Читать интересную книгу Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

Разобраться в этой истории Микаэль не мог, но инцидент с кошкой ясно показал, что над ним нависла угроза и необходимо поторопиться.

Прежнему пастору Хедебю Отто Фальку на момент исчезновения Харриет было тридцать шесть лет. Сейчас ему сравнялось семьдесят два года, меньше, чем Хенрику Вангеру, но в ясности рассудка он значительно уступал старому промышленнику. Микаэль обнаружил его в больничном пансионате «Ласточка» — желтом кирпичном здании, расположенном поблизости от реки Хедеон, в другом конце города. В регистратуре Микаэль представился и попросил разрешения поговорить с пастором Фальком. Он объяснил, что ему известно о характере заболевания пастора, и осведомился, насколько тот коммуникабелен. Старшая сестра ответила, что диагноз пастору Фальку поставили три года назад и что болезнь быстро прогрессирует. Общаться с ним вполне возможно, но он плохо помнит недавние события, не узнает некоторых родственников и вообще его сознание все больше затуманивается. Микаэля также предупредили, что у старика может начаться приступ страха, если на него давить или задавать вопросы, на которые он не в силах ответить.

Старый пастор сидел на скамейке в парке, вместе с тремя другими пациентами и санитаром. Микаэль провел целый час, пытаясь добиться от него толку.

Пастор Фальк утверждал, что прекрасно помнит Харриет Вангер. Он просиял и отозвался о ней как об очаровательной девушке. Однако Микаэль быстро понял, что пастору удалось забыть о том, что она пропала почти тридцать семь лет назад; он говорил о ней так, словно недавно с ней виделся, и просил Микаэля передать ей привет и уговорить ее как-нибудь его навестить. Микаэль пообещал выполнить его просьбу.

Когда Микаэль спросил о том, что произошло в день исчезновения Харриет, пастор растерялся. Он явно не помнил аварии на мосту. Только к концу беседы он упомянул нечто заставившее Микаэля насторожиться.

Когда Микаэль завел разговор об интересе Харриет к религии, пастор вдруг призадумался. На его лицо словно бы упала тень. Он немного посидел, раскачиваясь взад и вперед, а потом внезапно взглянул на Микаэля и спросил, кто он такой. Микаэль снова представился, и старик подумал еще немного. Затем он сердито покачал головой:

— Она еще пребывает в поиске. Ей надо проявлять осторожность, и вы должны ее предостеречь.

— От чего я должен ее предостеречь?

Пастор Фальк вдруг рассердился и вновь покачал головой, насупив брови:

— Она должна прочесть sola scriptura [52] и понять sufficientia scripturae. [53] Только так она сможет сохранить sola fide, [54] Иосиф их решительно исключает. В каноне они всегда отсутствуют.

Микаэль абсолютно ничего не понял, но все аккуратно записал. Потом пастор Фальк склонился к нему и доверительно прошептал:

— Я думаю, она католичка. Она увлекается магией и еще не нашла своего Бога. Ее необходимо наставить на путь истинный.

Слово «католичка» пастор Фальк произнес с заметной неприязнью.

— Я думал, что ее интересовало движение пятидесятников.

— Нет-нет, не пятидесятники. Она ищет запретную истину. И не является доброй христианкой.

После этого пастор Фальк, казалось, забыл о Микаэле и теме их разговора и переключился на беседу с другим пациентом.

В начале третьего Микаэль вернулся на остров. Он сходил к дому Сесилии Вангер, но безрезультатно, потом опять позвонил ей на мобильный и вновь не услышал ответа.

Пожарные извещатели Микаэль установил на кухне и в сенях. Один огнетушитель он поставил возле железной печки, перед дверью в спальню, а второй — возле двери в туалет. Потом он приготовил себе обед, состоявший из кофе и бутербродов, уселся в саду и занес записанное во время разговора с пастором Фальком к себе в ноутбук. Он глубоко задумался, а потом посмотрел в сторону церкви.

Новой пасторской усадьбой Хедебю служила самая обычная современная вилла, стоявшая в нескольких минутах ходьбы от церкви. Около четырех часов Микаэль отправился к пастору Маргарете Странд и объяснил, что ему нужен совет по теологическому вопросу. Маргарета Странд была темноволосой женщиной его возраста, одетой в джинсы и фланелевую рубашку. Открывать она пришла босиком, и Микаэль отметил накрашенные ногти на ее ногах. Ранее он несколько раз сталкивался с ней в «Кафе Сусанны» и разговаривал о пасторе Фальке. Она приняла его любезно и пригласила пройти в сад.

Микаэль рассказал о своей беседе с пастором Фальком и передал им сказанное, признавшись, что не понял значения его слов. Маргарета Странд выслушала и попросила Микаэля повторить дословно. Потом она немного подумала.

— Я получила должность в Хедебю только три года назад и никогда не встречалась с пастором Фальком. Он вышел на пенсию несколькими годами раньше, но я поняла, что он был приверженцем старых церковных традиций. То, что он вам сказал, означает примерно следующее: надлежит придерживаться исключительно Священного Писания — sola scriptura — и что оно sufficientia scripturae. Последнее означает, что Писания достаточно для верующих, понимающих его буквально. Sola fide означает «одну лишь веру» или «чистую веру».

— Понятно.

— Все это, так сказать, основополагающие догмы. По большому счету это платформа церкви, и ничего необычного в этом нет. Иными словами, он хотел вам сказать лишь следующее: «Читайте Библию — она дает достаточное знание и гарантирует чистоту веры».

Микаэль испытал некоторое смущение.

— Теперь я должна спросить вас, в каком контексте возник этот разговор?

— Я беседовал с ним о человеке, с которым он встречался много лет назад и о котором я сейчас пишу.

— О человеке, искавшем путь к вере?

— Что-то в этом роде.

— Хорошо. Думаю, я понимаю контекст. Пастор Фальк сказал еще две вещи — что «Иосиф их решительно исключает» и что «в каноне они всегда отсутствуют». Может ли быть, что вы ослышались и он сказал Иосефус, а не Иосиф? Это, по сути дела, то же имя.

— Не исключено, — ответил Микаэль. — Я записал разговор на пленку, если хотите, можем послушать.

— Не нужно. Думаю, в этом нет необходимости. Эти две фразы довольно явно указывают на то, что он имел в виду. Иосефус, или Иосиф Флавий, был иудейским историком, и сентенция: «в каноне они всегда отсутствуют», вероятно, означает, что их никогда не включали в еврейский канон.

— И что это означает?

Она засмеялась:

— Пастор Фальк утверждает, что тот человек увлекался эзотерическими источниками, а точнее, апокрифами. Слово «апокрифос» означает «тайный, сокровенный», и апокрифы — это, следовательно, сокровенные книги, которые одни считают спорными, а другие полагают, что их следовало бы включить в Ветхий Завет. К ним относятся книги Товита, Юдифи, Эсфири, Варуха и Сираха, книги Маккавеев и некоторые другие.

— Простите мое невежество. Я слышал об апокрифах, но не читал их. Что в них такого особенного?

— В общем-то, ничего особенного в них нет, кроме того, что они возникли несколько позже остальной части Ветхого Завета. Поэтому апокрифы не включаются в еврейскую Библию — не из-за того, что иудейские книжники не доверяли их содержанию, а просто потому, что во время их написания Книга откровений Господа уже была закончена. Зато апокрифы присутствуют в старом греческом переводе Библии. Например, Римско-католическая церковь их признаёт.

— Понятно.

— Однако протестантская церковь считает их спорными. При Реформации теологи придерживались старой еврейской Библии. Мартин Лютер изъял апокрифы из реформационной Библии, а позднее Кальвин заявил, что апокрифы никак не могут быть положены в основу религиозных убеждений. То есть они содержат нечто противоречащее claritas scripturae — ясности Писания.

— Иными словами, подверг книги цензуре.

— Именно. В апокрифах, например, утверждается, что можно заниматься магией, что ложь в некоторых случаях допустима и тому подобное, а это, естественно, возмущает людей, толкующих Писание догматически.

— Ясно. Значит, если кто-то увлекается религией, то он вполне может читать апокрифы, а такого человека, как пастор Фальк, это должно возмущать.

— Точно. Если ты интересуешься Библией или католической верой, ты неизбежно сталкиваешься с апокрифами, и столь же вероятно, что их будет читать человек, просто интересующийся эзотерикой.

— А у вас, случайно, нет почитать чего-нибудь в этом роде?

Она снова засмеялась. Светло и по-дружески.

— Разумеется, есть. Апокрифы, кстати, были изданы в восьмидесятых годах в серии официальных государственных заключений как заключение Библейской комиссии.

Драгана Арманского очень заинтересовало, что происходит, когда Лисбет Саландер попросила его о личной беседе. Он закрыл дверь и указал ей на кресло для посетителей. Она объяснила, что работа на Микаэля Блумквиста окончена — Дирк Фруде заплатит до конца месяца, — но что она решила продолжать участвовать в расследовании, хотя Микаэль предложил ей существенно меньшую зарплату.