И тут же поспешно отвернулась, поняв, что она только что ляпнула.
– Ваш муж что... бывает груб с вами?!
Не оборачиваясь, она покачала головой.
– Нет, нет, что вы! Простите мою несдержанность, это просто нервы!
Будиан подошел к висевшей на стене гитаре, сдернул ее и довольно невежливо сунул в руки Рил:
– Держите! – буркнул он сквозь зубы.
Потом вышел в соседнюю комнату, не глядя собрал стопку книг и, вернувшись, тоже вручил ей.
– И это тоже!
Опомнился, видя, как она пытается удержать разваливающуюся стопку, решительно отобрал свои подарки.
– Идемте, я вас провожу!
Немного погодя Будиан направился к князю, предварительно испросив разрешение на аудиенцию. Богер принял его в прекрасном расположении духа – он был счастлив и не считал нужным скрывать это, но Будиан, не склонный сейчас щадить чувства молодого князя, сразу приступил к делу. Сегодня слишком многое вышло из-под его контроля, и ему это не нравилось.
– Меня сегодня навестила госпожа Ирила, ваше высочество.
Князь сразу забыл о хорошем настроении и весь подобрался.
– Что-нибудь не так? Она заболела?
– Нет, ваше высочество, просто заблудилась. Искала уединения.
– Чего? Зачем ей это?
– Я тоже подумал, зачем. Но задавать княгине подобные вопросы с моей стороны было бы неуместно, вы не находите?
– Хорошо, я поговорю с ней об этом. Что было дальше?
– Дальше я счел нужным провести очередной осмотр.
– Она не больна? – снова спросил князь.
– Нет, – покачал головой Будиан, – но выглядит уставшей. Я поинтересовался, почему, она ответила, что плохо спит.
Князь встал и, повинуясь своей давней привычке, заходил по кабинету.
– Причина?
– Муж храпит.
– Что?! Это неправда!
– Откуда вы знаете? Послушайте, ваше высочество, ваша жена сейчас на грани нервного срыва от усталости и недосыпания. Может быть, вы дадите ей отдохнуть, а выяснение причин ее поведения отложите на некоторое время?
– Вот Свигр, я что, должен перестать спать по ночам?
– Помилуйте, зачем же? Просто уходите спать к себе!
– Да идите вы ... ! Она моя жена!
– С этим никто не спорит, ваше высочество, – очень мягко сказал Будиан, – но вам напомнить, каким способом вы получили вашу жену и какому риску она тогда подверглась? – Князь молча посмотрел на него тяжелым взглядом. – Я бы взял на себя смелость порекомендовать вам относится к ней как можно бережнее, и ни в коем случае не давить на нее, потому что последствия этого могут быть непредсказуемыми. – Вернее, со слов отца Вигория, Будиан очень хорошо мог бы их предсказать, но говорить князю что-нибудь более конкретное он был не в праве.
Лицо князя окаменело. Слова о последствиях он благополучно пропустил мимо ушей.
– Это она сказала, что я давлю на нее?
– Ей не нужно было что-то говорить, мне достаточно пощупать ее пульс!
Будиан видел, что его слова привели князя в бешенство, и он ломает себя, чтобы не сорваться и не выгнать его вон.
– Если бы я не знал вас столько лет, Будиан, и если бы вы не помогли мне тогда, то я бы подумал, что вы хотите поссорить меня с ней, – мрачно проговорил он. Будиан хотел возразить, но Богер его остановил. – Но я помню о ваших заслугах и поэтому, возможно, последую вашему совету. У вас есть еще что-нибудь?
– Ей понравилась гитара из моей коллекции.
Князь пожал плечами, музыка никогда не казалась ему хоть сколько-нибудь важным занятием.
– Пусть бренчит! Сколько я вам за нее должен?
– Нисколько. Лучше пригласите вашей жене учителя музыки!
– Будиан, моей жене не нужна нянька в твоем лице! Теперь все?
– Теперь – да, ваше высочество!
– Тогда убирайтесь отсюда к своим пробиркам!
– Слушаю и повинуюсь, ваше высочество!
* * *
После проверки дворцовой службы безопасности, которая трясла их так, как никого за все время своего существования, Таш наконец-то получил официальную возможность находиться рядом с Рил.
Он увидел ее почти сразу, как только занял пост, и сразу же понял, что купленная им на рынке рабыня осталась жить разве что в его душе, а на земле ее место заняла выхоленная и надменная аристократка. Изящная и холодная, затянутая в великолепные шелка, какие всегда терпеть не могла Рил, она легко проплыла мимо него под руку с князем, провожавшим ее на очередной обед, и даже самый легкий поворот ее красивой головки, украшенной затейливой высокой прической, источал такое высокомерие, на которое никогда не была способна его любимая рабыня. Таш только горько посмеялся про себя, вспомнив, как Самконг упрекал его, что он не покупает Рил драгоценности. Глядя на нее сейчас, он понял, почему она была к ним равнодушна. Это для девушки из простой семьи драгоценности – праздник, а для принцессы – это утомительные будни. Она обязана выглядеть так, чтобы остальные умирали от зависти. А то, что вменено в обязанность, быстро становится скучным.
Позже Таш не мог понять, как он не сбежал из дворца в тот же день. Тогда его удержала возле нее только воля и желание довести дело до конца, потому что все многочисленные странности, связанные с Рил, он заметил уже позднее.
А странности не просто существовали, они прямо-таки били в глаза своей несуразностью, и заметить их заинтересованному взгляду не составляло никакого труда.
Во-первых, это, конечно, ее охрана. Здесь странным было, разумеется, не то, что она была, а те инструкции, которые получил Таш и все остальные. Княгиня, оказывается, не только не должна была делать некоторых вещей, полный список которых занимал несколько страниц, но и просто оставаться без присмотра даже внутри дворца. Для благородной дамы, да еще княгини, подобное ограничение свободы было просто немыслимым и невольно наводило на мысли: кого и от чего здесь, собственно, охраняют, и так ли уж добровольно Рил здесь находится?
Второй странностью было то, что Рил очень плотно интересовались в храме. Он понял это еще из разговора князя со своим доктором, но у него и до этого возникали на этот счет подозрения. Таш, конечно, не был хорошо знаком с жизнью благородного сословия, однако в силу своей специальности ему порой приходилось следить за самыми разными людьми. Так вот, ни разу за всю свою жизнь он не видел, чтобы женщину, занимающую такое общественное положение, каждый день таскали в храм на исповедь. Если бы Ташу об этом рассказали, он сказал бы, что это невозможно. Чтобы привлечь высокородных дам на свою сторону, жрецы обычно действовали намного мягче.
В-третьих, странно вела себя сама Рил. Взять хотя бы то, что Таш ни разу не видел ее по-настоящему веселой. Да, она улыбалась, и довольно часто, но это была лишь бледная тень от ее прежней улыбки, не говоря уж о том, что ее смеха он здесь вообще ни разу не слышал. А однажды, когда она, похоже, забылась и в какой-то момент перестала себя контролировать, он нечаянно наткнулся на такой потерянный и непонимающий взгляд, брошенный ею на своего мужа, что ему стало не по себе. Он вдруг понял, что его Рил жива, что она просто прячется от посторонних глаз под маской высокомерной княгини, не желая выставлять напоказ свои настоящие чувства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});