Читать интересную книгу Слово о словах - Лев Успенский

Аллигатор, как известно, вид крокодила. Мы все ахнули, узнав о нашей современнице, которая, как сказочная красавица, была «батюшкой за морского змия выдана»; но скоро все выяснилось: наша собеседница спутала слова «аллигатор» и «ирригатор», то есть «инженер, заведующий ирригацией, орошением земель».

Вот против такого ненужного, бессмысленного и тем более неправильного употребления варваристических терминов возражают и возражали все мастера русской речи[133]. Особенно важно для нас то негодование, с которым говорил об этом В. И. Ленин.

«Русский язык мы портим. Иностранные слова употребляем без надобности… меня употребление иностранных слов без надобности озлобляет…» – писал он, особенно негодуя на неправильное, неточное употребление чужих слов вперемежку с русскими. Чистоте нашего языка великий учитель и вождь придавал большое значение.

Да и неудивительно: язык для него был орудием и оружием всемирной борьбы, основным средством связи с широчайшими массами народа, средством повышения культуры, средством познания мира. Так как же можно коверкать его, делать невнятным, невразумительным, малопригодным для его сложной и тонкой работы?

Каждый из нас, говорящих по-русски, должен на своем небольшом участке бороться против всех трех опасностей, ведущих к порче и ослаблению нашего великого и могучего русского языка.

Иван Сергеевич Тургенев не напрасно призывал относиться к языку с благоговением. Подумайте сами. Много столетий назад жили наши предки – сначала гордые и свободолюбивые анты, потом создавшие свое могучее государство русичи. И они на заре истории говорили уже по-русски, на том языке, которым пользуемся и мы с вами.

Русский народ шел своим великим историческим путем век за веком. Как ни менялось его лицо, лицо многомиллионного народа, он оставался самим собой и при Владимире Киевском, и при Иване IV, и во дни 1812 года, и в наши величайшие в истории годы. Что же скрепляло его единство? Что такое живет в этих долгих веках неистребимое, что заставляет нас чувствовать своим братом и соплеменником и сурового воина Святослава, и мудрого летописца Нестора, и славного флотоводца Ушакова?

Я думаю, мы не ошибемся, если ответим: русский язык! Он прожил долгие, очень долгие столетия. Он менялся из года в год, из века в век, и все же за тысячелетия остался тем же русским языком. Да, тем же самым! На этом языке – русском! – семьсот пятьдесят лет назад прозвучали величавые, дышащие прекрасной поэзией и глубоким патриотизмом слова Игоря-князя, призывавшего своих «кметей»-воинов к защите Родины:

«Братие и дружино! Луце же потяту быти, неже полонену быти!», то есть легче претерпеть смерть в бою за Русь, чем быть взятым в плен ее врагами.

Этот же язык гремит боевой трубой в знаменитом обращении Петра I в день Полтавской битвы: «А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе…»

На этом языке клеймил ужасы крепостничества Радищев; учил «науке побеждать» гениальный Суворов; Пушкин и Лермонтов слагали свои изумительные строфы; декабристы обращались друг к другу с зашифрованными письмами о желанной свободе; писал пламенные статьи Виссарион Белинский; говорил о том, «что надо делать» передовым людям своего времени, мудрый Чернышевский…

Этот же – наш, современный и в то же время бесконечно древний по корню и происхождению своему – русский язык в его сегодняшних новых и совершенных формах воплотил в своих звуках величайшие идеи мира, которыми живет наша страна. На нем начертаны новые Программа и Устав и все глубокое учение Коммунистической партии Советского Союза. На нем прозвучали первые декреты Советской власти, были записаны титанические планы пятилеток. По-русски Ленин призывал народ Родины к Октябрю. По-русски и сегодня обращается к нам Центральный Комитет партии, направляя наши пути к светлой цели – коммунизму.

Ни на миг не прерывалась за тысячелетие волшебная нить языка, соединившая в одно целое предков и потомков, создавшая русское племя, русский народ и нацию. За это время русский язык стал одним из самых совершенных, отточенных, гибких и полновесных языков мира. Сыны России и иностранцы удивляются его простоте и мощи. Михаил Ломоносов находил в нем соединенные вместе «великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».

Знаменитый французский писатель Мериме сто лет спустя слово в слово подтверждал этот отзыв русского: «французский язык, подкрепленный греческим и латинским, призвав на помощь все свои диалекты… и даже язык времен Рабле, – разве только он один мог бы дать представление об этой утонченности и об энергической силе… русского языка».

Великий Энгельс восклицал: «Какой красивый русский язык: все преимущества немецкого, без его ужасной грубости». Английский романист Герберт Уэллс полагал, что именно нашему языку суждено в будущем лечь в основу языка всечеловеческого.

Значение и вес нашего языка неизмеримо возросли за последние десятилетия, с тех пор как наша страна стала советской. Новый мир, родившийся в 1917 году, заговорил на нем через все рубежи и границы со всеми народами Земли, со всем человечеством.

Именно поэтому и изучают сейчас наш язык с такой надеждой и любовью трудящиеся мирные люди всего мира. Именно поэтому русские слова – «Советы», «Москва», «колхоз», «мир», «спутник» – звучат теперь и в городах Франции, Англии, Италии, и в джунглях Вьетнама, и над просторами дружественных нам стран народной демократии, и даже в трущобах Нью-Йорка и Чикаго. Везде рождается стремление как можно полнее узнать язык, на котором выражены величайшие в истории мира мысли.

Да будь яи негром преклонных годов,и тобез унынья и ления русский бы выучилтолько за то,что имразговаривал Ленин.

Это написал Владимир Маяковский. Давайте же и мы, – кому выпало на долю счастье и честь знать русский язык по рождению, – изучать его глубоко и пристально, чтобы речь каждого из нас была достойна великой истории этого могучего и свободного языка.

1

Английская грамматика, как вы увидите ниже, не совсем свободна от понятия «рода» имен. Она имеет местоимения всех трех родов. Но существительные английского языка, так же как и его прилагательные, не содержат в своей форме никаких признаков принадлежности к одному из этих родов.

2

От греческого слова «остракон» – черепица, черепок.

3

Здесь и всюду дальше в цитатах курсив мой. – Л. У.

4

А. С. Пушкин. Домик в Коломне. (Из вариантов, не вошедших в окончательный текст поэмы.) «Фригийский раб» в данном случае Эзоп, знаменитый баснописец Греции, мастер двусмысленного, «эзоповского» языка.

5

Но радоваться этому еще рано. Я ведь просил вас не просто подумать: «дом», но подумать: «на улице стоит дом». А «вообразить себе», что «дом стоит», так, чтобы можно было сразу понять, что он именно «стоит», а не «стоял», не «встанет», не «будет стоять», – разумеется, вам не удастся. Попробуйте, и вы легко убедитесь в этом.

6

Что такое я для нее? (Франц.)

7

Когда эти строки были уже написаны, я получил от одного из вдумчивых читателей «Слова о словах» интересное письмо. Товарищ Хосе Фернандес, испанец, с двенадцати лет живущий у нас в СССР, сообщил мне, что обо всем, чему он научился в школе в Испании, то есть до пятого класса, он до сих пор думает по-испански. На этом языке он ведет устный счет в уме: делает сложение, вычитание, умножение и деление. Когда ему приходится считать среди русских по-русски, он неизбежно сбивается. Воспринимая русские фразы по-русски, он встречающиеся в них цифры мысленно переводит на испанский язык. Ему часто случается, говоря с испанцами по-испански, внезапно «по ошибке» переходить на русскую речь. Наоборот, говоря по-русски с близкими людьми (но только с близкими), он порой незаметно «сбивается» на испанскую речь. Это крайне любопытно. То же самое рассказывала мне одна знакомая армянка, с детства владеющая и родным и русским языком. О своей юности, об Армении, о родных и семье она всегда думает по-армянски. Все же, что касается ее жизни в Ленинграде, учебы в вузе, работы, – все эти мысли приходят ей уже на русском языке. Лучших доказательств справедливости изложенного выше нельзя и требовать.

8

Философы и религиозные люди по-разному толковали значение греческого термина «логос» (слово), употребленного автором евангелия. Они придавали ему много различных туманных значений – «откровения», «основной сущности всего мира», «образа божьего» и т. п. Но надо полагать, что сам евангелист писал и думал именно о «слове»; потому-то он и изобразил его и исходящим от бога и обращенным к богу. Несомненно, так же, попросту, понимали затем это место евангелия бесчисленные его читатели.