И именно этот жест стал для Мэган ответом, а также надеждой.
— И после этого ты хочешь сказать, что тут нет «любви» и «мира»? Что ж… Как по мне, — усмехнулась я. — Тут любви больше будет, чем между тобой и любым другим человеком, на которого ты наложила чары. И ответ тут прост: Глория Сан. Все твои беды от того, что ты сама не умеешь любить. Ты требуешь от других того, чего сама никому не готова дать.
— Нет… — шептала Глория.
— Даже выбирая в Академии между принцем и герцогом, ты решила выбрать принца. Не из-за гробовой любви, а из-за власти!
— Нет…
— Денег!
— Нет…
— И возможности управлять королевством.
— НЕТ! — крикнула девушка, после чего я почувствовала, как меня снова отшвырнуло в непонятную сторону, и я стала ощущать падение.
Я падала, падала и падала. А мимо меня проплывали картинки со сценами из книжной истории и не только. Показались фрагменты, не только те, которые и так мне были известны из книги, но и продолжение. То, чего в книгу никто не вписал.
Адам и Глория были счастливы недолго. Буквально через год с небольшим её способности стали иссякать, после чего привораживать людей становилось всё труднее и труднее. Девушке пришлось столкнуться с реальностью и осознать, что она не центр Вселенной. И чтобы быть герцогиней, необходимо много работать, учиться и ещё раз много работать.
Герцогу приходилось исполнять работу за двоих, но из-за этого у него практически не было свободного времени, что очень злило Глорию, которая привыкла к тому, что всё время посвящают только ей.
В высших кругах стали появляться сплетни о девушке. Что она не образована, груба, вульгарна и является якорем на шее герцога. Только и делала, что тратила деньги семьи Мун, но сама из себя ничего не представляла.
Скандалы на пустом месте стали возникать всё чаще и чаще. В конце концов, Адам не выдержал и предпочёл развестись, считая их брак ошибкой.
Так дочь барона Глория Сан была брошена в очередной раз.
Более того, я увидела небольшую сцену, где Глория и Мэган были одни. И одна передала другой небольшой флакон с неизвестной жидкостью.
— Сегодня вечером выпей это, — спокойным голосом произнесла Глория, смотря Мэган в глаза. — И устрой всё так, словно это твоё личное решение. Поняла? — Мэган послушно кивнула.
Этим же вечером Мэган Стар умерла от приёма сильнейшего яда.
Крик девушки не останавливался. Причём он стал тонким и пронзительным, словно кто-то резал ножом по стеклу. Правда была сокрушительной и невыносимой.
И вот, когда, казалось, я достигла самого дна, мои глаза распахнулись. И я обнаружила себя на крыше неизвестного мне высокого здания, в то время, когда на улице шёл ливень с сильным ветром. И это не было ведением, не было иллюзией, не было воспоминанием.
Это была реальность.
* * *
Что я тут делаю? Как я оказалась тут? Хотя это не столь сейчас важно. Главное то, как выбраться отсюда?
Я стояла босыми ногами на краю кирпичной стенки, при этом держась лишь за слабую и расшатанную черепицу крыши. Здание старое, заброшенное, и один неправильный шаг может стать фатальным.
При этом я слышала голос Глории. Голос, наполненный болью, разочарованием и обидой.
— Нет! Почему? Почему всё так? Неправильно… Это всё неправильно…
Голос едва доносился через шум дождя и ветра. Но даже если я её слышала, увидеть её было трудно, так как она стояла за моей спиной. А повернуться было опасно. Уверена, что я здесь из-за Глории. Без понятия, как она это делает, но всё же…
— Что именно для тебя «неправильно»? — громко спросила я, стараясь перекричать свист ветра. — Неправильно, что ты в итоге осталась одна? Или неправильно то, что у тебя ничего не вышло?
— Ты… — протянула Глория, и одним только этим словом она выразила всю злость, что успела накопиться. — Кто ты такая? Как смогла помешать мне? Откуда у тебя такая сила?
— У меня к тебе те же вопросы, — бросила в ответ, чувствуя, что тело под ледяным дождём начинает дрожать от холода. — Кто ты такая? Что ты вообще такое?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И вновь в ответ лишь тишина, но при этом я отчётливо слышала, как ко мне кто-то приближается. Слегка повернула голову в попытке рассмотреть лицо девушки, но именно в этот момент сверкнула молния, озаряя Глорию ослепительно-белым светом. И тогда… трудно сказать, что я увидела.
Она напоминала скорее мертвеца, нежели живого человека. Большие впалые тёмные глаза, маленькое бледное лицо с ярко-синими венами и рот с потемневшими губами.
От такого неожиданного зрелища я вскрикнула и поскользнулась на мокрых кирпичах. Тело ринулось вниз, и только руки вовремя смогли за что-то зацепиться. Но надолго ли? Юбка с каждой секундой намокала и становилась только тяжелее и тяжелее.
— Боже… — протянула я, пытаясь посмотреть вниз и понять: есть ли возможность хоть за что-то зацепиться и подтянуться? Но из-за темноты и сильного дождя ничего не смогла разглядеть. Только черноту.
— Я хочу, чтобы ты знала, — начала Глория откуда-то сверху совершенно спокойным голосом. — Я не ненавижу тебя. И не желаю тебе смерти.
— Если не желаешь, тогда помоги мне! — крикнула в ответ. — Давай просто поговорим! Зачем нужны такие меры? Это ни к чему.
— Разве я так многого прошу? — растерянно спросила Глория, словно и не слышала меня. — Я просто хочу, чтобы меня любили. Также хочу, чтобы я была на первом месте. Разве это что-то плохое? Почему всегда только меня бросают? Почему только я являюсь лишней?
— Глория! — кричала изо всех сил, чувствуя, как пальцы немеют. — Чёрт… Да помоги же! Мы всё решим!
— Нет… Не решим, — услышала в ответ. — Ты ведь писатель и должна понимать, что порой у героев нет иного выхода. И видела, что после твоей смерти всё решилось.
— Глория!!! — пальцы соскальзывали.
— Мы будем счастливы. Я буду счастлива.
— Чёрт! — стонала я, понимая, что Глория окончательно сошла с ума. И беседовать с ней невозможно. Она невменяема, как минимум.
Я держалась из последних сил, держась даже больше обычного. За последний год ничего тяжелее пера в руках не держала, а теперь приходилось сдерживать себя. Но всему приходит конец.
Пальцы соскользнули с краёв, после чего мне оставалось только камнем рухнуть вниз.
Но нет…
Что-то резко дёрнуло меня за руку на себя, не позволив упасть.
— Держу! — прозвучал мужской и столь родной голос.
— Адам? — даже не до конца верила в услышанное. Может, я уже умерла? Снова. — Как? — только и могла спросить, понимая, что это именно он держал меня на весу, но при этом сам находился в весьма шатком положении. И также потихоньку соскальзывал с крыши. — Адам!
— Всё хорошо! — крикнул тот в ответ, даже не думая меня отпускать.
Но черепица старая и скользкая, а дождь даже не собирался утихать. Рядом с Адамом никого не было. Даже Глории. Только он и я.
— Адам, кто-нибудь?
— Я один, — ответил он, понимая, что я хотела спросить.
— Как?
— Сам не знаю, — усмехнулся герцог. — Почувствовал. Почувствовал, что должен быть здесь.
— Адам, — ахнула я как раз в тот момент, когда герцог вновь скользнул немного вниз. Более того, его нога задела одну из черепиц, которая пролетела мимо нас и тем самым дала понять, какое нас ждёт будущее. Но если мы так или иначе упадём, то пусть хотя бы один из нас выживет. — Адам!
— Даже не думай, Мэг, — неожиданно строго бросил он. — Мы выберемся, ясно?
— Но!
— И про развод забудь. Никогда не соглашусь на него! — злился Адам. — Я ведь так старался. Так готовился! Подготовил кольцо, а также подумывал о свадьбе. Настоящей свадьбе.
— Что? — спросила я, неожиданно засмеявшись. — Я меня спросить?
— А вот это не успел, — виновато ответил тот, но уже в следующую же секунду сталь серьёзнее. — Мэган… я…
Договорить он не успел, так как черепица пошла в движение.
Мы падали вниз, при этом даже во время падения Адам крепко обнял меня, словно стремился уберечь. Ледяной ветер, казалось, проникал под кожу. От того тело мужа ощущалось таким горячим.