Читать интересную книгу Клон. История любви - Габриэлла Лопез

Иветти твердила Лауринде что Леонидас ее любит, и она не понимает, почему он не хочет быть с ней.

— Ему трудно забыть, как ты предала его с Диогу! — объяснила подруга.

Иветти искренне удивилась. Она считала, что поступила честно, переспав с юношей. Какая-нибудь другая на ее месте подумала-бы об этом, но не сделала, а значит, предала в чувствах. А она была откровенна, что тут такого? Иветти решила, что просто никто не любит честных людей.

— Я люблю счастливых людей, счастливые лица! А так как я не могу помочь себе, то я помогу вам, — заявила Иветти в ответ на благодарность Лукаса и снова позвонила Жади.

— Я знаю, ты не можешь говорить, тогда слушай! Завтра, в три часа, у меня, — сказала Иветти.

— Скажи, что я люблю ее, — шепнул Лукас.

— Он говорит, что любит тебя, — передала Иветти.

— Я тоже, очень, — ответила Жади со слезами на глазах.

Но были ли ее слезы слезами счастья или горя от предстоящей разлуки?..

А Назира тем временем усиленно уговаривала Мохаммеда оплатить билет Эдвалду до Марокко. Тот согласился ехать. Она опять применяла психологическое воздействие в виде крика. Мохаммед сказал сестре, что может устроить ее свадьбу с Мустафой, но Назира требовала в качестве жениха только Эдвалду. Брат сказал, что позвонит Абдулу, и если тот согласится принять этого бразильца, то все будет так, как она хочет.

— О, Аллах! — шептала у себя в комнате Латиффа. — Сделай так, чтобы Назира поскорее вышла замуж и оставила нас в покое!

Три женщины мечтали об одном и том же.

Али зашел попрощаться с Албиери.

— А ты допускаешь возможность существования в мире взрослого клона? — спросил он напоследок.

Аугусто охотно рассказал другу об одной книге, написанной в 1978 году Дэвидом Рорвиком. Тот поведал о том, как один бизнесмен заказал группе ученых свой клон, и, по словам автора, эксперимент оказался удачным.

— Во времена древних греков, как мы знаем, люди гибли за то, что хотели овладеть знаниями богов. Сейчас речь идет не об отдельных людях: я вижу целую цивилизацию, которая хочет сместить Аллаха и занять его место. Когда же Запад остановится? Для вас Аллах — это наука! — возмутился Али.

— Аллах и наука не так уж несовместимы. Вчера я разговаривал с одним своим другом, Алексом, он вспомнил изречение философа Ницше: «Сам Бог, закончив свою работу, преклонился перед наукой, и уступил свою работу ей».

— Аугусто, не надо судить о Боге по изречением Ницше. Этот Ницше сам говорил, что Бога нет, — Али радостно осмеял известного философа.

Эдна тоже спустилась, чтобы попрощаться с Али, но ей не удалось уговорить спуститься Алисинью. Эта бедная овечка лелеяла свои хитрые замыслы. Она нашла дневник Албиери и стала копаться в записях ученого. Тут пришел хозяин дневника, и Алисинья быстро положила записную книгу на тумбочку.

Аугусто вышел из себя.

— Я оставлял дневник в тумбочке, а не сверху! — закричал он. — Почему ты все время роешься в моих вещах? Что тебе нужно?!

В итоге супруги снова поругались. Алисинья смотрела совершенно невинными глазами.

И никто не подозревал, что хитрая девчонка недавно нарочно переклеила надписи на пробирках, чтобы подвести Эдну. Алисинья твердила тетке, что всегда мечтала стать хорошим секретарем, как она.

Сотрудники сказали профессору, что, скорее всего, именно его жена перепутала анализы, и нужно сказать ей об этом после Нового года. Все считали, что на ее место должен прийти другой молодой специалист. Многие думали, что Алисинья сумеет прекрасно справиться с обязанностями Эдны.

Албиери зашел в тупик. Он не доверял племяннице жены, но Эдне она заменила дочь. Да и за все время своей работы в клинике, Алисинья не проявила никаких дурных качеств, кроме приторной услужливости. Но профессора больше всего настораживало, с какой настойчивостью она пыталась всем угодить.

Эдна подарила племяннице свое кольцо, которое девушке когда-то понравилось, и дала денег, на то время, пока их не будет. Супруги собирались в отпуск в Мараньяне.

И только Деуза знала, что Лео тоже находился там…

Али вернулся в Марокко вместе с Кадижей и Жади. В доме был праздник. Все обнимались, целовались и танцевали. Больше всех радовалась Жади, которой все-таки удалось убежать от Лукаса. Правда, она пока не задумывалась над тем, что от самой себя не убежишь… Даже предав свои чувства, невозможно их уничтожить.

Жади обняла старую верную служанку.

— Если бы меня бросили посреди Сахары, мне было бы не так одиноко, как в этом пустом доме. Здесь так не хватало смеха Кадижы и ссор Абдула и Али, — пожаловалась Зораиде.

Жади повела ее в спальню.

— Я видела Лукаса… Наедине… Служанка поняла и ужаснулась.

— Что ты наделала?!

— Это Саид толкнул меня к нему! Ты помнишь, что я не хотела уезжать из Марокко, чтобы не приближаться к Лукасу, ты помнишь?!

— А, может, Саид хочет убить Лукаса? — Зораиде со страхом делилась своими подозрениями.

— Почему ты так думаешь? — спросила Жади.

— Не знаю, но его поступки кажутся мне странными. Похоже, он намеренно сталкивает тебя с Лукасом. Вдруг он хочет убить Лукаса и ищет предлог?…

— Я думала об этом… Мне стало страшно, поэтому я сбежала при первой же возможности. Если бы я сейчас не вернулась с дядей Али, я не знаю, что было бы… Я не контролировала бы себя, рискнула бы всем и сбежала…

Зорайде горестно качала головой.

Глава 34

Иветти позвонила Саиду и под видом старой подруги его жены выведала у него, где Жади. Он сказал, что жена уехала, и Иветти передала новость Лукасу.

— Уехала… — Лукас растерялся.

Отец все еще негодовал, зациклившись на мысли, что будущее компании окажется в конечном счете в руках Лукаса. Старший Феррас был не из тех людей, что ставят под сомнение свои идеи и идут на компромиссы.

— Выхода нет: либо он женится, либо нет! Либо дверь на Восток откроется, либо нет, — он поставил вопрос ребром. — Зрелый мужчина, отец взрослой дочери ведет себя, как мальчишка! Как будто у него нет никаких обязательств! — продолжал исходить гневом Леонидас.

— Не стоит бросать в него камень, мы тоже были хороши, — резонно заметил его друг Лобату.

— Нет, нет, не сравнивай его ни с собой, ни со мной! Я всегда был очень уравновешен, — для пущей убедительности Леонидас потряс перед другом указательным пальцем.

— Да, и Иветти тому пример… — тотчас съязвил Лобату.

— Я не портил свою жизнь из-за отношений с ней! Когда надо было уйти, я ушел. Я умею контролировать, себя, держу себя в руках! Не люблю слишком эмоциональных людей: чуть что — пропади пропадом дела, законы, все… — эмоционально говорил Леонидас.