Читать интересную книгу НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

- Не ведем. Доктор, сколько времени понадобится, и что сможете определить?

- Прижизненность ранений и причину смерти, также и калибр - если огнестрелом пользовались. Ну, если в темпе - то минут 15.

- Давайте - и тут Николаич ловко берет на мушку одного из самооборонцев. Стоявший рядом Вовка так же моментально тычет стволом ППС в ребра другому. Я не успеваю открыть и закрыть рот - а уже все трое в жилетах обезоружены и Дима ловко охлопывает их в поисках дополнительного оружия.

Надя одобрительно на это смотрит. Оставив под присмотром Николаича и Вовки задержанных, выдвигаемся к ней. Она стоит рядом с тремя лежащими рядком трупами. Все трое - молодые ребята, одеты в гражданскую одежду, но короткостриженные головы заставляют думать о военнослужащих. Дмитрий бурчит под нос:

- Мы с Тамарой ходим парой, Понятые мы с Тамарой.

Потом смотрит на нас с Надей и бухтит:

- Не топчитесь на участке местности, где произошло событие, в отношение которого имеются данные о возможном наличии в нем признаков преступления.

- Шутишь? - недоуменно спрашивает Надежда.

- Статическая стадия осмотра заключается в изучении обстановки места происшествия без нарушения ее первоначального состояния. Так положено. Начнете топтаться - исказите картину.

- Нет, это он не шутит, он это серьезно - озадаченно заключает медсестра. И смотрит на описывающего круги по спирали мента с некоторым суеверным уважением.

- Сильное колдунство - отвечаю я ей. Пару раз я присутствовал на подобных мероприятиях, поэтому не удивляюсь.

И вообщето на одном из них - разбиралась пьяная драка, где уже все виноватые были задержаны, но проформы ради место, где до начала драки участнички играли в домино и «совместно распивали спиртные напитки», как суконным языком протокола именовалось это веселое действо и где, нелепо свисая через лавку головой под стол с еще валявшимися там костяшками домино, стаканом и почемуто вилкой лежал уже холодный пострадавший, менты вели себя довольно легкомысленно и уж всяко не напоминали священнодействующего Дмитрия.

А на втором - там да, на меня - рявкнули сразу с двух сторон - и следак и мой же собственный учитель, стоило мне только начать движение в сторону тела. Там видно было, что и ходят внимательно, и не перешучиваются и вообще - работают. Ято хотел, как меня учил мой же стоящий рядом профессор, проверить - может быть, жертва еще жива. Но эта школьница жива не была - те же менты уже это проверили. Да и сложно девчонке было выжить - ее изнасиловал, задушил, а потом уже в мертвую забил два кола некий сукин сын.

Потом както я встретился с тем самым следаком. Поговорили о томсем - следак уже работал охранником, слиняв из добиваемой правозащечниками милиции и время потрепаться у него было. Сукина сына взяли. Оказалось, что за ним был шлейф из аналогичных преступлений - доказано было еще три подобных эпизода.

А потом оказалось, что он, горемыка этакая, невменяем и его, несчастного, надо лечить, холить и лелеять, а не сажать, и уж тем более - никак не стрелять. Рассказывая это, следак аккуратно переместился ближе к урне и несколько раз ожесточенно плюнул точно в нее, чтоб не пачкать пол.

- Ну, может его там залечат - безнадежно протянул я.

- Ага… Как Джумагалиева. Помнишь такого людоеда?

- Помню.

- Так вот, полечили полгодика и выпустили. И хрен знает, где он сейчас шляется. И таких примеров - десятки, если не сотни. Я сейчас одного бы хотел…

- Чего?

- Чтоб все эти упыри девчонок ели не у простых людей - а у правозащитников. Это бы здорово либералам мозги прочистило. Тут я уже увольнялся - приехали кучей референты - у столпа нашего правозащитного движения кошелек подрезал ктото. Сумма смешная - всего шесть тонн зеленых на карманные расходы. Но жалко ему ее до слез и рези в животе. И вопиет о мщении наглым ворам, вплоть до пожизненного! Даже работать не может - и потому правозащитная деятельность в опасности! А у меня на руках - четыре свежих «мокрухи» и еще разной дряни такого же уровня - куча. Сейф не закрыть.

- И? Нашел?

- Увы, увы… Такая жалость… Не оправдал надежд нашей правозащитной общественности. Да мне и похеру - я ж увольнялся. Хоть напоследок удовольствие получил. Он ведь ко мне прискакал собственной персоной - показания давать и торопить, очень уж ему денежек было жалко - даже важнейшие задачи защиты маньяков и садистов отставил в сторону… Ребята спецом пришли послушать. Я был великолепен - после разговора со мной столп аж кипятком брызгал. Уверен - во всех интервью теперь рассказывает, какие идиотымилиционеры у нас работают… Ладно, поболтали и хватит.

Следак ушел - наверно обход делать пора была. А может я ему душу растревожил…

Хорошо мы тогда поговорили. А потом, сколько там ни ходил - другие охранники дежурили, а мой знакомец вроде уволился и уехал… Хороший был мужик, толковый…

- Доктор! Я закончил.

Чтото я замечтался. Опер уже со статикой закончил, теперь, как это у них называется - динамическая стадия осмотра. То есть теперь ворочаем тела и смотрим, нарушая первоначальную обстановку.

Ну, по первоначальному положению тел я бы сказал, что их поставили на колени и расстреляли очередями в спины. Лежат ничком, руки поджаты под грудь, ноги вытянуты. Мертвы несомненно и всяко уже больше суток. По трупным пятнам судя - тела не перемещались. Так что все здесь и произошло, похоже.

Одежда у всех троих имеет следы огнестрельных попаданий - рваная на спине, запачкана кровью.

Дмитрий начинает ворочать окоченевшие тела. В ложе трупов - на слежавшемся снегу полно кровищи. Две важные детали - одну замечаю сам - это связанные в запястьях какимто шнурком руки всех троих - другую - кляпы во ртах - показывает Дмитрий.

Вообщето ковыряться в ранах на месте запрещено. Но совместно с опером решаем, что все равно то, что мы делаем - жалкое подобие с кучей нарушений и я одноразовым скальпелем тут же на месте делаю крестовидный надрез на короткостриженной голове - парней добили выстрелами в головы, а пуля, пробивая кость оставляет обычно внятное входное отверстие, по которому можно понять - какой калибр был у пули.

Ну вот - после отсепарирования кожномышечного лоскута видна отчетливая круглая дырочка в желтоватой кости. Зову опера, но он машет рукой - продолжай, дескать. Копается в снегу неподалеку.

У всех трех дырочки одинаковы.

И у всех - головы пробиты навылет.

Надо бы покопаться - в мерзлой земле пули недалеко ушли.

Но опер уже тащит чтото на ладони.

Две пистолетные пули от Макарова. Ну, во всяком случае, я так думаю, хотя признаться - баллистический эксперт я никакой… Хотя пулька в 7,62 мм. входит в пулевое отверстие с люфтом, значит калибр был больше, этото и мне понятно.

- Картина ясна в целом?

- Карманы проверил?

- Проверил. Только там ктото до нас все выгреб. И никаких жетонов на шее…

- Возвращаемся?

- Возвращаемся.

Докладываем коротенько - несколько стыдясь такого куцего осмотра - что трех парней ктото связал и принудил к молчанию. После чего расстрелял здесь, поставив на колени и добив выстрелами в голову. Дима нашел 19 гильз от ПМ и 14 - от ПММ, но сразу признался, что не ручается за количество выстрелов, поиск был поверхностным.

Николаич, учтя то, что оружие у жилетников другого калибра и не автоматическое, возвращает им взятое оружие. Напряжение несколько спадает, хотя Дмитрий бурчит, что эти пистолеты или скорее пистолетыпулеметы могут быть и у другой смены самооборонщиков, а проверять эти гаражи - а их тут сотни - у нас времени нету.

Жратвы - делиться с сидящими в гаражах - а их там оказывается около шестидесяти человек - у нас нет. Оставляем им несколько коробок с бананами, даем номера телефонов в Крепости и Кронштадте.

Один из них - тот, что с карабином, просит взять его с собой - он пристроится в конце колонны и под нашим прикрытием доберется до Кронштадта. Николаич спрашивает:

- Один поедешь или с семьей?

- С семьей, конечно. Здесь сидеть без толку.

- По профессии кто?

- Ветеринар.

- Оружие свое? Стрелять умеешь?

- Да. И вот этот «бок» - тоже мой.

- А звать как?

- Олег Бистрем.

- Бистрем - это фамилия?

- Да. Мой дальний предок был адъютантом у коменданта Нарвы генерала Горна.

- Это что, при Петре Первом?

- Совершенно верно.

- Хренасе, извините за мой грубый французский…

- Что поделать. Я ж себе фамилию не выбирал.

- Ладно, давай быстро собирай свою семью и догоняй. Мы сейчас вперед продвинемся, там встанем - это что впереди?

- Справа домостроительный комбинат, слева - таможенники сидели. Терминал у них там. - подсказывает тот, у которого в руке бистремовский «бок».

- У меня жена и три дочки. Если вы ничего не найдете у терминала - где будет следующая остановка?

- У развязки КАД. Мы понимаем, что четырем женщинам собраться - дня мало, но ждать долго не сможем. Так что придется вам свою шведскую флегматичность побороть.