После чего пошла реклама крема, препятствующего старению кожи и созданного исключительно для того, чтобы «вы жили дольше и лучше».
Неизлечимо больной магнат выключил звук, так что теперь слышалось только мерное гудение машины для диализа.
На другом мониторе графики демонстрировали падение на фондовых биржах, сочетающееся с ослаблением доллара. Палмер приложил к этому руку, целенаправленно избавляясь от акций и вкладываясь в драгоценные металлы: золото, серебро, платину и палладий.
Комментатор говорил, что рецессия открывает новые возможности для фьючерсных контрактов. То есть речь шла о будущем. Палмер категорически с ним не соглашался. В будущее, за исключением собственного, он не верил.
Раздался телефонный звонок, одобренный господином Фицуильямом. Звонил высокопоставленный сотрудник Федерального бюро расследований, чтобы сообщить, что руководитель проекта «Канарейка», доктор Эфраим Гудуэдер, сбежал.
— Сбежал? — переспросил Палмер. — Как ему это удалось?
— Его сопровождал пожилой мужчина, который оказался более проворным, чем мы думали. При нем был длинный серебряный меч.
Палмер на мгновение замер. А потом улыбнулся. Враги объединяются. И хорошо. Пусть сбиваются в кучу. Их будет легче уничтожить.
— Сэр? — донеслось с другого конца провода.
— Нет, ничего такого, — сказал Палмер. — Просто подумал о давнем друге.
«Лавка древностей и ломбард Никербокера»
Эф и Нора стояли рядом с Сетракяном, который только что запер за ними дверь ломбарда. Эпидемиологи никак не могли прийти в себя.
— Я назвал им вашу фамилию, — сказал Эф, выглянув в окно.
— Здание записано на мою жену. Так что пока мы здесь в безопасности.
Сетракяну не терпелось спуститься в подвальный арсенал, но врачи никак не могли успокоиться.
— Они попытаются нас найти, — добавил Эф.
— Чтобы расчистить путь заразе, — кивнул Сетракян. — В упорядоченном обществе штамм будет распространяться гораздо быстрее, чем в том, которое готово к отпору.
— Они — кто? — спросила Нора.
— Те, у кого достаточно влияния, чтобы в век терроризма незаметно переправить через океан тот самый гроб, — ответил Сетракян.
— Они нас подставили, — сказал Эф. — Послали кого-то, чтобы выкрасть останки Редферна… и эти люди выглядели, как мы.
— Вы же сами сказали, что у вас есть право поднимать тревогу в случае выявления опасной болезни. Скажите спасибо, что они попытались только дискредитировать вас.
— Теперь, без поддержки Барнса, никакого права у нас нет, — вставила Нора.
— Мы должны действовать самостоятельно, — ответил Сетракян. — Держать болезнь под контролем.
Нора посмотрела на него.
— То есть… убивать?
— А что вы хотите? Стать, как они… или ждать, пока кто-нибудь нас спасет?
— Так или иначе, это убийство, — поддержал Нору Эф. — И вообще, легче сказать, чем сделать. Сколько голов мы сможем отрезать? Нас всего трое.
— Есть и другие способы, помимо разрубания позвоночного столба. Солнечный свет, к примеру. Наш самый могучий союзник.
В кармане Эфа завибрировал мобильный телефон. Он настороженно вытащил его, посмотрел на дисплей. Звонили из Атланты. Из штаб-квартиры ЦКПЗ.
— Пит О'Коннелл, — сказал Эф Норе и принял звонок.
Нора повернулась к Сетракяну.
— А где они сейчас, я имею в виду, днем?
— Под землей. В подвалах и канализационных коллекторах. В темном нутре города. Иногда в стенах. А чаще всего — просто в земле. Там они предпочитают устраивать гнезда.
— Так… днем они спят?
— О, это было бы очень удобно: несколько гробов в подвале, а там спят вампиры. Но нет, они вообще не спят. В том смысле, как мы это понимаем. Они на какое-то время угомоняются, если наедаются до отвала. Переваривание крови их утомляет. Но ненадолго. Они уходят под землю в дневные часы лишь для того, чтобы не попасть под смертоносные солнечные лучи.
Нора побледнела. Сейчас она выглядела как маленькая девочка, которой сказали, что умершие люди не отращивают крылья и не улетают на небо, чтобы стать ангелами, а вместо этого остаются в земле, отращивают жало и превращаются в вампиров.
— Вы что-то произносили. Перед тем как отрубить им головы. Какую-то фразу на чужом языке, словно бы приговор или заклинание.
Старик поморщился. Произносил-то он для того, чтобы успокоить себя. Чтобы укрепить руку для финального удара.
Нора ждала. И Сетракян понял, что ей необходимо услышать эту фразу.
— Я говорил: «Стригой, мой меч поет серебром». — Он вновь поморщился. — На древнем языке это звучало лучше.
И Нора увидела, что истребитель вампиров человек очень скромный.
— Серебро, — повторила она.
— Только серебро, — кивнул Сетракян. — Во все века оно ценилось за антисептические и бактерицидные свойства. Можно рубить вампиров сталью и простреливать свинцом, но только серебро действительно причиняет им боль.
Эф зажимал свободной рукой второе ухо, чтобы расслышать Пита, который ехал в автомобиле неподалеку от Атланты.
— Что там у вас происходит? — спрашивал Пит.
— Ну… а что ты слышал?
— Что я не должен говорить с тобой. Что у тебя неприятности. Что тебя отстранили от работы или что-то в этом роде.
— Здесь все ужасно, Пит. Даже не знаю, что тебе и сказать.
— Я все равно тебе позвонил бы. Я провел предварительные исследования образцов, которые ты мне прислал.
Эф почувствовал, как еще один камень лег ему на сердце. Доктор Питер О'Коннелл руководил проектом «Необъяснимые внезапные смерти» в Национальном центре по природно-очаговым, трансмиссивным и кишечным заболеваниям, созданном при ЦКПЗ. В проекте «НВС» участвовали вирусологи, бактериологи, эпидемиологи, ветеринары и врачи-клиницисты, работающие как в ЦКПЗ, так и в других структурах. Каждый год в США остается неустановленной причина многих и многих смертей. О какой-то их части, примерно семистах в год, информацию передают в «НВС» для дальнейших исследований. Из этих семисот примерно в 15 процентах случаев причину удается установить, тогда как по остальным идет систематизация сведений.
Каждый сотрудник ЦКПЗ, участвующий в проекте «НВС», занимал в этом ведомстве и какую-то другую, постоянную должность. Вот и Пит возглавлял отдел патологии инфекционных заболеваний, в вопросах о том, как и почему вирус воздействует на хозяина, он был настоящим экспертом. Эф и забыл, что отправил ему биопсии и образцы, взятые при первичном осмотре капитана Редферна.
— Это вирусный штамм, Эф. Нет никаких сомнений. Фрагменты ДНК просто поразительны…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});