Читать интересную книгу Сталин. По ту сторону добра и зла - Александр Ушаков

За время революции и войны Сталин приобрел весьма неоднозначную репутацию. С одной стороны, это был человек, способный выполнить практически любое задание (о цене речь не идет), и в то же время, наверное, не было ни одного столь высокопоставленного члена партии, с которым мало кто мог ужиться. Требовательный до жестокости, он повсюду видел предательство, был завистлив, злопамятен и очень обидчив.

Во многом его своеволию способствовало более чем либеральное к нему отношение Ленина. И на просьбу-приказ вождя ускорить переброску двух дивизий на Кавказский фронт он мог себе позволить с нескрываемым раздражением ответить: «Мне не ясно, почему забота о Кавфронте ложится прежде всего на меня... Забота об укреплении Кавфронта лежит всецело на Реввоенсовете республики, члены которого, по моим сведениям, вполне здоровы, а не на Сталине, который и так перегружен работой». И Ленин на самом деле оставил его в покое.

Но в то же время не надо думать, что все те приказы и распоряжения, которые исходили от Троцкого и военспецов, являли собой образцы воинского искусства. Ничего подобного! Ошибались и они, и очень часто. Помимо всего прочего, нельзя забывать и о том, что Сталин имел дело с русскими людьми, которые могли опрокинуть (и опрокидывали!) любые представления любой науки. И то, что в теории казалось невозможным или невероятным, при определенном нажиме на практике оказывалось вдруг вполне осуществимым.

А если ко всему этому прибавить зависть, карьеризм, непонимание момента и чрезмерное увлечение теорией, чем грешили практически все военачальники, то вряд ли представляется возможным трезво оценивать их высказывания в адрес друг друга. И, конечно, большинство военспецов, которые в глазах Сталина являлись предателями, относились к нему соответствующим образом, и даже там, где он действительно делал что-то полезное и нужное, они, как могли, критиковали его в угоду тому же Троцкому, который всегда вставал на их защиту.

Не успел Сталин вернуться в Москву, как его срочно отправили на Западный фронт, где сложилась весьма тяжелая ситуация, вызванная войной с Польшей.

Положение и на самом деле оказалось отчаянным, и первым дрогнул Троцкий. «Ни агитация, ни репрессии, — телеграфировал он Ленину 1 июля 1919 года, — не могут сделать боеспособной босую, раздетую, голодную, вшивую армию». После чего подал в отставку. Однако отставка не была принята, Троцкий вернулся и 5 августа представил совершенно бредовый военный план, в котором говорилось о походе на... Индию! Смирившись с поражением России и невозможностью зажечь пожар мировой революции в Европе, он вещал: «Ареной близких восстаний может стать Азия...

Международная обстановка складывается, по-видимому, так, что путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии». В секретной записке в ЦК председатель РВС Троцкий писал: «Перед нами открывается несомненная возможность не только длительного выжидания того, как развернутся события в Европе, но и активности по азиатским делам. Дорога на Индию может оказаться для нас в данный момент более проходимой и более короткой, чем дорога в Советскую Венгрию».

Вот так, не больше и не меньше. Ну а для осуществления своего бредового плана Троцкий предлагал создать конный корпус и... перенести центр нашей международной ориентации в... Азию!

Далекий от Пенджаба и Бенгалии Сталин сосредоточил все свое внимание на положении на Западном фронте, и в направленной 11 августа Ленину из Смоленска, где находился штаб фронта, телеграмме сообщил, что «положение на Западном становится все более угрожающим. Старые, истрепанные, усталые части 16-й армии, на которую наседает наиболее активный противник, не только не способны обороняться, но потеряли способность прикрывать отходящие батареи, естественно, попадающие в руки противника». Тем не менее все его требования о получении пополнения оставались без ответа. Армии пришлось отступать, и она смогла закрепиться только на рубеже той самой Березины, через которую когда-то уходил из России Наполеон.

После создания на Березине довольно устойчивой обороны Сталина срочно перевели на Южный фронт, где в мае началось наступление Деникина и положение было близко к трагическому. 9 октября Сталин подписал директиву Реввоенсовета Южного фронта о создании ударной группы войск для борьбы с деникинскими армиями под Орлом. Он же разработал и новый стратегический план наступления, о котором доложил Ленину. Его идея состояла в замене «уже отмененного практикой старого плана» и нанесении основного удара из района Воронежа через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов.

Сталин был настолько уверен в своей правоте, что предупредил вождя: «Без этого (принятия нового плана. — Прим. авт.) моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южном фронте».

К черту Сталин не ушел, а вот Красная Армия действительно пошла по начертанной ей дороге и уже 20 октября взяла Орел. А еще через четыре дня конный корпус Буденного занял Воронеж, что сразу же изменило военную и политическую обстановку на юге страны. «Не окажись ваш корпус под Воронежем, — воскликнул довольный Ленин в разговоре с Буденным, — Деникин мог бы бросить на чашу весов конницу Шкуро и Мамонтова, и республика была бы в особо тяжелой опасности».

А ведь так оно и могло случиться на самом деле. По той простой причине, что Троцкому было не по душе создание в Красной Армии крупных кавалерийских соединений, как это уже давно практиковалось белыми. Он препятствовал их появлению и однажды с нескрываемым презрением заявил Буденному: «Отдаете ли вы отчет в своих словах? Вы не понимаете природы кавалерии. Это же аристократический род войск, которыми командовали князья, графы и бароны. И незачем нам с мужицким лаптем соваться в калашный ряд!»

А после того как Троцкий побывал в буденновском корпусе, он проникся к нему еще большим презрением и назвал его самой обыкновенной «бандой», а самого Семена Михайловича «современным Степаном Разиным». Как это ни печально, но, по всей видимости, в вопросах экспорта революции в Париж через Афганистан предреввоенсовета разбирался куда лучше, нежели в самых насущных проблемах вверенной ему армии. И не трудно представить, как бы эта самая армия выглядела без кавалерии.

Что же касается Сталина, то он быстро понял преимущества крупных конных частей и делал все возможное для создания на базе корпуса Буденного Первой конной армии. Возможно, это было не самое образцовое подразделение, но дрались конармейцы отчаянно и оставляли за собой целые горы трупов противника. Да что там говорить, зрелище было не для слабонервных, и, как рассказывал сам Буденный, увидевший поле кавалерийской рубки Сталин вдруг сказал: «Семен Михайлович, это же чудовищно. Нельзя ли избегать таких страшных жертв?»

Вполне возможно, что этот рассказ был придуман самим Буденным для того, чтобы показать, каким же человечным был Сталин. Но, с другой стороны, будучи штабным работником, Сталин мог только догадываться о той страшной правде войны, картина которой и повергла его в шок. Но как бы там ни было на самом деле, Красная Армия перешла в наступление и погнала деникинские войска к Азовскому и Черному морям. А 27 ноября 1919 года Сталин был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

10 января 1919 года был взят Ростов, и Южный фронт стал называться Юго-Западным. Сталин остался при его штабе и принял участие в разработке директивы о преследовании белых армий. А еще через две недели был назначен председателем Украинского совета трудовой повинности. Вместе с частями Юго-Западного фронта этот совет занимался добычей угля.

В апреле Сталин побывал в Москве на IX съезде РКП(б) и выступил с докладом в Совете труда и обороны о положении угольной промышленности Донбасса. Он был избран в члены ЦК РКП(б) и введен в более узкий руководящий орган — Политбюро — для оперативного решения наиболее важных политических вопросов. На съезде было создано и Оргбюро для руководства текущей организационной работой партии, и Сталин тоже стал его членом. А еще через несколько дней Сталин был назначен народным комиссаром государственного контроля и сосредоточил в своих руках большую власть и влияние.

Но уже очень скоро ему снова пришлось ехать на фронт в связи с продолжавшейся войной с Польшей. Во время Первой мировой войны Польша была оккупирована Германией и Австрией. После революции в Германии в ноябре 1918 года поляки разоружили немецкие войска и передали власть Юзефу Пилсудскому. Так Польша обрела, наконец, государственность. Но Пилсудскому этого уже было мало, и он решил создать так называемую Восточную Федерацию, в состав которой вместе с Польшей вошли бы Украина, Литва и часть Белоруссии.