Но в 1953 году сборы проходили иначе. Хотя советскую команду снова разместили на уютной даче в Кинбауме, на берегу озера, хоккеисты уже не бывали там. По настоянию старшего тренера для них расставили койки прямо в помещениях «Зееленбиндер-халле» – на втором этаже, в гимнастическом зале, потому что Тарасов впервые в истории советского хоккея перевел команду на режим двухразовых тренировок и считал, что тратить время на дорогу из Кинбаума в Берлин нецелесообразно.
Впрочем, по сути дела, старший тренер ввел даже не двухразовые, а почти трехразовые тренировки. Утро у хоккеистов начиналось с зарядки на льду на коньках, которая длилась минут 40—50. Затем с 12 до 14 часов проходила основная тренировка. А еще одно полноценное тренировочное занятие проводилось с 19 до 21 часа.
Более молодые воспитанники Тарасова из команды ЦДСА – Сологубов, Трегубов, Новожилов, Брунов – и другие армейские игроки справлялись с этими невиданными физическими нагрузками, поскольку были к ним подготовлены. Однако «сборники» из «Динамо» и «Крыльев Советов», а также ветераны Евгений Бабич и Александр Виноградов очень скоро выдохлись, едва волочили ноги. Правда, даже Иван Трегубов, один из самых выносливых спортсменов, и тот не переставал ворчать по поводу того, что раздеваться перед сном хоккеистам теперь вовсе не обязательно: потренировался, снял коньки – и сразу под одеяло, до следующей тренировки. А что касается Альфреда Кучевского, то он предложил укладываться в постель прямо в коньках. И хотя это была шутка, но весьма характерная для настроения большинства хоккеистов. Непривычные, изнурительные тренировки, сразу обрушившиеся на игроков, безмерно утомили их, в команде поднялся ропот: только начался сезон, а мы уже устали так, словно на дворе март, что же будет дальше?..
Между тем старший тренер продолжал увеличивать нагрузки, подавая личный пример редкостной работоспособности.
Этот тренерский фанатизм, который не может не вызывать глубокого уважения, Анатолий Владимирович Тарасов пронес через всю свою жизнь и сохранил даже в тот период, когда, расставшись с большим спортом, начал заниматься с мальчишками из клуба «Золотая шайба».
Интересно, что спустя ровно четыре года после описываемых событий, осенью 1957-го, когда советские хоккеисты впервые летели в «мекку» хоккея с шайбой для встречи с канадскими любителями[43], старший тренер сборной команды СССР А. В. Тарасов и вовсе продемонстрировал образец поистине феноменального трудолюбия.
Спортсмены летели по маршруту Москва – Торонто с посадками в Дублине и Нью-Йорке. Однако, когда Шотландия уже осталась позади, стало известно, что американцы не разрешают приземление советскому самолету. В результате авиалайнер совершил промежуточную посадку на острове Ньюфаундленд, откуда советские хоккеисты, как говорится «на перекладных», на небольших самолетиках местных авиалиний добрались наконец до цели.
Но пока решался вопрос, каким маршрутом лететь из Ньюфаундленда в Торонто, Анатолий Владимирович Тарасов случайно узнал, что вблизи аэродрома расположен небольшой каток с искусственным льдом, и немедленно назначил тренировку. Спортсмены, перенесшие утомительный перелет сперва через Западную Европу, а затем через Атлантику, быстро облачились в свое ледовое снаряжение и ведомые своим тренером вышли на лед. Смекалистые руководители ньюфаундлендского муниципалитета, узнав, что русские затеяли тренировку, сразу объявили об этом по местному радио. И все три тысячи жителей маленького северного городка, побросав работу, устремились на бесплатное и самое любимое зрелище. Спортивный зал с деревянными скамьями вместо трибун, разместившийся под сводами металлического ангара, наполнился до отказа, и именно жителям Ньюфаундленда довелось первыми из канадцев познакомиться с советским хоккеем, с хоккеистами из СССР.
А они, надо сказать, несмотря на утомительный перелет, чувствовали себя прекрасно. К этому времени Тарасов уже воспитал новое поколение игроков – гораздо более выносливых, чем знаменитые на этот счет австралийские аборигены, питающиеся плодами коки.
Но осенью 1953 года, когда основной ударной силой советского хоккея все еще оставалось поколение Всеволода Боброва, огромные физические нагрузки, предложенные старшим тренером сборной, были ему не по плечу. Жаловался на усталость даже могучий Александр Виноградов. Перед началом хоккейного сезона он, словно русский медведь за лето, всегда набирал пять-шесть килограммов лишнего веса, которые потом постепенно сбрасывал в течение двух-трех месяцев – осенью и зимой. Но в сентябре 1953 года, уже через неделю после начала сборов, Александр выглядел таким же осунувшимся, как медведь, только что вылезший весной из берлоги.
Игроки старались от души, однако потогонные тренировки вскоре измотали их. Стал откровенно саботировать указания тренера Евгений Бабич: стоило Тарасову отвернуться, как он прекращал занятия, прислонялся к борту и говорил своему приятелю по бывшей команде ВВС Павлу Жибуртовичу: – Паш, чего ты пыжишься? Зачем тебе это? Ты такой же худой, как и я…
Павел Жибуртович родился в Куйбышеве, на Волге, как и Тарасов – в семье бухгалтера. Четыре брата Жибуртовича начали заниматься спортом на Куйбышевском стадионе «Спартак», рядом с которым жили, и впоследствии двое из них стали известными хоккеистами. Когда в авиационной катастрофе вместе с командой ВВС погиб Юрий Жибуртович, его младший брат. Павел служил старшиной подразделения ПВО в Ярославле. Примерно за год до этого Павел приезжал в Москву навестить Юрия и пришел вместе с ним на каток, где минут пятнадцать поиграл в непривычный для него хоккей с шайбой. Но поскольку свидетелями того случая были Виноградов и Шувалов, то после авиакатастрофы тут же вспомнили о младшем брате погибшего Жибуртовича и срочной телеграммой отозвали его в распоряжение команды ВВС. Здесь Павел второй раз в жизни взял в руки канадскую клюшку и почти сразу принял участие в календарном матче на первенство Советского Союза.
В футбол Павел Жибуртович не играл, а потому летом 1951 года получил почти трехмесячный отпуск. Он отправился домой, в Куйбышев, и провел эти месяцы на берегу Волги, после чего почувствовал себя сильным, как Геркулес, хотя по комплекции остался худощавым. Очень скоро способный к хоккею Павел Жибуртович стал одним из лучших защитников страны. На тарасовских сборах в ГДР он старался очень добросовестно выполнять указания наставника, хотя это было нелегко. В один из дней Жибуртовича пригласили в комнату, где жили тренеры Егоров и Тарасов, и Анатолий Владимирович спросил: – Вот мы сейчас тренируемся по-новому… Как ты считаешь, ты сейчас лучше стал играть, чем раньше?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});