решит все свои дела. Да, Кость?
— Я не хочу к няне. Я хочу к папе! — не поднимая глаз, буркнул Костя. — Я соскучился по папе!
Вика почувствовала, как у нее внутри разгорается неукротимый огонь ярости и гнева. Костя, как и любой ребенок своего возраста, почуявший слабину, начал давить на жалость. Но у Вики при всем желании не было времени на потакание детским капризам.
— Костя! Я что сказала! — она повысила голос.
Он помотал головой.
Ну что ж. Если она столько лет терпела его отца, неужели не вытерпит поведение его сына.
Вика скрестила руки на груди и принялась тяжелым взглядом сверлить затылок ребенка. И так продолжалось около минуты.
— Так, хватит, — Лёна резко встала между ней и ее сыном и склонилась к уху Кости.
Вика не слышала, что говорила ее дочь Косте, и ей оставалось лишь наблюдать за открытым детским личиком, на котором с легкостью читались все эмоции.
Сначала сын сидел насупленный и мрачный, но пока Лёна говорила, выражение лица становилось все более спокойным и даже радостным. Потом часто-часто закивал на какие-то Лёнины слова и весело рассмеялся.
— Плавда? — звонким голосом, разнесшимся по полупустому помещению, воскликнул Костя. — Честно?
— Конечно, — ее дочь легко коснулась волос сына. — А теперь беги.
И он ее…послушал. Легко соскочил со скамейки и побежал к няне. Так просто. Костя безоговорочно слушал Игоря. Всегда Игоря. И Вика почти смирилась, тем более, по ее плану, Игорю было не видать сына. Но когда из-за этой твари она теряет и сына, и мужа…
— У вас удивительная способность ладить с детьми, — Виктор учтиво улыбнулся Лёне, даже не скрывая своего интереса и восхищения. — Много общались с ними?
— Нет, только с крестником. Но дети — удивительные создания. Они всегда чувствуют, любят их или нет. И ведут себя соответственно тому, что чувствуют, — Алена пожала плечами. — И Костя не исключение.
— Не надо меня учить, как воспитывать собственного ребенка, — Вика выглядела и говорила спокойно, а напряжение выдавали лишь руки, сжатые до побелевших костяшек в кулаки. — Я уже одну дочь вырастила, выращу и второго ребенка.