Читать интересную книгу Джон Картер, марсианин - Эдгар Берроуз

Проходила последняя рота. Вода доходила нам до шеи, но мы схватились за руки и оставались на нашем посту, пока последний солдат не исчез в боковом проходе. Здесь пол сразу круто поднимался, так что через несколько футов мы уже вышли из воды.

Несколько минут мы быстро продвигались, и я надеялся, что этот ход скоро выведет нас в храм Иссы. Внезапно далеко впереди я услышал крики: "Пожар!" За ними сразу раздались вопли ужаса и громкая команда офицеров, старавшихся, очевидно, вывести людей из какого-то опасного положения. Вскоре можно было различить крики: "Они подожгли проходы! Мы окружены огнем и водой! Спаси нас, Джон Картер! Мы задыхаемся!" Вслед за этим клубы густого удушливого дыма заволокли туннель, и мы, задыхаясь, принуждены были отступить.

Оставалось только искать нового выхода. Огонь и дым были в тысячу раз страшнее воды, а поэтому я кинулся в первую попавшуюся галерею, где можно было вздохнуть.

Я снова стал у входа в нее в то время, как солдаты спешили мимо меня в новый проход. Пробежало около двух тысяч человек, но я не знал, наверное, все ли спаслись, и, желая в этом убедиться, я быстро побежал вверх по направлению к пламени, тусклый блеск которого виднелся далеко впереди.

Было нестерпимо душно, но огонь достаточно освещал коридор, чтобы я мог убедиться, что ни один солдат не лежит между мной и завесой пламени. Что было за ней, я не знал, но ни один человек не мог бы пройти живым через этот огненный ад.

Удовлетворив чувство долга, я повернул назад и быстро побежал по коридору, через который спаслись мои солдаты. Однако, к моему ужасу, я нашел, что мое отступление с этой стороны невозможно: массивная стальная решетка, очевидно, спущенная сверху, перегораживала проход.

Что наши главные передвижения известны перворожденным, сомневаться было нельзя. Нападение их флота накануне доказывало, что за нами следили. Нельзя было также считать случайностью остановку насосов в Омине и пожар как раз в том коридоре, по которому мы продвигались.

Во всех этих действиях чувствовался хорошо обдуманный план.

Но спуск стальной решетки с целью загнать меня между огнем и водой указывал на то, что какие-то таинственные глаза неотступно следуют за нами. Как мог я надеяться спасти Дею Торис! Мне приходилось бороться против невидимых врагов, от которых не ускользало ни одно мое движение. Как я бранил себя за то, что рискнул пуститься в эти подпочвенные туннели! Я должен был догадаться, что они были ловушкой! Теперь я видел, насколько лучше было бы не разъединять наших сил, а произвести общее нападение на храм со стороны долины! Весьма возможно, что мы победили бы перворожденных и освободили Дею Торис.

Дым огня гнал меня все дальше и дальше обратно к воде, журчание которой я уже различал в темноте. Мрак был полнейший. Солдаты унесли с собой факелы, а коридор этот не освещался фосфорическим блеском, как те, которые лежали на более низком уровне и были высечены в фосфоресцирующей породе. Это обстоятельство убеждало меня, что я недалеко от верхних галерей, лежащих непосредственно под храмом.

Наконец, я почувствовал под ногами холодное прикосновение воды. Густой дым настигал меня сзади. Страдания мои были невообразимы. Оставалось выбрать более легкую смерть, а потому я двинулся по коридору, пока воды Омина не сомкнулись вокруг меня, и я поплыл в полнейшем мраке. Куда?

Инстинкт самосохранения силен в человеке даже тогда, когда он чувствует, что неотвратимая смерть висит над его головой. Я продолжал медленно плыть, каждую минуту ожидая, что моя голова коснется потолка коридора. Это означало бы, что я достиг своего предела — того места, где мне суждено навеки погрузиться в безвестную могилу.

К моему удивлению, я достиг главного коридора, и все еще между поверхностью воды и потолком оставался воздух. Я повернул вверх по главному коридору по тому направлению, куда полчаса назад прошел Картерис с головной колонной. Я знал, что приближаюсь к тому месту, где снова почувствую почву под ногами. Снова надеялся я достичь храма Иссы и прекрасной пленницы, печально томившейся там.

Но как раз в ту минуту, когда я был полон надежд, я почувствовал сотрясение от удара головой о верхние своды. Случилось самое худшее, что могло приключиться. Я попал на одно из тех редких мест, где подпочвенный туннель внезапно опускался на более низкий уровень. Я знал, что где-то впереди он должен снова подняться, но что мне было до этого? Я ведь не знал, на каком протяжении он был затоплен водой до верха.

Был один слабый шанс, и я ухватился за него с отчаянием. Наполнив легкие воздухом, я нырнул в глубину затопленного коридора. Время от времени я поднимался с протянутой рукой и исследовал свод над собой, но каждый раз убеждался, что вода доходит до самого свода.

Мои легкие отказывались служить. Я чувствовал, что долго не выдержу, а о возвращении обратно нечего было и думать. Я знал наверное, что вернуться назад, к тому месту, где я нырнул, сил у меня не хватит.

Смерть глядела мне прямо в глаза. Никогда не чувствовал я так близко ее ледяные объятия.

Собрав остатки быстро убывающих сил, я делал последние отчаянные усилия. В изнеможении поднялся я последний раз. Я уже совсем задыхался. Легкие не выдерживали. Я глубоко вздохнул, ожидая, что вода хлынет в них и наступит конец, но вместо этого почувствовал живительное дыхание свежего воздуха. Я выплыл!

Несколькими бросками достиг я места, где мои ноги смогли коснуться пола и вскоре совсем выбрался из воды и, как безумный, бросился вдоль коридора. Если я не мог спасти Дею Торис, я решил по крайней мере отомстить за нее. Конечно, удовлетворить мое чувство мести могла только смерть Иссы, злобная сила которой была причиной всех страданий на Барсуме.

Наконец я очутился перед какой-то дверью, которая могла быть выходом в храм. Она выходила на правую сторону коридора, который шел дальше, вероятно, ведя к другим выходам.

Выбирать не имело смысла. Разве я знал, куда они ведут? Поэтому, не дожидаясь того, чтобы мое присутствие снова было открыто, я быстро взбежал вверх по короткому крутому подъему и толкнул дверь, находящуюся в конце его.

Дверь медленно подалась внутрь, и я одним прыжком очутился в комнате. Рассвет еще не наступил, но помещение было ярко освещено. На низком ложе, в дальнем углу комнаты, лежала какая-то спящая фигура. Судя по роскоши драпировки и по богатой обстановке, можно было предположить, что это помещение каких-то жрецов, быть может, самой Иссы.

При этой мысли кровь закипела у меня в жилах. Что, если судьба так милостива ко мне, что сама отдает в руки эту отвратительную старушонку? Имея ее заложницей, я могу заставить перворожденных принять все мои требования. Осторожно направился я к лежащей фигуре. Я подходил все ближе и ближе, но не прошел и половины комнаты, как фигура вздрогнула, приподнялась и взглянула мне прямо в лицо. Я подскочил к ней.

Сперва на чертах женщины, очутившейся передо мной, отразился ужас, затем изумленное недоверие, наконец, надежда и радость.

Сердце стучало у меня в груди. К глазам подступили слезы. Слова, стремившиеся сорваться горячим потоком, замерли у меня на устах. Я раскрыл объятия и прижал к груди ту, которую я так обожаю — мою несравненную Дею Торис!

XXII. Победа и поражение

— Джон Картер! Джон Картер! — повторяла она, положив голову на мое плечо и прерывая слова рыданиями. — Даже теперь я еле верю своим глазам. Когда Тувия рассказала мне, что ты вернулся на Барсум, я слушала ее и не понимала. Я не могла поверить, что такое счастье выпало на мою долю. Наконец, когда я поняла, что это правда, и узнала, в каком страшном месте я нахожусь в плену, я начала сомневаться чтобы даже ты смог меня выручить. Дни шли, проходил месяц за месяцем, не принося никаких известий о тебе, и я уже покорилась своей судьбе. А теперь ты здесь! Я едва могу верить этому. Час тому назад я услышала шум борьбы внутри дворца. Я не знала, что он обозначает, но в глубине души надеялась, что это гелиумцы под предводительством моего Джона Картера; но скажи мне, что с нашим сыном?

— Он был со мной час назад, — ответил я. — Вероятно, это его отряд сражался в пределах храма. А где Исса? — спросил я внезапно.

— Она посадила меня под охраной в эту комнату как раз перед началом боя и сказала, что пошлет за мной потом. Она показалась очень разгневанной и как будто объятой ужасом. Я никогда не видела ее такой нерешительной и растерянной. Теперь я понимаю, вероятно, она узнала, что приближается Джон Картер, принц Гелиума, чтобы потребовать у нее ответа за пленение своей принцессы.

Шум борьбы, бряцание оружия, крики и топот голых ног доносились к нам со всех сторон. Я знал, что мое присутствие там необходимо, но никак не мог решиться оставить Дею Торис одну и не решался взять ее с собой в сумятицу и опасность сражения.