Читать интересную книгу Америка глазами заблудшего туриста - Сергей Иванов

Собирали инструмент и оснастку уже в полной темноте. Складывали всё в грузовой микроавтобус нашего польского босса. Он был явно доволен результатами сегодняшнего рабочего дня. Переоделись, расселись по машинам и выехали. Никто не касался вопросов об оплате нашего сегодняшнего участия и дальнейших отношений. Мы пока тоже ожидали.

Когда уезжали с рабочего места, было около девяти часов и на объекте уже никого не было. Я сомневался в том, что при работе в таком режиме меня надолго хватит.

Босс ехал на своем микроавтобусе впереди, а мы следовали за ним на той же легковой машине, которой нас привезли из Бруклина. Через несколько минут мы заехали на стоянку во дворе такого же кондоминиума, и припарковались. Наше пребывание в этой компании затягивалось. Оказалось, здесь жил босс. И теперь надо было выгрузить из микроавтобуса компрессор, раскладную лестницу и занести всё это в коридор его квартиры. Когда всё было сделано, и мы могли, наконец, ехать домой, они поинтересовались о наших впечатлениях. В ответ, мы тоже спросили, когда можем получить заработанное сегодня? Польский босс дружелюбно предложил нам поработать с ним недельку, после чего и рассчитаемся, и решим вопрос о дальнейшем сотрудничестве. К тому времени, он ожидал получить оплату за оконченный объект, а также определиться с новыми подрядами. Звучало пше-сладко… Но беспокоил один вопрос:

— А какие гарантии того, что, отработав на вас неделю по 12 часов в день, мы получим свои деньги? — спросили мы почти хором.

— Хлопаки, я вас понимаю, сам так начинал в этой стране. Теперь вы знаете, где я живу. Я оставлю вам свой телефон. В конце концов, со мной здесь живёт жена и малый ребёнок и у меня полно работы вокруг. Ну, куда я денусь? Сейчас я дома запишу, сколько часов вы сегодня отработали и в дальнейшем буду вести учёт. По мере освоения вами этой работы, буду набавлять вам оплату.

— Сколько же часов ты запишешь нам сегодня? — поинтересовался я.

Они посовещались на месте и решили, что сегодня мы проработали на них одиннадцать с половиной часов.

Я мысленно прикинул себе, что домой вернусь не ранее 11, и общее время, потраченное на работу и переезды, составит 14 часов. И за весь этот геморрой, предполагается, что нам заплатят около 70 долларов каждому. Я промолчал, решил обсудить свои грустные расчёты с Сашей. Но босс, словно догадался, о чём я подумал, и прокомментировал мои расчёты.

— Конечно, это не дело: ездить каждый день из Бруклина в Нью-Джерси. Путь слишком длинный. Если вы решите работать с нами, то надо снимать жилье поближе к работе.

Остановились на том, что завтра нас также, только к восьми утра, привезут на объект, и мы продолжим работу.

В Бруклин вернулись в одиннадцатом часу. Наши польские сотрудники жили далековато от нас, в минутах 30 хорошей ходьбы. Договорились встретиться завтра в семь утра на этом же месте.

Домой пришли к 11. Сообщения на автоответчике от Мегги, которая, обещает ожидать меня на теннисных кортах, и от Оноды с его экстренными новостями — прозвучали как из иного мира и едва достигли моего отупленного тяжким трудом и жарким солнцем, сознания. Пока помылись, поели… спать легли около полуночи. Будильник завели на шесть часов.

Сон был тяжёлый. Реакция на будильник нервозно-болезненная. Выспавшимся и отдохнувшим я себя не чувствовал. Мы признались друг другу в том, что если бы вчера получили деньги за те 11,5 часов работы, то сейчас бы сладко спали, позабыв свои вчерашние обещания и не слыша будильника.

Наспех собрав себе что-то на обед, мы вышли из дома и, молча, побрели на место встречи. Улицы ещё тёмные и безлюдные. Состояние такое, будто спал всего час. Ощущение тела, словно меня тяжелым мешком пришибли. Наши польские коллеги приехали с опозданием минут на 20 и на другой машине. Вид у них был такой же сонный и усталый. Ехали молча. Заднее сиденье их пижонской спортивной машины Pontiac, было неудобно тесным. Но Саша смог уснуть. Завидуя ему, я сидел рядом и тупо бодрствовал.

Когда мы приехали, босс был уже на объекте. Некоторые энтузиасты уже работали на крыше. Я с болью и горечью представлял себе предстоящий рабочий день. Босс, вероятно, имел богатый опыт такой жизни и знал, что всем нам сейчас необходимо выпить кофе. Он уже всё заботливо приготовил, и только после приема порции кофе, призвал нас разбирать оснастку.

В этот день он снарядил нас, как полноценных членов его бригады, специальными плотницкими поясами с многочисленными ячейками для инструмента, гвоздей и прочего. Профессиональная амуниция отягощала меня физически и усугубляла и без того мрачное состояние духа.

Я лазил по крыше в этом поясе-ярме с молотком и специальной лопаткой для срыва покрытия. Выполнял и осваивал порученную работу, чувствуя, как эта горячая крыша пожирает мою плоть. В кроссовках хлюпал пот, вода пилась автоматически, как восполнение пролитого, в мыслях — проклятия и сомнения!

В этот день нам поручили срывать крышу на новом участке, а наши коллеги начали ремонтировать и крыть участок, который мы расчистили вчера. По соседству с нами работали двое ребят из Украины. Один из них — Женя, он приобрёл себе пневматический пистолет и крыл крыши самостоятельно, как субподрядчик. Платили ему сдельно, за конкретно выполненную работу. В качестве помощника-подсобника, с ним работал мальчик ассистент Серёжа из Бруклина. От Жени мы узнали, что работу, которую мы выполняем, можно получить от любого подрядчика. Черновую, подготовительную, — с оплатой по шесть долларов за час, или сдельно за метры квадратные, здесь уступит всякий, ещё и будет благодарен. Кроме того, он рекомендовал нам, в связи с работой здесь, переехать жить поближе. Относительно жилья мы узнали от него же: сейчас можно поселиться в одной из свободных комнат, в доме, где живет он с Серёжкой и другими польскими работниками. На всякий случай, мы взяли у него телефон.

Рабочий день закончился также, благодаря наступившей темноте. Иначе бы, эти идиоты ни за что не слезли с крыши.

Домой возвращались по тёмному. Дорога в это время была относительно свободна. Ехали быстро, радиоприёмник принимал станции, которых не было в Нью-Йорке. Периодически, вдоль трассы возникали ярко и разноцветно освещённые торговые центры и заправочные станции. Но мы нигде не останавливались, словно наше жизненное пространство было строго ограничено крышей в дневное время суток, и сном в Бруклине ночью. Всё.

Мы даже ни о чём не разговаривали в течение 30 минут совместной езды. Были опустошены во всех смыслах. Хотелось поскорее добраться домой, принять душ и уснуть. Пустота и отчужденность с трудом заполнялась и скрашивалась радио музыкой и мелькающими вдоль трассы огнями.