Потом Виржилиу взглянул на Алемона, который был бессменным казначеем кооператива.
— Вы доверяете Алемону? — спросил он рыбаков.
— Доверяем, — вновь зашумели рыбаки.
— Напрасно, — жестко отрезал Виржилиу, — по полученным мною сведениям, этот человек был уволен из военно-морского флота за кражу и отсидел срок в тюрьме.
Рыбаки невольно отшатнулись от хозяина бара. Вот, значит, как! Он был не местный, пришлый, они его приняли, доверились. И выходит, зря! Теперь они смотрели на Алемона неприязненно.
Виржилиу не сомневался, что Алемон начнет сейчас же все отрицать, и приготовился нанести ему очередной сокрушительный удар, изобличив во лжи. Но Алемон и не думал отпираться.
— Да, было и такое в моей жизни, но очень давно. И хотя были смягчающие обстоятельства, я никогда на них не ссылался. И целиком и полностью расплатился за свою вину. Трудное было время. Я написал об этом книгу — пусть мой горький опыт послужит другим в назидание…
Но никто его особо и слушать не стал. Вор он вор и есть.
Ты сам понимаешь, Алемон, что теперь ты не можешь быть у нас казначеем, — сказал ему Шику Белу. — История вышла неприятная.
Это уж как вы решите, — спокойно отозвался Алемон.
Домой Алемон шел один.
Виржилиу, наблюдая за рыбаками, торжествовал победу. Пусть Кларита знает, что вышла замуж за вора, с которым никто не хочет иметь дела, ни один человек! Пусть увидит, что променяла всеми уважаемого человека, мэра, на какое-то отребье!
Прошел день, другой, рыбаки не заглядывали в бар, обычно такой оживленный и людный. Алемон сразу же все рассказал Кларите, у него не было от нее тайн. Держался он мужественно, и так же мужественно держалась Кларита. Презрение рыбаков казалось ей большой несправедливостью. Вину свою Апемон давным-давно искупил, а по отношению к здешним людям ни в чем не провинился. Он прожил в Понтал-де-Арейа не один год, и упрекнуть его было не в чем. Кларита прекрасно понимала, что ее бывший муж просто мстит и ей и Алемону, и переживала, что вместе со счастьем принесла своему новому мужу столько горя.
Бар все пустовал, и Кларита решила, что они устроят себе маленький отпуск, что-то вроде свадебного путешествия. И вот они отправились на ферму к Малу.
— Я покажу тебе, Вальтер, все самые чудесные и очаровательные уголки, которые всегда так любила. Я ведь там выросла, — обещала Кларита. — А заодно мы посмотрим, как там ладят наши молодые.
Молодые обрадовались приезду гостей. Алоар тут же повел Вальтера показывать свое хозяйство, которым чрезвычайно гордился. И надо сказать, что Вальтер оценил его по достоинству, — в хозяйстве он знал толк, потому что и сам был из семьи потомственных фермеров.
Мужчины обсуждали хозяйственные проблемы,
женщины — будущие детские. Селина уже начала потихоньку готовить приданое малышу, а то с его сумасшедшими родителями ребенок, того и гляди, без пеленок останется.
По утрам Кларита с Вальтером совершали прогулки верхом, объезжая и впрямь необыкновенно живописные окрестности. Здесь прошла молодость Клариты, и она на свежем воздухе среди зелени виделась опять и юной, и прекрасной. Вальтер любовался ею и, несмотря ни на что, чувствовал себя очень счастливым.
Малу не присоединилась к ним. Не решалась рисковать. Не так давно она упала с лошади — что-то не в порядке было с подпругой. По счастью, все обошлось благополучно. Врач, который тут же был вызван на ферму, сказал, что Малу упала необыкновенно удачно.
Малу была счастлива, зато Луиза кусала губы. Падение было делом ее рук, она ослабила подпругу, от души желая выкидыша Малу.
После падения неуемная Малу стала куда осторожнее. Да и Алоар следил, чтобы она близко не подходила к лошадям.
Так что Вальтер с Кларитой уезжали вдвоем и долго странствовали по полям и лесам.
Как-то вернувшись уже почти к вечеру, они застали в доме страшный скандал.
Алоар чуть ли не орал на Малу, а та злобно, со слезами отвечала:
Да! Да! Отравила! Всех твоих мерзких кур и петухов! Потому что я их ненавижу! Ненавижу!
Изверг! Живодерка! — кричал Алоар. — Извести живых птиц! Они же живые! Ты это понимаешь? Живые! Теперь я к тебе и подойти боюсь!
И не смей подходить! Только попробуй! Ноги моей не будет в этом проклятом доме. Я немедленно отсюда уезжаю! — отвечала Малу.
Кларита попыталась узнать, в чем дело. Оказалось, что у Алоара в одночасье передохла вся птица и он заподозрил в этом жену. Она всегда побаивалась гусей и петухов, которые очень напугали ее в детстве.
Загоревшаяся гневом Малу не отрицала своей вины, разъярив вконец Алоара. Помирить их было невозможно.
— Поверь, Алоар, — стала успокаивать зятя Кларита, — Малу способна на самые неожиданные выходки, но убить живое существо она не может. За это я тебе ручаюсь.
Потом она увела рыдающую дочь к себе в комнату и принялась ее успокаивать. Но Малу рыдала безудержно.
— Мне надоело! Надоело! — рыдала она. — Стоит чему-то стрястись, как во всем виновата Малу! Лошадь захромает — Малу! Корова околела — виновата Малу! Теперь еще эти петухи! Нет! Хватит с меня! Скажи, когда ты уезжаешь с этой проклятой фермы, и я уеду с тобой. Мне нужен только покой, только покой!
— Доченька, но ты, наверное, и сама постаралась, чтобы Алоар так думал? Сколько ты дров наломала! Потерпи, и он переменит свое мнение!
— Но он же должен знать, что я не убийца! Да, я ревновала Фредерика. Я даже выпустила его, хотела, чтобы теленок сбежал! Но потом мне стало так за него страшно! Я его пожалела! Я даже спать не могла и пошла за ним ни свет ни заря. Хотя просто тряслась от ужаса. Потому и взяла пистолет. И когда увидела змею, как она к нему подползает, то едва не умерла. Но я все-таки в нее выстрелила. Я спасла его, хоть и потеряла потом сознание. А Алоар…
— Девочка, я же никогда в тебе не сомневалась! У тебя горячая голова и такое же горячее сердечко, и поэтому тебе нельзя ничего решать сгоряча.
К ним в комнату вошла расстроенная Селина.
Я уверена, что ты ни в чем не виновата, Малу, — сказала она. — Прошу тебя, успокойся, Алоар через час пожалеет о своей дурацкой вспышке, ты же его знаешь.
Спасибо, Селина. Ты всегда заботилась обо мне, всегда хорошо ко мне относилась. Я никогда тебя не забуду. Но здесь я не останусь. Это он зверь, а не я, — снова расплакалась Малу.
— Я тебе обещаю, что не оставлю этого дела. Я выясню, что приключилось с этой несчастной птицей… — пообещала Селина, чувствуя, что сейчас Малу не отговорить.
В конце концов, женщины решили, что Малу какое-то время поживет у матери, а Селина потом приедет за ней. А может, и Алоар. Но пока Малу и слышать не хотела о звере-Алоаре.