Читать интересную книгу Десант в прошлое - Александр Абердин

Как только я умолк, Тимофей молча показал мне кулак с выставленным вверх большим пальцем. Я хорошо знал этот русский жест одобрения и показал ему два растопыренных пальца — виктория в знак победы. Инфразвуковая пугалка работала всего три минуты, но и этого вполне хватило, чтобы вся живность помчалась от нашей границы что есть духу. На одном из экранов нам была хорошо видна эта живая волна страха. До немецких солдат и офицеров ещё не дошло, что это могло бы означать и они бодро катили вперёд, пока первые автомобили не пересекли границу. Вот тут-то и началась настоящая контратака. Установки "Шквал" извергли из себя струи золотистой плазмы, которые, полетев вперёд, метрах в трёхстах быстро образовали сплошную стену от самой земли на высоту в полкилометра и золотистое свечение двинулось вперёд широкой, в полкилометра, стеной.

Немецкие автомобили и бронетранспортёры, угодив в эту полосу, сразу же завиляли и в своём подавляющем большинстве стали разворачиваться. Зауряд-прапорщик Бунчук со вздохом сказал:

— Это минимальная интенсивность защитного барьера, пан поручик. Мы же не варвары, чтобы повергать людей в смертельный ужас, когда они падают замертво. Тогда у многих может случиться сердечный припадок, а так они просто наложат в штаны от страха.

Немцам хватило и этого. Некоторые машины не смогли развернуться, другие столкнулись или попросту заглохли и солдаты, охваченные паникой, бросая оружие стали удирать во все лопатки и до нас донеслись их истошные крики, полные животного ужаса. Через несколько минут всё стихло и установки "Шквал" были выключены. Между тем несколько десятков солдат, похоже, потеряли сознание и теперь, придя в себя, почему-то бросились не от границе, а наоборот, вперёд, причём доставая на ходу носовые платки и размахивая ими. Это были первые пленные, захваченные бойцами заградительного полка без единого выстрела и вскоре им была оказана первая помощь, а попросту была предоставлена возможность принять душ и выстирать своё обмундирование. Большинство из них было поляками и хотя им здорово досталось, никто не жалел, что попал в плен. Тем более, что им сразу же были выданы таблетки от головной боли.

Но это была только первая атака. Вскоре к брошенным в панике автомобилям подъехали мотоциклы с колясками, и из них выбрались и направились к ним водители. Немцы, испуганно глядя в нашу сторону, стали собирать оружие. Им никто не мешал. На обзорных экранах мы видели, как немецкие войска рассредоточиваются и перегруппировываются. Генерал Людендорф явно жаждал реванша, но при этом хотел обойтись своими собственными силами. Из мест сосредоточения войск стали подтягиваться к границе танки и дальнобойные самоходные орудия, но судя по всему первое, что намеревался произвести генерал, это разведку боем и мы видели, как формировались ударные группы, состоящие из мотоциклистов.

Немцы быстро собрали с дороги оружие и ранцы, после чего уехали и вскоре по шоссе в нашу сторону помчались немецкие мотоциклисты. Чтобы защитить себя от воздействия золотистого свечения, солдаты бинтовали друг другу головы и надевали солнцезащитные очки, прежде чем надеть шлемы кортесов и цезарей. Увы, это было бесполезно и когда бойцы заградительного полка снова включили установки "Шквал", немцы опять были вынуждены бежать от границы прочь, а точнее улепётывать от неё на мотоциклах. Меня же куда больше поразило не это, а то спокойствие, с каким воспринимали всё происходящее русские солдаты. Это были профессионалы своего дела, которые знали наперёд каждый шаг врага.

Во время второй контратаки золотистый барьер превратился в самый настоящий огненный шквал ужаса и удалился от границы на расстояние в семь километров. К моменту второй атаки в воздухе находилось несколько самолётов разведчиков и судя по всему они зафиксировали, какова дальнобойность русских установок. Они опять-таки наивно полагали, что та не может быть большой, хотя на самом деле установка "Шквал" могла продвинуть сплошной защитный барьер на расстояние в семьдесят километров, чего никогда не делалось в дальнейшем. В ассортименте каждого заградительного полка имелось немало таких боевых приёмов, которые действовали избирательно.

Глава 5

Линия Горчакова и фонарик ужаса

Двадцатого августа вся Российская империя ликовала, а Польша, благодаря мастерству Янека, сумевшего дать крупным планом охваченные ужасом физиономии немецких солдат и офицеров, так ещё и покатывалась со смеху. Немногие поляки смотрели на это рано утром, но в течение дня наш репортаж показывали не один раз и графиня Адлерберг сразу же сделалась самым популярным человеком во всей Польше. Поляки немедленно потянулись к границе с цветами и корзинами, наполненными всяческой снедью, чтобы поблагодарить русских героев, остановивших немецкое нашествие без единого выстрела и мы с Янеком отсняли немало кадров, показывающих это. В прямом эфире я поблагодарил сограждан за проявление тёплых чувств и благодарности, но вместе с тем попросил поляков не мешать русским воинам защищать империю от агрессоров.

Во второй половине дня немцы немного опомнились и стали уже куда тщательнее готовиться к следующему наступлению. Их самолёты-разведчики, летая вдоль границы, опасались пересекать её даже не смотря на то, что в небе не было видно самолётов русской и польской армии. Они знали, что те появятся незамедлительно. Генерал Людендорф приказал батареям дальнобойных самоходных гаубиц встать на позиции в пятнадцати километрах от границы и приготовиться. Его приказ был исполнен незамедлительно и к самоходным орудиям стали подвозить снаряды, причём в большом количестве, что меня очень сильно обеспокоило, но глядя на то, как спокоен и невозмутим Тимофей, я тоже невольно успокоился. Остаток дня, ночь и утро до десяти часов прошли спокойно.

В десять часов утра, пользуясь тем, что снова стояла солнечная, ясная погода, в небо поднялись самолёты-корректировщики огня, а немецкие артиллеристы приготовились к тому, чтобы обрушить на линию Горчакова град снарядов калибром в сто пятьдесят два миллиметра. Вот тут-то и произошло то, что я сразу же назвал "Огненный меч древних русских богов". Зауряд-прапорщик Бунчук занял своё место в кресле командира танка, Янек нацелился на него видеокамерой, а я, протянув вперёд микрофон, после короткого вступления, полного оптимизма, вежливо поинтересовался:

— Пан прапорщик, как вы намерены отразить огонь вражеской артиллерии? Снаряд ведь не человек и не заяц, его не испугаешь.

Тимофей улыбнулся и, слегка кивнув, ответил по-польски:

— Пан поручик, установка "Шквал" может создать плазменный экран такой напряженности, что немецкий снаряд попросту сгорит в нём, но это приведёт к мощному электромагнитному излучению, которое нарушит связь и причинит множество других, куда более серьёзных, неприятностей. Поэтому мы просто накроем вражескую батарею нацеленным лучом и после того, как немецкие артиллеристы разбегутся, уничтожим их самоходные орудия ответным огнём, но сначала мы всё же дадим им разок выстрелить.

И снова мы могли видеть всё, что происходило далеко от нас на телевизионном экране. Немецкие гаубицы смогли сделать всего лишь один единственный выстрел, но оказалось, что помимо "Волгарей" и "Витязей" в составе заградительного полка имелись ещё и восьмиколёсные бронемашины "Казак", оснащённые пусковыми установками, ракеты которых могли сбивать не только самолёты, но и снаряды. "Казаков", выезжающих на позиции, мы увидели ещё рано утром и поразились их внешнему виду. Большие, с множеством окон и лючков для того, чтобы десант мог стрелять по врагу из автоматов и пулемётов, они обладали, как нам было объяснено, просто невероятной проходимостью и были, вдобавок ко всему, ещё и плавающими десантно-штурмовыми машинами, вооруженными сдвоенными автоматическими, скорострельными пушками Гаусса калибра тридцать миллиметров и самонаводящимися ракетами.

Как только немецкие артиллеристы, которых мне было искренне жаль, произвели залп из всех орудий, пусковые установки "Казаков" также выпустили по три, четыре ракеты, а их в каждой из двух пусковых установок было по восемь штук. Снаряды были взорваны высоко над землёй, на верхней точке траектории полёта и ни один не пересёк границу. Мы с Янеком, как и все поляки, видели это на экране телевизора и до тех пор, пока нам не объяснили, не смогли понять, как можно сбить ракетой снаряд, летящий с огромной скоростью. Тимофей Бунчук, не отрываясь от своей солдатской работы, весело сказал:

— Всё очень просто, панове, наши зенитчики подсветили снаряды лучами лазеров и ракеты моментально смогли их найти и сбить.

На словах всё действительно выглядело просто, но меня поразила та бездна человеческого гения, вложенного в каждую ракету, а ведь они могли с такой же лёгкостью находить не только воздушные, но и наземные цели. Вслед за этим мы увидели, как от "Витязей" метнулись вперёд длинные огненные мечи, которые буквально вонзились во вражеские батареи и накрыли их золотистыми светящимися куполами. Несколько секунд спустя немецкие артиллеристы полезли из своих самоходных пушек, как тараканы и стали разбегаться во все стороны. Мне сразу же стало ясно, что в эти минуты они испытывали просто запредельный ужас, раз убежали так далеко. Зауряд-прапорщик усмехнулся и быстро ввёл в баллистический компьютер точные координаты сразу нескольких целей.