Сбросив все вещи на алтарь на глазах у изумленной публики, я повернулся и выпрыгнул обратно.
— Чудо! Чудо! Черная лошадь спасла Дары Елисара! Громкие вопли еще долго раздавались мне в след.
Но вот что странно, когда я выскочил, того колдуна уже не было. Я умчался в укромное место, подальше от людских глаз и обернулся человеком.
В трактире я нашел Задиру и какого-то незнакомца. Они сидели за столом, друг напротив друга, и Задира, не мигая, смотрел ему в рот.
— Так, так, лошадка, значит, пожаловала! — усмехнулся этот тип, и я узнал в нем колдуна, которого я видел возле храма.
— Так что, ребятки, поиграть со мной надумали, имея лишь жалкий драконий зуб? Тебе, Задира, я уже давно поручил сделать для меня что-нибудь приятное, но я заждался, и вот, прознав о ваших шалостях в Ликасии и Аламерии, я пошел по вашему следу и пришел сюда! В надежде, что ты, Задира, исполнишь данное мне обещание! Так тут твой друг преображаться надумал!
Вот что, друзья мои! Дары я украду и без вашего участия. Есть у меня еще один помощничек. Но вот вы сделаете для меня кое-что похитрее, учитывая вашу изворотливость — прогуляетесь в Каральский монастырь и украдете книгу заповедей Звезды и Розы. Вот вам бумага — охранная грамотка, которая поможет войти в его стены. Он положил сверток на стол.
— С чего это вы взяли, что мы вам что-нибудь должны?
— А вы не должны! И никто другой не должен, только вот ваш друг не сдержан на язык. Однажды он нагрубил мне и вместо того, чтобы превратить его в жабу я дал ему возможность искупить вину. Я сказал, что если он будет проезжать мимо Зеленоборья, прихватить для меня Дары. Но он и тут меня подвел. Сообща вы исправите ошибку вашего друга.
— Я не вижу необходимости делать что-то для вас.
— Ах, не видишь? Так, так, значит ли это "нет"?
— Значит значит, если вы не докажете нам необходимость.
— Хорошо, будет вам и необходимость. Бумажку сию оставлю на случай, если вы передумаете.
Он встал и ушел ничего больше не говоря, но с его уходом началась у нас черная полоса, словно этот маг сглазил нам всю дорогу.
Неприятности начались почти мгновенно. В том же трактире к нам привязался человек. Он решил, что у Задиры когда-то было приключение с его женой. И он теперь требовал сатисфакции. Он был не так уж и пьян, но упорствовал в своем мнении как сильно пьяный человек. Задира схватился с ним, и они долго друг друга мутозили, пока на крики хозяев не пришла городская стража. Задиру и ревнивца скрутили. Поскольку я был трезв и спокоен, то позволил себе вмещаться,
объясняя старшему среди них, что и как получилось. Лицо его с выражением бульдога и красноватыми навыкате глазами, выглядело туповатым. Но его взгляд по мере моего рассказа делался все мрачнее.
— Взять и его! — приказал он своим подчиненным.
Скрутили и меня. Я решительно не мог ничего объяснить. Нас отвели в городскую тюрьму, и мы просидели там до вечера.
Противник Задиры протрезвел и стал звать охрану. Он выкрикнул свое имя, его узнали, оказалось, что он хороший знакомый кого-то из именитых горожан. Через час его освободили, и пошли с ним пить вино.
— Теперь нас точно отсюда не выпустят.
Так и было — три дня прошло, а про нас будто и забыли. Кормили в тюрьме плохо, и нас стал одолевать голод.
— Послушай, Задира, нам надо отсюда выбираться.
Но мы не успели ничего придумать, как зашел стражник и бросил нам по ломтю хлеба и кувшин с водой
— Послушайте добрейший, может, вы подскажете нам, за что нас тут держат.
— А вас не держат. Завтра поутру вас повесят. Было ж уже решено судьею.
— За что?????!!!!
— Во дают! Сами пособничали ворам, стырившим дары Елисария, сами же спрашивают за что. Ну, вы и хитрецы, ребята
— Так Даров нет в храме?
Он осуждающе на нас посмотрел.
— Дрались с мирными жителями Зеленоборья! Осквернили бога, обидели верующих, напали на храм, а этот! Все хорошо помнят его бесстыжую физиономию, и то, как он три года назад честных граждан в карты и кости обчистил.
Стражник негодующе поднял руку и вышел из камеры с видом оскорбленного самолюбия.
— Вот так да!
— Задира, коготь еще при тебе?
— Дааа, но…
— Давай его сюда.
— Как я вылечу за дверь, оберни меня кошкой.
Так и сделали — я проскочил через дверь, а там уже стал бродить котом.
Стражник был всего один на всю тюрьму — а для чего там держать большую стражу, если в Зеленоборье так скоро вершили суд, вешая всех без разбору!
Он дремал, свесив голову на острые локти. Я обернулся человеком, и дальше было просто: я связал его, заткнул кляпом рот и снял связку ключей с пояса.
Открыл дверь и выпустил Задиру.
— Вот что, Задира, на улице темно и это — к лучшему, но ворота скоро закроют. Да и идти сквозь ворота…мне не улыбается.
— А как же наши лошади?
— Вот незадача. Они в конюшне у трактира. Ждите меня у городской стены, там, где заросли чертополоха за храмом Елисара. А я постараюсь вернуть наших лошадей.
Я снова обратился на этот раз вороной и долетел до трактира. Я осмотрел все вокруг и понял, как действовать.
Слуга, приставленный к лошадям, был пьян. И дверь в конюшню заперта изнутри, но под крышей было отверстие, куда могла пробраться ворона. Так и сделал.
Парень не сопротивлялся, когда я переносил его бренное тело, словно куль с мукой в самый темный угол конюшни.
Я выпустил наших лошадок из стойл и повел их к храму. Там меня терпеливо ждал Задира, выдергивая колючки чертополоха из своих штанов — в сумерках он залез в самую гущу, опасаясь преследования.
Мы рассчитывали успеть проскочить сквозь ворота, до того как их закроют. Но мы опоздали.
— Придется иметь дело с караулом, — вздохнул я.
— Кто такие? Куда идем? — рявкнул зычный голос.
— Мы посланцы из Каральского монастыря, просим пропустить нас, — прогундосил я.
— Чем подтверждаете?
— Вот этим, — я протянул грамотку, оставленную магом.
Он взглянул на печать и вернул грамоту.
— А ведь и впрямь они храмовные! Надо пропустить, а то потом неприятностей со жрецами не оберешься! Ладно! Проезжайте! Открыть им ворота!
Мы долго еще не могли перевести дух, убираясь из города.
— Задира, как ты мог связаться с таким мерзким магом?
— А он меня спрашивал?
— Где ты встретил эту зловонную личность?
— Увы, это она нашла меня, — вздохнул Задира.
— Чует мой нос запах неприятностей.
— Это с полей навозом веет!
— Ты поэтично сказал, но я имел в виду не навоз, а человеческие злобные помышления.
— Что же нам теперь делать, дракон на мою голову? — горестно восклицал мой друг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});