под тем местом, где у, издававшего звуки Нечто, предположительно была голова,
растеклось что-то мерзкое и вонючее. Нечто же облегченно хрюкнуло и, попыталось
принять менее – более горизонтальное положение. Не получилось. Как ни странно –
Нечто отдаленно походило на человека. Узкоглазое лицо неосмысленно икнуло, и,
показав, Су, выглянувшему из кареты, серо-зелено-коричневый язык, поползло
обратно в сторону двери. Император слегка расстроился. Нет. Не уровнем чудесного
заведения, так как хорошо знал, что миф о тихих и приветливых иутайских
гостиницах, давно является лишь мифом. Бесконечные атаки врага на Границе
досуха высасывали людские ресурсы, а тут ещё, процветающая Арика, под боком,
спокойно принимает всех желающих. Поэтому, требовать от стражи ещё и контроля
разного рода питейных и развлекательных заведений, было просто бессмысленно.
Напротив, всевозможные игровые и фривольные места общественного отдыха, хоть
как-то сдерживали поток эмиграции, давая сдержанным, по своему менталитету,
жителям, иллюзорность некоей свободы. Су, расстроило другое. Его вышколенные,
не боящиеся нападения вампиров и других гадов, лошади, – спасовали в такой
безобидной ситуации. Донника, укоризненно покачал головой, и, вылез из кареты,
ступая, по грязному, давно не убираемому двору. Вся десятка спешилась, привязав
лошадей под, убогого вида, дощатым навесом. Никто не бросился к ним, чтобы
предложить корма, и, Тянь, распорядился покормить животных из своих запасов,
рассчитывая пополнить их в селении, при первом же, подвернувшемся, случае.
Случай подвернулся немедленно. Одиноко шатающийся здесь же, во дворе кабака,
стражник, хитро подмигнул начальнику охраны его императорского величества и
предложил, приобрести у него, по весьма завышенной, цене, двадцать мешков
отборного овса. Он объяснил это тем, что нигде в других местах, пополнить запасы,
не удастся, так как свободную продажу ценных зерновых, в селе запретили. На
вопрос, кто именно наложил столь странный запрет, он обиженно засопел и буркнул,
что это решение стражи.
– Не все же барыгам, с жиру беситься, – хрюкнул стражник и хотел удалиться.
– Тянь потянулся, было к мечу, но остановленный взглядом Су, догнал стража
порядка и, к полному удовлетворению последнего, просто завершил, готовую уже
сорваться, сделку.
Таверна встретила вошедший отряд, музыкой, дымом и криками,
разгоряченных недетскими напитками, глоток. Как, ни странно людей внутри,
оказалось достаточно много. Сложно было сказать, откуда такая популярность у
приграничного притона, но факт остается фактом. Клиентов было полным полно и
иутайцев, среди них почти не было. Вот так. Чернокожие наемники, время от
времени заключающие кратковременные контракты с генералами иутайцев на
Границе. Подозрительного вида, могучие оссийцы. И, кто-то, совершенно
непонятного вида, в окружении целой стаи мало одетых девиц, сидящий за
центральным столом. Он был необычайно красив. Конечно, не такой красотой,
которую ценят иутайцы, но все же внешность его завораживала. Тонкий, прямой нос.
Точеные черты лица и огромные, черные, глаза, не имеющие дна. От них веяло
таким бесконечным мужеством и силой, что просто перехватывало, дух. Цвет кожи
отливал серебром, что заставило императора гадать: каким же должно было быть
смешение рас, чтобы получить такое? И тут Су, словно осенило! Да ведь это же…
В этот момент их глаза встретились и язык Су, присох к гортани.
Телохранители императора, памятуя приказ, не привлекать к себе внимания, отошли
к барной стойке. Около Су, остался лишь Тянь, лениво обводящий взглядом все
вокруг. А Донника вдруг почувствовал себя в безопасности. Такое чувство
защищенности, испытывает лишь дитя, укутавшись в одеяло и прижимаясь к
теплому боку матери. Многое испытавший в жизни Су, застыл, не отрывая взгляда
от благодатного источника жизни. Который в любой момент мог оборвать её. Одним
движением. Стоит лишь захотеть. Ему. Сидящему там. В женском цветнике! Ужас,
который вселял в него этот юноша, в наброшенном на статную фигуру, серебристом
плаще, граничил с восхищением. Подарив последний, долгий взгляд императору,
Дуно, вновь переключился на пребывавших в экстазе соседок. Донника, переведя
дух и промочив, покрывшийся легкой испариной лоб, молча направился вслед за
своими воинами к тощему трактирщику, одетому в дорогое, но очень давно не
стиранное, салатового цвета, кимоно. Тянь, так ничего подозрительного и не
заметивший, тенью последовал за ним.
– Чего изволите? – трактирщик безошибочным чутьем определивший в чьем
кармане стоит звон, жизнерадостно вскинулся навстречу мнимому лекарю.
–Стол на десятерых и комнаты для ночлега, невозмутимо произнес Су, всем
своим видом, показывая, что он завсегдатай подобных заведений. Каменная маска
на его лице не дернулась ни разу за весь период, пока тощая фигура за стойкой
ломалась в длинном, неудержимом хохоте.
– Ну, вы и пошутить, – произнес трактирщик, с трудом приходя в себя и
вытирая слезы. Однако встретившись с холодными взглядом гостя, он понял, что с
ним не шутят. На смену веселью пришло раздражение.
– Перекусить можно здесь, – холодно бросил он, доставая меню, написанное на
куске выструганной доски. Видимо это когда-то должно было обозначать
неизменность традиций и стабильность цен. Теперь же кусок дерева явно выдавал
следы многократной шлифовки, особенно в тех местах, где была проставлена цена.
– Стол освободят Оссийцы, когда поднимутся наверх с обслуживающим
персоналом, – худая рука неопределенно махнула рукой в сторону двух низкорослых
и кривоногих девушек, терпеливо стоящих возле стола, где расположились Оссийцы.
Неодобрительные взгляды, бросаемые мужчинами в их сторону, говорили о
том, что выпивать они ещё будут долго.
– Мы можем переночевать и голодными, – ничем не выдавая, охватившую его
ярость, Су вновь обратился к своему визави.
– Гуань, – так меня зовут, – у трактирщика, похоже, настроение менялось без
всякой видимой взаимосвязи с окружающим миром. Теперь он вновь был сама
приветливость.
– Так вот, Гуань, – нам бы комнаты, – терпеливо повторил император.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});