Сейчас на проходной вручил мне задаток. Как раз эти самые три тысячи — без нотариуса, без расписки и, даже не взглянув на машину. Вот времена пошли…
В прихожей соловьем залился звонок, мама побежала открывать дверь, и вскоре привела огромного странного человека. До сих пор Леша считал свою трехкомнатную квартиру большой и просторной, но московский гость вмиг превратил ее в некое тесноватое помещение. Ему одному удалось занять места больше, чем все находящиеся рядом люди с мебелью в придачу. Густые с проседью волосы, небрежно откинутые назад, производили впечатление огромного божественного нимба. Длинный, не по погоде утепленный плащ, был надет на такой же просторный костюм, в свою очередь далеко не идеально сидевший на адвокатской нестандартной фигуре. В дополнение к остальному в его правой руке желтел портфель размером с чемодан. Алексей ожидал, что такая огромная куча должна обладать и мощным мужским голосом, однако, когда тот открыл рот, его постигло разочарование. Голос был глухим, тихим и вкрадчивым:
— Здравствуйте, товарищи. Меня зовут Юрий Натанович. Фамилия — Верник. Буду защищать, если не ошибаюсь, вот этого молодого человека, которого некоторые местные пытаются обвинить ни много, ни мало, как в покушении на убийство.
— Как? — выдохнула стоящая позади мама.
— А вот так. Мне сегодня удалось посетить множество местных инстанций и пообщаться с достаточным количеством, так сказать, заинтересованных лиц. Даже с пострадавшим.
— Вы были в больнице?
— Представьте себе.
— И что, Чумаков разговаривает?! — воскликнул отец.
— С трудом, но понять можно.
— Что же он сказал?
— А вот как раз то и сказал. Я, конечно, ему не поверил. Но есть еще прокурор… и есть судья…
— То есть Чумаков сказал, что Леша хотел убить его, а он в это время хотел убить Сергея? Так?
— Нет, не так. Чумаков сказал, что Мишин, стало быть — Алексей, попросил его лично наказать Карпинского и пообещал даже заплатить за это…
— Зачем же тогда я ударил этого Чумакова, он не объяснил? — вырвалось у Леши.
— Сказал, что для него самого это было неожиданностью.
— Там был еще один уголовник по кличке Гера, — вспомнил Алексей. — Он что говорит?
— Я в курсе. К сожалению, Давыдкин Герман по месту прописки не обнаружен. Думаю, что я с ним поговорю. Сдается мне, что кто-то упорно продвигает версию заказа избиения. Этого же мнения придерживается и следователь, который ведет это дело. В любом случае, чтобы они там не говорили, для нас большим плюсом является тот факт, что Чумаков пошел на поправку. А сейчас, Леша, нам с тобой необходимо уединиться, чтобы ты, как на исповеди, рассказал мне все, что случилось в тот злополучный день. Не упуская ни малейших подробностей.
Исповедь заняла не менее получаса. Вначале Алексей практически слово в слово повторил свой вчерашний рассказ, который прозвучал в милицейской машине и сегодняшний у следователя. Адвокат внимательно дослушал до конца, не проронив ни слова. А затем… затем заставил его повторить все сначала. Однако на этот раз почти каждая фраза сопровождалась уточняющим вопросом.
— Какие ваши дальнейшие шаги и что делать всем нам, Юрий Натанович, — спросила мама, когда, наконец, Верник вышел из Лешиной комнаты.
— Спокойно занимайтесь своими обыденными делами — работайте, учитесь и поменьше реагируйте на внешние раздражители. Я же со своей стороны буду держать, так сказать, руку на пульсе следствия, собирать полезную для нас информацию и стараться снять с вашего сына все обвинения еще до суда. Правда, сегодня мне необходимо отъехать в Москву, но это максимум на два дня. Звоните мне в любое время… да… Николай Федорович, аванс приготовили?
— Да, да, — спохватился отец. — Вот.
Он вытащил из внутреннего кармана пиджака сверток и передал Вернику. Тот тщательно пересчитал купюры, проверив некоторые из них на свет.
— Все правильно, — удовлетворенно проговорил адвокат, теперь уже небрежно бросив деньги на дно «чемодана». — За сим откланиваюсь. До встречи.
После гостя мама почему-то открыла все окна, а отец зашел на кухню, налил полстакана водки и залпом выпил.
Верник появился лишь в понедельник, но не потому, что обещал, а в связи с внезапно изменившимися обстоятельствами. Неожиданно для всех умер Чумаков. Врачи разводили руками и называли лишь вероятную причину смерти — вышедший из-под контроля сепсис, который, как они полагали, был уже локализован.
Об этой страшной новости Алексей узнал на уроке истории. Малашенко, войдя в класс, посадила всех учеников, кроме него.
— Ну что, Мишин, допрыгался? — злорадно прошипела она.
— ?!
— Умер тот человек, которого ты ударил. Теперь тебе точно светит тюрьма.
После этих слов весь класс загудел. Попытки утихомирить учеников не увенчались успехом, поэтому Зоя Кузьминична не придумала ничего лучше, как удалить Алексея из класса.
Вечером ждали адвоката. Еще в начале дня тот сообщил отцу, что срочно выезжает в Смоленск и просил до его приезда ни с кем по этому делу не общаться. Это касалось всех членов семьи.
— Ситуация резко изменилась, — с порога объявил Верник. — Звонил из Москвы следователю — тот переписывает половину дела.
— Зачем? — удивился отец.
— Затем, что появилась жертва, родственники которой состряпали иск. Завтра я еще посмотрю, чего они хотят. Заодно узнаю, когда будет суд. Без него уже не обойтись. Обвинения снять тоже не удастся, поэтому теперь наша цель — получить условный срок.
— Как же так, Юрий Натанович?! — воскликнула мама.
— А что вы хотели, милочка? У нас теперь имеется труп. Хорошо, если мы с этими родственниками договоримся об аннулировании иска… короче, завтра будет все известно, и мы обязательно к этому вернемся… примерно в это же время. А теперь позвольте откланяться — меня ждет гостиница «Смоленск» со своим рестораном.
День тянулся долго. В школе ничего не изменилось, за исключением того, что сегодня, слава богу, не было истории. Зато была клятва верных друзей — Жека, Рома и Костя торжественно пообещали ни при каких обстоятельствах не бросать друга и бороться за него при любых обстоятельствах и в любых инстанциях. Мероприятие состоялось на большой перемене в пустом актовом зале возле бюста Ленина. Однако еще более значимое событие, по мнению Алексея, произошло уже после уроков. На улице его нагнал Сергей Карпинский:
— Лех, стой, нужно поговорить. Никак не удавалось застать тебя одного.
— О чем тут говорить? Человека все равно уже не вернешь!
— Да, но ведь ты хотел спасти меня, а не убить Чумакова. Если бы не твой прыжок, то, возможно, в морге сейчас лежал бы я.
— Хорошо, что ты это понимаешь, Серег. Но что это меняет?
— Я хотел поблагодарить тебя и сказать, что… ты можешь на меня рассчитывать.