Взяв Рейлинга в партнеры, Варрен начал заниматься организацией предстоящего мероприятия. Его повергло в уныние то, что самое лучшее место для этого мероприятия, зал в Сивик Центр в Сан-Франциско требовал большой арендной платы. Несколько тысяч долларов в день! Узнав все это, Рейлинг и Варрен исколесили весь полуостров и, в конечном счете, остановились на Питс Харбор — кафе на открытом воздухе, рядом с пристанью для яхт, любимое место обитания Альбрехта и всей его толпы из PCC. Варрен вспоминал: «Я помню, что сказал Рейлингу: 'Парень, мы зашли слишком далеко. Можем ли мы это себе позволить?' Я вытаскивал салфетку из большого держателя и начинал на ней считать. Сколько будет выставлено экспонатов? Сколько будет посетителей? Если их приехало три с половиной тысячи в Атлантик Сити, то нам следует удвоить это число. Может быть подтянется до семи тысяч человек. Сколько денег следует запросить за участие в выставке? Во сколько должно обойтись ее посещение участниками? Перемножить это… Сложить с тем…». Сделав все расчеты, Джим Варрен был удивлен, что они не только могут позволить себе заниматься ее проведением, но и смогут извлечь из нее выгоду. И, похоже, здесь не было ошибки.
Джим Варрен сел на телефон и начал обзванивать президентов самых больших компаний, работавших в этой индустрии, большинство из которых он или знал лично либо по Клубу Самодельщиков, либо по своей работе в журнале. "Я позвонил Бобу Маршу и сказал: 'Эй, мы тут собираемся организовать Компьютерную Ярмарку. Тебе это интересно?'. И он ответил: 'Черт подери, конечно, да!'. 'Окей, пришли немного денег, и мы дадим тебе место для выставки оборудования'. Потом мы позвонили Гарри Гарланду из Cromemco: «Это Джим Варрен, мы занимаемся организацией Компьютерной Ярмарки. Хотите в ней поучаствовать?' 'Прекрасно, обязательно!'. 'Хорошо, при первой же возможности, мы пришлем вам план павильонов. Пришлите нам денег, потому что они нам нужны'. Я думаю, что нам понадобилось около четырех дней, чтобы вылезти в плюс».
Варрен показал хорошие таланты как организатор и рекламщик. Он начал издавать таблоид, специально для того, чтобы поднять шумиху около ярмарки, и, в конечном счете, способствовать распространению разговоров и слухов о ней, так же как он привык поступать с «техносплетнями». Таблоид назывался Silicon Gulch Gazette(Газета Силиконового Оврага), и здесь была масса рассказов о чем будет эта выставка, были напечатаны личные профили некоторых из тех, кто на ней будет выступать, а также информация о самом Джиме Варрене. Газета похвасталась своим совместным спонсорством с некоммерческими группами, такими как Клуб Самодельных Компьютеров, SCCS, PCC и ее дочерней организацией — CCC (Community Computer Center), а также остальными. (Джоанна Колтноу, которая помогала организации ярмарки, во время своей работы в CCC, потом сказала, что «все были просто шокированы», когда они потом обнаружили, что ярмарка была на самом деле коммерческим предприятием с извлечением прибыли). Варрен и партнеры, со штатом из двух секретарей, по мере приближения к дате открытия, работали почти круглосуточно.
Также, перед ярмаркой, неистово работали восемь служащих компании Apple Computer. Apple заплатил за два из десятифутовых павильона стоимостью по $350 каждый, и как-то умудрился занять лучшее место рядом с входом в зал. Они хотели использовать преимущества их расположения, чтобы официально представить на ярмарке новый Apple II. Хотя большинство из самодельщиков в Клубе не воспринимало Apple как серьезного участника компьютерного рынка (Гордон Френч однажды к ним зашел и удалился, зубоскаля по поводу того, что компания все еще остается двумя парнями из гаража), но сейчас за Apple стояли серьезные деньги. Однажды, новый президент, Майк Скотт, попросил Эспинозу, чтобы тот сделал ему копию демонстрационного программного обеспечения, в котором запускалась игра «Breakout». Эту игру Джобс делал для Atari и Воз переписал ее для Apple BASIC. В конце игры программа подсчитывала набранное количество очков и выдавала свой комментарий. Скотт, поинтересовался у Криса тем, что не мог бы тот заодно поменять комментарии, чтобы на экране выводилось «Нехорошо» вместо «Полное дерьмо»? Причиной было то, что должны были прийти люди из Bank of America по поводу выделении Apple кредитной линии, и такие ремарки программы были бы совсем не к месту.
Apple наконец-то был готов к проведению шоу. Они наняли декоратора, который поработал над внешним видом павильона. Они подготовили также профессионально сделанные надписи их нового великолепного логотипа — надкусанного яблока, раскрашенного в радужные полосы. Они неистово работали вплоть до самого последнего момента, когда им уже надо было везти компьютеры в Сан-Франциско. Они планировали показать на выставке четыре работающих Apple IIs, и все из них были единственными существующими прототипами. Ночью, 15 апреля, наконец приехали корпуса, свежие, с только что удаленными литниками[48]. После чего стало видно, насколько Apple II оторвался вперед от своих конкурентов (возможно, исключая Sol). Компьютеры остальных выглядели как военные радиостанции, которые радисты пристегивали себе на спину. В отличие от них, у Apple в пределах видимости не торчало никаких винтов или гаек (десять винтов на которых все держалось, были прикручены снизу). Это просто был гладкий, теплый и дружественный вариант пишущей машинки, выглядевшей несколько футуристично из-за своего низкого скоса, но не настолько угловатый, чтобы выглядеть угрожающим. Внутри машины находилось свидетельство хакерских достижений Воза. Ему удалось собрать компьютер всего лишь на 62 корпусах, включая мощный процессор 6502. В самом деле, если вы открывали кожух компьютера, то все что вам попадалось на глаза — это была «материнская плата», созданная Возняком. Зеленая печатная плата с распаянными на ней микросхемами и серебристый блок питания, размером со стопку печенья— крекеров Ritz, а также восемь слотов расширения, которые извещали о потенциально бесконечных возможностях использования машины. Тем временем, в корпуса машин вставлялись винты и заклепки, присоединялись материнские платы, привинчивались остальные узлы. Все было протестировано, крышки защелкнуты. Это было утром официального мирового дебюта Apple.
В то же утро, компьютеры Apple были размещены в выставочном павильоне, рядом с входом. Большинство других компаний решили не отступать от принятых традиций и их павильоны были оформлены традиционными занавешенными задниками желтого цвета, с расклеенными на них названиями компаний, написанных заглавными буквами. И только на павильон Apple сиял шестицветный логотип, выполненный из оргстекла.
Джим Варрен находился на выставке с самого раннего утра, адреналин, заработанный за период подготовки, когда они без остановок работали по шестнадцать часов в сутки, все еще держал его на ногах. За два дня до начала, он и Рейлинг оформили выставку как коммерческое предприятие. Хотя они и рассматривали ее регистрацию как «кучу бюрократического дерьма и юридического мусора», а Рейлинг обратил внимание на то, что, будучи партнерами, они персонально отвечают за весь потенциальный ущерб, тем не менее, Варрен согласился сделать именно так. Вне всякого сомнения, Варрен был движим Хакерской Этикой, но он также мог прекрасно видеть все, что делается на задворках Силиконового Оврага. Сюда пришел Реальный Мир, и наступило время слияния двух культур — хакерской и индустриальной, потому что если бы они просто начали сшибаться лбами друг с другом, то можно было бы не спрашивать о том, кто останется в проигрыше. Хакеры-электронщики способствовали тому, что микрокомпьютер сумел вылезти из своей скорлупы и многомиллионные доходы MITS, Processor Technology и IMSAI в 1976 году были неоспоримым доказательством того, что это была растущая индустрия, стоящая больших денег и тех изменений, которые она несла в себе. Джим Варрен любил всем сердцем хакерский дух, но кроме всего прочего он еще хотел остаться в живых. Если бы он потерял деньги, или бы перенес другие неприятности, по-прежнему хватаясь за свои пост-хипповские, идеалистические и антибюрократические фобии, то это бы не помогло хакерству ни на йоту. Возможно по этой причине, его стремление заработать денег не наносило никакого вреда Хакерской Этике. Как он потом вспоминал, его тогда «мало заботили все эти несущественные, но досадные мелочи по поводу павильонов, власти, контрактов и всего прочего», он просто пытался воспринимать это как неизбежное зло.