Это было отчасти правдой, а отчасти ложью. Ни одна российская книга о приватизации не заслуживала и близко такого размера аванса. Но это не было взяткой. Аукцион "Связьинвеста" был простым. Аванс был "мздоимством" - способом выражения признательности без прямого quid pro quo, с помощью которого ОНЭКСИМбанк надеялся завязать отношения с некоторыми лицами, принимавшими ключевые решения в администрации Ельцина. После разразившегося скандала Чубайс объявил, что большую часть своих гонораров он отдает на благотворительность. Но было уже слишком поздно. Четыре его соавтора, все высокопоставленные чиновники правительства или Администрации Президента, были уволены. В ноябре 1997 г. Чубайс ушел с поста министра финансов, а четыре месяца спустя он и Немцов потеряли свои посты первых вице-премьеров в результате перестановок. Березовский и Гусинский отомстили.
Для Путина это был полезный урок. Два ведущих олигарха, благодаря своему богатству и контролю над средствами массовой информации, смогли сместить самых влиятельных людей в правительстве и Администрации Президента на, по сути, необоснованных основаниях. Ельцин прекрасно понимал, что обвинения были необоснованными. Но он позволил этому случиться, поскольку не хотел вступать в борьбу.
С появлением мужа, занимающего высокий пост в Кремле, Людмила получила возможность предаться любви к зарубежным путешествиям, начало которой было положено поездками в Германию после автомобильной аварии в Петербурге. Осенью 1996 года, вскоре после переезда в Москву, она взяла детей на полгода в Гамбург под предлогом необходимости подтянуть немецкий язык. Той зимой вся семья отправилась кататься на лыжах в Давос, где остановилась в гостях у Николая Шамалова, соседа Путиных по кооперативу "Озеро" в Карелии. Весной следующего года Людмила отправилась в отпуск в Эйлат (Израиль). В мае она с детьми снова была в Гамбурге. Вскоре после этого к Путиным в Архангельское приехала ее немецкая подруга Ирен Питш и ее муж Маттиас. Затем был пляжный отдых для всей семьи на Лазурном берегу, несколько дней в Финляндии, еще один горнолыжный отдых с Шамаловыми в Давосе той же зимой, а весной 1998 года - поездка с детьми в Гамбург, Вену и на Маврикий.
Как Путин смог все это себе позволить, остается загадкой. Богатые друзья вроде Шамалова, конечно, помогали. Но в то время, когда даже Ельцин официально зарабатывал всего несколько сотен долларов в месяц, у Путина, очевидно, были и другие источники дохода. Как у начальника юридического управления Главного управления делами, а затем Контрольного управления Кремля, у него не было недостатка в просителях, ищущих способы выразить благодарность за благоприятные результаты или признательность за то, что для них может быть сделано в будущем. Очевидна параллель с лоббистской системой в Вашингтоне. Все страны в той или иной степени коррумпированы, но есть различия в степени. Если на Западе незаконный обмен услугами считается чем-то предосудительным, то в России, как патримониальном государстве, это неотъемлемая часть системы, без которой она не может функционировать.
Тем не менее, для Путина существовали границы, за которые нельзя было переступать. Людмила, которая была образцом бережливости в Дрездене и даже после их возвращения в Санкт-Петербург, быстро становилась "новой русской". Когда она возвращалась из путешествий, ее чемоданы были настолько перегружены покупками, что в одном случае авиакомпания отказалась их принимать. Ее русская душа не выдержала буйства западных соблазнов, - писала Ирен Питш. Путин не оценил этого и отказался выдать ей кредитную карту".
Дорогие вкусы Людмилы были не единственной проблемой, с которой ему пришлось столкнуться. Анатолий Собчак остался в Петербурге, где занял синекуру в культурном объединении, финансируемом магнатом казино Мишей Мирилашвили, чьей предпринимательской деятельности в Петербурге он благоволил в бытность мэром. Первый год после выборов прокуроры оставили его в покое. Коржаков, инициировавший квартирное дело, был уволен, и пока Чубайс оставался главой Администрации Президента, Собчак был защищен. Но после ухода Чубайса из Кремля расследование тихо возобновилось, чему способствовал мэр Москвы Юрий Лужков, ставший новым покровителем Скуратова. Лужков был близок к Владимиру Яковлеву, своему коллеге в Санкт-Петербурге, который ненавидел Собчака почти так же, как и Путина.
В августе 1997 г. на допрос был доставлен руководитель компании "Ренессанс", которая ремонтировала квартиру Собчака. Через два месяца, когда Собчак вышел из своего офиса, его окружили сотрудники МВД, которые доставили его в прокуратуру. Он смог позвонить жене, которая тут же позвонила Путину, который передал сообщение Борису Немцову, молодому первому вице-премьеру-реформатору, находившемуся вместе с Ельциным в Завидово, охотничьем хозяйстве в 80 км к северо-западу от Москвы, где президент занимался своим любимым делом - стрельбой по уткам.
Кампания Березовского против Чубайса и Немцова тогда находилась еще в начальной стадии, и Немцову удалось убедить Ельцина в том, что преследование Собчака зашло слишком далеко. Бывший мэр, утверждал он, всегда был союзником в критический момент. Он не сделал ничего хуже многих других провинциальных руководителей, а теперь его преследуют оппоненты в то время, когда у него серьезные проблемы с сердцем и нагрузка от преследования может его убить.
Упоминание о проблемах с сердцем, очевидно, привлекло внимание Ельцина, который, сначала отмахнувшись от опасений Немцова, попросил поговорить со Скуратовым. Не трогайте Собчака, - сказал он ему. Нельзя пинать человека, когда он лежит. У него сердце плохое". Когда Скуратов попытался возразить, он повторил: "Не трогайте его" и положил трубку.
В Санкт-Петербурге жена Собчака Людмила Нарусова настаивала на том, что он опасно болен, и требовала, чтобы перед допросом следователи осмотрели его у врача. Следующие пять недель он провел в больнице. Но время было не на его стороне. Положение Чубайса становилось все более шатким. Нарусова вынашивала идею перебраться через границу в Эстонию, где у бывшего министра юстиции Юри Райдла был друг. Тогда в конце октября Скуратов попросил Минздрав прислать из Москвы бригаду кардиологов, чтобы проверить, действительно ли состояние Собчака настолько серьезно, что не позволяет ему отвечать на вопросы следователей. Они должны были приехать 10 ноября, после длинных праздничных выходных, приуроченных к годовщине большевистской революции, которая теперь называлась "Днем примирения".
Путин сказал Юмашеву, что ему нужно взять отпуск на несколько дней. По его словам, казалось, что Собчак будет арестован в самое ближайшее время. 'Я еду туда, чтобы попытаться помочь... Если не получится, скажите, пожалуйста, Ельцину, что... Я чувствовал, что у меня нет выбора'. Юмашев сказал, что все зависит от него, но если что-то пойдет не так, то "ты не сможешь здесь больше работать. Я буду вынужден вас уволить".
Собчаку разрешили поехать домой на праздник, якобы для того, чтобы отпраздновать шестнадцатилетие дочери. Вместо этого он вылетел в Париж на самолете медицинской