не испытывала в этом потребности. От нечего делать снова принялась разглядывать памятник и ограду. Прикидывала, стоит ли заказать ремонт. Все же могиле уже много лет. А еще я точно знала, что не стану перевозить сюда отца. Он останется там, где похоронен сейчас. Уже скоро на той могиле появится имя. А через год установлю памятник.
Я даже не сразу поняла, что мой взгляд, бездумно бродивший по участку, за что-то зацепился. Сигнал дошел до мозга, уже когда я отвела глаза. Но как только осознала, быстро вернула их обратно. Первым порывом было вскочить и подойти ближе, исследуя показавшееся подозрительным место. Усилием воли я удержала себя. Существовала вероятность, что за мной наблюдают. Человек, которого подозревала в убийстве Максима и отца, имел такие возможности. Если то, что я заметила — настоящая причина последней просьбы отца, нужно быть втройне осторожной. Потому что была лишь одна вещь, которую он мог с такими предосторожностями попытаться мне передать.
План я придумала быстро. Для его исполнения все-таки пришлось сходить к воротам кладбища. Там был импровизированный рынок, на котором продавали то, что мне нужно — искусственные цветы. Купив целую охапку, неспешно вернулась к могиле. По дороге незаметно осмотрелась. Люди вокруг присутствовали. Не так уж много, но для слежки достаточно и одного. Зайдя внутрь своей оградки, я занялась обычным для такого места делом. Убирала старые, выцветшие цветы и другой мусор, освобождая место для новых. И заодно приблизилась к яркому пятну в песке, которое привлекло мое внимание. Смотрела на него, а в голове проносились воспоминания.
Один из приездов отца домой, я — еще ребенок — встретила слезами. Накануне разругалась с подружкой, которая тогда у меня еще была. Отец разозлился. Ожидал, что его встретят улыбками, вместо этого я рыдала с его точки зрения по дурацкому поводу. Для меня повод был совсем не дурацким. А зачем радостно встречать того, кто уже через месяц снова исчезнет из моей жизни, не понимала. К тому же этой самой жизнью отец не слишком интересовался. Но тогда почему-то сделал исключение и пообщался со мной. Причиной ссоры была банальная детская игра в секретики. Мы с подругой по очереди прятали под цветными стеклами разные сокровища и искали их.
Отец терпеливо выслушал мои обиды и попытался успокоить. В своей манере. Объяснил, что мы занимаемся ерундой. Если бы он что-нибудь прятал, то делал бы совсем по-другому. Я хорошо помнила тот разговор. Может, потому что такое случалось редко. Он, и правда, уехал всего через пару недель. И отсутствовал почти полгода, пропустив мой очередной день рождения и следующий за ним новый год. А сейчас я смотрела на цветное стекло, зарытое в песке. И прикидывала, откуда оно могло тут взяться? Повернула голову и взглянула на лампадку. Она была того же цвета. А с этого ракурса хорошо было видно, что ее обратная сторона, развернутая к памятнику, разбита.
На секунду обожгло разочарованием. Так может, просто кто-то случайно разбил лампадку, и нет здесь никаких тайн? Но проверить все равно нужно. Что мне тогда советовал отец? Чтобы я не прятала секрет прямо под стеклом, а давала подсказку. Под прикрытием искусственного букета я аккуратно приподняла утопленное в песок стекло. Под ним лежали сухие веточки, сложенные так, что отдаленно напоминали стрелку. Проследив направление, изучила новый участок земли, совсем рядом с оградкой. И заметила еще один, маленький блестящий осколок. Вряд ли у отца было много времени прятать своё «сокровище». Изображая уборку территории, я раскопала пальцами песок под осколком и почти сразу что-то нащупала.
Рассматривать находку не было времени, незаметно спрятав ее в карман, я разровняла песок и продолжила расставлять новые цветы. Затем достала влажные салфетки и протерла памятник. Закончив с участком, как и собиралась, пошла в администрацию. И достаточно громко объяснила, что хочу переоформить на себя договор по уходу за могилой. Для подслушивающих это будет вполне приземленной причиной моего появления здесь. Покидала кладбище так же неспеша, старательно удерживая на лице маску равнодушия. Потом было очередное такси. И только дома я смогла изучить то, что принесла с собой.
Глава 77
В плотно завернутом целлофановом пакете лежала флешка. И я не сомневалась, что та самая. Значит, она все же оказалась у отца. У меня даже были догадки, как это случилось, пусть пока неподтвержденные. Отыскав ноутбук, я вставила в него флешку и приготовилась слушать. Запись, за которую заплатили жизнью отец и Максим, и правда, оказалась чудовищной. Даже мне, никогда не испытывающей иллюзий в отношении наших властей, к концу стало совсем тошно. Теперь я понимала, почему подслушанный разговор так сильно подействовал на Максима. Все, ради чего он сражался, переворачивалось с ног на голову, полностью теряя смысл. Обесценивая кровь убитых товарищей и годы, проведенные в аду боев.
Остановив запись, я задумалась. Теперь нужно все рассказать Владу. Хотя ему тоже будет тяжело слушать, но этого не избежать. А дальше придется решать, что делать с бомбой в моих руках. Точнее, я уже решила. Осталось только согласовать мое решение с напарником. Кроме того, мне нужна будет его помощь, чтобы поставить точку в нашем деле и подстраховать при общении с убийцей. Сегодня уже поздно, а завтра прямо с утра поеду к Владу. На всякий случай я сделала несколько копий файла. Одну отправила в запароленное облачное хранилище. А вторую — на новую флешку и в тайник, для чего пришлось потратить время, отыскивая в квартире подходящее место.
Этой ночью я почти не спала. Окончание моего расследования было совсем близко. Как и возмездие за смерть отца и Максима Столярова. Но чувствовала я не удовлетворение, а тревогу. Потому что смотрела вперед и понимала. Как только выполню все, что наметила, придется искать для себя новые цели. Только их как раз и не наблюдалось. А еще у меня исчезнет повод для встреч с Владом. Сейчас я оправдывала наше общение делом, хотя и понимала, что обманываю себя. Но скоро не останется и таких оправданий. Что тогда: рвать по живому? Обрывать те связи, которыми мы вросли друг в друга? Не знаю, как он, а я вросла. Кровью, плотью, душой. Приходится это признать. Да, я сознательно позволила себе привязаться, самой теперь и отвечать.
На часах было всего семь утра, но лежать я больше не могла. Встала, быстро приняла душ и почти залпом проглотила чашку кофе. Есть не хотелось, и я не стала себя заставлять. Обычно Влад