Я кое-что вспомнила.
— Да? Это вы только наблюдаете, а вот другие, между прочим, воруют людей, опыты над ними всякие ставят!
— Какие еще опыты?
— Медицинские, судя по всему.
Смиг смеялся минут десять, очень весело смеялся. Я поняла, что сморозила глупость, но не поняла какую именно.
— В чем дело, Наставник?
— Много читаешь всякой ерунды! Какие медицинские опыты?3ачем при этом воровать людей? Ну, когда же ты начнешь думать головой?! Цивилизация, которая опережает вас по своему развитию, а иначе как бы она смогла до вас добраться, не нуждается в похищениях людей. Даже вы уже начали осваивать клонирование, так неужели более развитая цивилизация до этого не додумалась? Вот теперь ответь мне, зачем воровать людей, чтобы производить на них какие-то опыты, если можно без лишних головных болей клонировать себе их сколько угодно и изучать, не привлекая к себе ненужного внимания? А вот ваше поведение изучать надо, но делать это лучше со стороны, не мелькая у вас перед глазами.
Мне стало обидно за свое человечество. Все во Вселенной имеет свой и смысл и только человеческая жизнь кажется бессмысленной. Получается, что никому мы не нужны и никому мы не интересны. Какой болезненный удар по самолюбию! Мы-то сами считаем себя царями природы, венцами творения, а вот все остальные нас в расчет не берут. Наблюдают со стороны, как за зверюшками и не считают нужным даже поздороваться. Смиг меня понял.
— Не обижайся, если бы вы были совсем уж никому не интересны, то за вами даже наблюдать никто не стал бы. Да и тебя бы здесь не было бы. Скажу тебе еще вот что — очень скоро вы совершите очень большой скачок в своем развитии. Вы уже начали потихоньку меняться и скоро вы научитесь думать совсем по-другому. Не думаю, что вы это заметите, ведь происходить это будет постепенно, уже происходит. Так, что ты не расстраивайся так.
Ха, что для него скоро — для нас — целая вечность. Но все-таки я немного успокоилась.
Я попрощалась с Наставником и ушла. На душе было довольно гадко. Я бродила по острову, как зомби, пока не наткнулась на Жаиза. Огромный жук сразу уловил мое настроение. Он посмотрел на меня своими фасеточными глазами и зашевелил усиками. Мне сразу полегчало. Я подошла к жуку и поздоровалась.
— Привет, Жаиз!
— Здравствуй, Саня!
— Оказывается, мы — дикари, неандертальцы или кто там еще. Мне обидно, я была горда за свое человечество.
— Все относительно. Здесь есть и более примитивные расы, и более развитые, и такие, понять которых просто невозможно. Принимай это, как должное.
— Я понимаю, но мне все равно обидно.
Тихое жужжание меня окончательно успокоило. Я поняла, что обижаться просто глупо. Зато Ирф этого не понял. Он никак не мог прийти в себя, после того, как его не взяли на Гаэзи. Парень воспринял это, как личное оскорбление и просто свихнулся от обиды. Он категорически не желал с нами разговаривать и избегал встреч. Стрияне — ребята с гипертрофированным чувством собственного достоинства и совершенно не могут прощать обиды. А усугубляется все это полным отсутствием чувства юмора. Хороший парень Ирф, но был бы он немного попроще. Я даже забеспокоилась, а не перережет ли он нам всем ночью глотки. Или не станет заморачиваться и просто придушит. — Уж больно он был огорчен! Надо с ним что-то делать.
— Ирф, мне надо с тобой поговорить! — крикнула я, увидев великана, сидящего в гордом одиночестве поп деревом.
Он даже скрючился весь от злости и отвернулся. Но не ушел. Я попоила и села рядом.
Бедный стриянин едва сдерживал свой гнев. Его оскорбленное достоинство требовало залить все здесь кровью своих обидчиков — и я была в их числе.
— Ирф. Стрию посещают представители других миров?
— Конечно!
— С вами нормально общаются?
— Конечно.
— Вот. А мне только что дали понять, что моя раса — конченые дикари, с которыми никому не интересно общаться. Не доросли мы. И мне тоже было обидно.
— Убей того, кто тебе это сказал! — посоветовал он.
— Но ведь в этом есть доля истины.
— Все равно — убей!
Он задумался. Не знаю, о чем он думал, но обида его стала потихоньку таять.
— Меня одного не взяли на задание. — Грустно сказал он — А чем я хуже вас?
— Да ничем ты не хуже! Просто мы еще не научились чувствовать себя комфортно в чужих телах, непохожих на наши собственные. Этому нам еще предстоит научиться. Ирф, ну согласись, рядом с нами, ты — настоящий великан.
— Да, — согласился он — на Стрие мы все такие.
— Ирф, постарайся быть терпимее.
— Разве я не терпимый? Ведь я же никого не убил!
Ничего себе аргументы! И после этого кто-то будет мне говорить, что земляне слишком агрессивны.
— У себя на Стрие, ты, чем занимаешься?
— Я-врач.
— Да, на Гаэзи ты бы нам здорово пригодился бы.
И я рассказала ему о пустыннице.
Он задумался.
— Витать ли, у нас, на Стрие. свои методы лечения.
— Какие?
— Видишь ля, в микромире работают те же законы, что и в обычном мире. А в большом мире идет постоянная борьба за существование, за жизненное пространство. Поверь мне: все эти вирусы, микробы и прочие микроорганизмы ведут между собой довольно жестокие войны. Они воюют за новые территории. И мы используем это в лечении.
На, оказывается и тут бардак! Такие малюсенькие и на тебе — воюют. А Ирф, между тем продолжал:
— Мы не изобретаем новых лекарств, мы просто используем то, что уже изобретено природой. У нас нет неизлечимых болезней.
— Здорово. Но вы, что же заражаете человека одной болезнью, чтобы вылечить от другой? Как-то несерьезно.
Ирф хотел взорваться от возмущения, но сдержался и терпеливо объяснил:
— Послушай, что бы ты выбрала, СПИД или, к примеру, грипп? Вот так-то. Мы подбираем те микроорганизмы, которые для человека менее опасны, с которыми наш организм умеет бороться, но которые умеют уничтожать более опасные болезни. Нас все идет в ход.
— Да? — съехидничала я — А как же всевозможные паразиты: вши, илисты и прочая мерзость?
Ирф радостно рассмеялся. Моя тупость его порадовала.
— Нет ничего бесполезного! Просто надо понять, для чего созданы эти существа. Паразиты — самые полезные организмы в нашей медицине. Они лечат самые тяжелые болезни.
Я задумалась. А ведь, правда, зачем-то они существуют. Разве может существовать что-то совершенно бесполезное? От всего должна быть какая-то польза. И микробы тоже должны с кем-то воевать, ведь глушат же сорняки культурные растения, да и животные очень активно защищают свою территорию. Но мы до этого пока не дошли. Максимум на что нас хватило — это использовать бесполезную плесень для лечения. Изобрели пенициллин, вот и все. Ирф, гордый за своих соплеменников, которые до всего этого додумались, успокоился окончательно. Желание порвать всех нас на ленточки уступило место снисхождению. Но и я успокоилась: раз нет во Вселенной ничего бесполезного, значит и мы зачем-то нужны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});