Суворов кивнул, распрямил спину. В дверь постучали. Лейбниц стукнул в ответ. Из коридора постучали четыре раза. Лейтенант рванул дверь на себя и втащил вестового в комнату.
– Господин Старший Советник, сержант Иванов…
– Отставить, сержант, – сказал Суворов. – Слушайте и запоминайте. Вы должны действовать очень быстро и, главное, очень точно. Сначала вы бежите к Морозову. Он должен вооружиться по режиму полной готовности, – Суворов достал из кармана простой бумажный блокнот и начал писать. – Я дам вам письменный приказ. Даже два. Затем вы вдвоем бежите к Щерину. Он снимается с дежурства и сдает его лейтенанту Морозову вместе с оружием и коммуникатором. В случае неповиновения никаких арестов, огонь на поражение. Морозов должен запечатать базу, предварительно выпустив вас. После прибытия внешней войсковой части командование переходит к старшему из прибывших командиров. У вас есть частный автомобиль?
– Так точно.
– На внешней парковке стоит?
– Так точно.
– Отлично, – Суворов вырвал из блокнота первый листок и передал его сержанту. Затем сразу начал писать на втором. – Вы садитесь в автомобиль и едете в войсковую часть 0987. Там скажете, что у вас донесение лично для командира части полковника Трукова. Ему скажете только два слова: «Красный вымпел». Повторите.
– Красный вымпел.
– Отлично. – Суворов выдрал из блокнота второй листок и передал сержанту. – Это для полковника Трукова. На все действия внутри базы у вас три с половиной минуты. На путь до Трукова – тридцать – тридцать пять минут. Все ясно?
– Так точно.
– Все, идите.
Лейбниц распахнул дверь и быстро вытолкнул вестового в коридор, после чего снова закрыл и запер дверь.
– У тебя неплохо получается, Данила, – криво усмехаясь, проговорил Струев. – «Красный вымпел», двойная смена командования, все такое… Параноик – снова комплимент, как в старые добрые времена?
– Типа того, – вздохнул Суворов. – Ну что, пора?
– Пора, – ответил Струев.
Лейбниц рванул дверь и как будто исчез. Дверь снова оказалась закрытой. Затем лейтенант распахнул дверь снаружи и выжидательно посмотрел внутрь комнаты. Струев взял под мышку ноутбук и кивнул. Суворов и Струев вышли из комнаты и зашагали по коридору. Лейбниц шел сзади. Струев все время смотрел на часы. Навстречу попался гражданский техник.
– Добрый день, – поздоровался он.
– Мобильник есть? – так и кинулся к нему Струев.
Техник шарахнулся, но мобильник отдал.
– Сочтемся, – кинул ошарашенному технику Струев. – Лифт! Скорее!
Лифт с выходом на поверхность оказался в двадцати метрах и, к счастью, стоял на нижнем этаже. Путь наверх в тесном бронированном лифте занял пятнадцать секунд.
– Лейтенант, блокировать лифт, – распорядился Суворов, когда они вышли в душный июньский день. Лейбниц распер автоматом двери, вытащил пистолет, снял с предохранителя и прислонился спиной к стене лифтовой шахты. – Звонить Трукову?
– Угу, – глянув на часы, кивнул Струев и протянул Суворову мобильник, – и в Москву тоже. Думаю, лучше всего – нашей Аннушке.
– В Москву, стало быть… Ане?
– Ну попробуй, – ответил Струев, – ты, главное, звони, Данила, звони, время идет.
В гарнизоне в/ч 0987 дежурил хорошо знакомый Суворову по голосу лейтенант Шульга. Труков всегда своих держал в строгости. Дисциплина там была на уровне.
– Дежурный, – раздалось в трубке.
– Говорит Суворов. Трукова мне.
– Ветрено сегодня, – ответил Шульга.
– Сегодня ветер не переменится, Шульга. Давайте Трукова.
– Здравия желаю, Данила Аркадьевич. Соединяю.
– Полковник Труков, – раздалось в трубке через некоторое время.
– Добрый день, Труков, – поздоровался Суворов. – Красный вымпел.
– Здравия желаю. Почему по телефону, Данила Аркадьевич?
– Есть причины, полковник. Слушайте меня внимательно, – Суворов попытался свободной руку ослабить галстук и обнаружил в ней бутылку, которую чисто механически прихватил с собой из комнаты Струева. Прижимая мобильник к уху плечом, отвинтил крышку, сделал глоток, передал бутылку Струеву. – К вам едет вестовой. Сержант Иванов. С моим письменным приказом. И устным кодом «Красный вымпел». Развертывайтесь прямо сейчас. Перехватите сержанта по дороге. Если он немедленно не передаст вам приказ и код, огонь на поражение. Более того, в этом случае внутри базы действуйте более решительно.
– Насколько решительно? – враз севшим голосом спросил Труков.
– Настолько, насколько надо. Не перебивайте! Процедуры медицинского контроля помните?
– Так точно.
– Хорошо. Подвергните им всех, включая меня и Президента. Особое внимание уделите анализу энцефалограмм. Понятно?
– Так точно.
– Если на базу проникнуть не удастся, блокируйте ее и удерживайте блокаду до тех пор, пока не получите инструкций из Москвы по коду «Синее перо». Действуйте.
Суворов нажал на кнопку разъединения. Потом набрал московский номер. Длинные гудки шли долго, но потом все же последовал ответ:
– Да?
– Анюта!
– Данила, ты откуда звонишь? Почему по телефону? И номер какой-то странный… В чем дело?
– Это не мой телефон. Слушай. Мы тут начали одну операцию, поэтому…
– А где вы все? Что случилось?
– Анюта, у меня нет времени. 23 и 28 коррелируют. Если я не выйду на связь по защищенке через четыре часа, то, значит, ты осталась одна. Вот так и считай: совсем одна. «Синее перо», одним словом.
– Данила…
– Анюта, ты подожди. Ты слушай. Там, где ты знаешь, есть старенький диск. Он среди других дисков, но ты найдешь. Прочти информацию на отсоединенном от сети компьютере. Сейчас договор расторгнут.
– Какой договор?
– Не перебивай, ради бога! Поймешь, какой. Если останешься одна, то действуй, как знаешь. Все, целую.
– Храни вас бог, – успел услышать в трубке Суворов, прежде чем отнял ее от уха и прервал связь.
– Теперь все, Данила, вниз, в шестую переговорную, – Струев отхлебнул из бутылки и отшвырнул ее в траву.
По пути вниз и дальше по коридору Суворов рассеянно крутил в руке мобильник. «Вот с кем бы заключить пари, – думал он отрешенно, – с жучком эта штука или нет… И говорил я на самом деле с Труковым и Анютой? Впрочем, на то и вестовой… Если только и вестовой не под контролем…»
Президент был уже в переговорной. С Минейко буквально столкнулись в дверях.
– Заходи, – буркнул ему Суворов.
Последним зашел Лейбниц и задраил дверь.
– Присаживайтесь, господа, – произнес Президент ровным голосом. – Ну-с, Данила Аркадьевич, что за срочность?
– Господин Струев, объясните Президенту, в чем дело, – плюхаясь в кресло, сказал Суворов. – А ты что стоишь, Федя, садись, в ногах правды нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});