Марка, притом что он вытянулся еще на пару дюймов с тех пор, как покинул Рим. Его соперник стоял с обнаженной грудью, и под раскрашенной кожей перекатывались упругие мышцы. Руки у них были примерно одинаковой длины. Сам Марк занимался с мечом каждый день по несколько часов и знал, что шанс на победу у него есть, как бы ни был хорош противник. Рений по-прежнему делился с ним своим опытом, и в лагере у юного римлянина почти не осталось достойных соперников.
Наблюдая, как крайка двигается, Марк не находил в нем слабых мест. Синекожий не улыбался, и вывести его из себя не получилось бы просто потому, что он не понял бы оскорблений. Идя по кругу, он сохранял безопасную дистанцию на случай, если римлянин попытается атаковать без подготовки. Марк, оставаясь на своем месте, поворачивался и ни на миг не упускал противника из вида. Тактика, тактика. Думай, думай постоянно, наставлял Рений. В поединке важно победить, а не установить справедливость.
Противник вытащил длинный, от бедра до земли, меч из полированной бронзы. Раньше Марк не обращал внимания на то, что синекожие использовали бронзовое оружие. Гладий быстро затупит его, если только получится выдержать несколько первых ударов. Бронза мягче стали.
Крайка подошел ближе и расправил обнаженные плечи. На нем были только длинные штаны, и ступал он босыми ногами легко, как большая дикая кошка.
– Если убью его, меня отпустят? – крикнул Марк вождю.
Из толпы донеслись громкие насмешки – похоже, латынь знал не только пузатый вождь, – старик с улыбкой кивнул и сделал знак рукой – начинайте.
Бой барабанов перекрыл гвалт толпы, и Марк вздрогнул от неожиданности, а его противник заметно расслабился и встал в стойку, держа меч в твердой руке.
Меч его был длиннее на несколько дюймов, что давало некоторое преимущество. Марк поднял руку и, отступив на шаг назад, с удовольствием стянул тунику и облегченно вздохнул: ночь выдалась душная, а жар костров и потная толпа разогрели воздух еще больше. Барабаны били громче и громче, и Марк сосредоточил взгляд на горле противника, зная, что некоторых это выводит из себя.
Он замер, а вот синекожий стоял, слегка покачиваясь, – бойцы представляли два разных стиля.
Атака началась с почти неуловимого движения, но Марк был настороже и отступил в сторону, так что бронзовый клинок пронзил воздух. Блокировать удар он не стал, решив для начала оценить возможности противника. Второй выпад, плавное продолжение первого, был направлен ему в лицо, и Марк с трудом отразил удар. На лбу выступил свежий пот. Противник был быстр и подвижен и словно играючи наносил смертельные удары. Марк блокировал еще один выпад, направленный в живот, и, сделав шаг вперед, ударил кулаком в раскрашенное туловище.
Однако кулак угодил в пустоту, а сам Марк, потеряв равновесие, растянулся на твердой земле. Он тут же вскочил, отметив, что крайка отошел, позволив ему подняться. Значит, убивать быстро синекожий не хочет. Стиснув зубы, Марк кивнул. Не чувствуй ни гнева, ни стыда, сказал он себе. Как говорил Рений, не имеет значения, что случалось во время боя, если в конце враг лежит у твоих ног.
Крайка легко шагнул ему навстречу. В последнее мгновение бронзовый меч вылетел сбоку, и Марку пришлось поднырнуть под него. На этот раз он не стал делать нижний выпад, увидев, что противник готов к нему. Он уже сражался с римлянами, мелькнуло в голове у Марка. Этот человек знаком с римским стилем боя. Возможно, его даже обучали легионеры, пропавшие в последние месяцы.
Открытие малоприятное. Всему, что он знал, его научил Рений, римский солдат и гладиатор. Марк не умел сражаться по-другому.
Крайка явно был мастером своего дела. Бронзовый клинок метнулся вперед – Марк выставил блок. Сосредоточившись на пульсирующем синем горле, он не упускал из виду и руки противника. Уклонившись от одного выпада и увернувшись от последовавшего за ним рубящего удара, он змеей скользнул вперед и, выбросив гладий, прочертил тонкую красную линию на боку дикаря.
Толпа замерла в изумлении. Крайка озадаченно нахмурился, и Марк понял, что противник не почувствовал царапины – он отступил на пару шагов, прижал ладонь к красной полосе и посмотрел на нее с ничего не выражающим лицом. В следующий момент синекожий воин пожал плечами и снова пошел вперед, покачиваясь из стороны в сторону и пританцовывая, а бронзовый меч заметался размытым пятном между светом и тенью.
В какой-то момент Марк поймал его ритм и попытался сбить с него противника, заставив отскакивать от жестко выставленного меча или тяжелых сандалий, давивших голые пальцы. Уверенность синекожего пошатнулась. За каждым шагом Марка следовал удар, за ним – еще один, он плел мечом текучий узор, напоминающий вражеский стиль. Гладий стал его продолжением, острым шипом в руке, которому, чтобы убить, хватило бы одного касания. Очередной выпад, и острие меча прошло в волоске от горла синекожего воина. Марк ощутил на себе злобный взгляд дикаря. Тот рассчитывал на легкую победу, но был вынужден защищаться, а его босые ноги снова попали под подбитые железом римские сандалии.
Крайка вскрикнул от боли, крутанулся, подпрыгнул высоко и легко, как делали раньше другие. Это было движение из танца, и бронзовый меч закружился вместе с ним, а потом незаметно вырвался из витка и рассек кожу на груди Марка. Толпа восторженно взревела, но когда воин приземлился, Марк потянулся и схватил бронзовый клинок голой левой рукой. Крайка с удивлением посмотрел на Марка и впервые за время боя встретился с холодными и темными глазами противника. На долю мгновения он замер под этим тяжелым, пристальным взглядом, и нерешительность погубила его. Синекожий воин почувствовал, как железный гладий вошел ему в горло и как хлынула кровь, унося его силу. Он хотел выдернуть клинок и отрезать чужие пальцы, как перезрелые стебли, но сил не осталось, и он безжизненно распластался у ног победителя. Марк медленно вздохнул и поднял бронзовый меч, отметив, как затупилось покрывшееся зазубринами лезвие. Из пореза на ладони по костяшкам текла кровь, но он смог, пусть и с трудом, пошевелить пальцами. Марк ждал, что толпа взорвется и убьет его.
Некоторое время все молчали, и в этой тишине прозвучал голос вождя синекожих, выкрикивавшего какие-то команды. Марк не отрывал глаз от земли, держа мечи в опущенных руках. Услышав шаги, он обернулся. Синекожий старик взял его за руку. Глаза вождя потемнели от удивления и чего-то еще.
– Иди. Я держу слово. Возвращайся к своим друзьям. Мы придем за вами утром. – Марк кивнул, еще не смея