Я ответил, не оборачиваясь к нему, не отводя взгляд от Румоса, огромной столицы государства, которая исчезала в облаках горячего пара двенадцати миль в диаметре и все разрастающегося:
— Если бы ты только знал всю правду о предательстве агаритов, первый офицер Фельм, которая выходит за грань понимания большинства... тогда бы ты понял. Ты говоришь о нашем праве уничтожить их? У нас нет права оставить их в живых.
— Но, сир… Они все предатели? Наверняка, среди сотен тысяч есть невиновные.
— Молчать! И не говори об этом больше — так приказал наш король, и воля его свершится. Задача, поставленная перед нами, ужасна, и нельзя задаваться вопросами или оспаривать ее. Нет места жалости, нет место сожалениям — лишь наш долг!
Мы немного помолчали, наблюдая за последними минутами существования Агархейма. Наконец, я вздохнул... долгий, мучительный вздох, прозвучавший так, будто внутри меня что-то сломалось. За бронзовой маской, закрывавшей изуродованную часть моего лица, слезы полились из мертвого глаза.
— Фальм... друг мой... я хочу, чтобы ты понял. Теперь я знаю, глядя на то, что содеял... что если бы задумался о том, что сделал... что действительно сделал... я бы сошел с ума. Деяние, подобное этому... отвращение переполнит, поглотит меня. Посему, первый офицер Фальм, в Агерхейме не было невинных... не было матерей, не было детей, не было людей. Лишь предатели. Злобные, хитрые предатели, не заслуживающие ничего иного, кроме как ощутить на себе весь гнев нашего Святейшего Короля. Ты понимаешь это?
— Д... да, милорд.
— Хорошо. А теперь иди... я хочу побыть один.
— Как прикажете, лорд- адмирал. Фальм поклонился и вернулся на нижнюю палубу, оставив меня взирать на конец цивилизации.
Тот факт, что данное ощущение оказалось здесь, означал, что адмирала впоследствии терзали сомнения. Совершенное преступление ужасно, мерзко, невообразимо, но я не мог избавиться от мысли... не совершал ли я сам поступки еще более страшные?
Ощущение «неописуемое разочарование».
Теперь я могла видеть ее, корону Хефона, сверкающую на мраморном пьедестале. Она была не дальше двадцати шагов... обладая ею, я смогу вырвать власть над армиями Этанополиса из рук моего предателя - братца и восстановить величие отцовского королевства. Какой глупец, этот мой братец... Я мрачно ухмыльнулась при этой мысли... оставить в живых единственную дочь короля и считать, что она не сможет причинить ему вред.
Звук! Скрип кожаных сандалий, тихое шипение... там, у третьей колонны! Она уже близко, Медуза Полафи, ревностно хранящая корону, которую ее слуги украли так давно. Спрятавшись за широкой колонной, я сжала рукой свое верное Трижды Благословленное Копье. Обладая Шлемом Скорости и Щитом Тысячи Зеркал, я могу совершенно не опасаться атак Медузы. В любую секунду она может показаться из- за колонны и встретиться со мной лицом к лицу. Даже если она отвернется от щита, копье пронзит ее горло...
Неожиданно я ощутила осторожное прикосновение к плечу. Я вскрикнула, стремительно обернулась, встретившись взглядами, конечно же, с Медузой. Приняв неизбежное, я лишь успела разочарованно выдохнуть, прежде чем легкие... да и все иные мои части... обратились в холодный серый камень.
Хвала богам, я так и не рассмотрел проститутку Мариссу из Борделя Интеллектуальной Страсти.
Ощущение «шок и растущая жажда мести».
Я стоял где-то в отдаленном уголке Планов, в знойном месте, где земля была медью, а небеса — латунью. Здесь, тела грешников — просителей в этом страшном месте — были перемолоты железными и бронзовыми скорпионами, и кости их обратились в серую пыль.
Я бросил взгляд на линию горизонта; костяная пыль поднималась дурно пахнущими потоками ветра, приносящим с собою звуки мучительных стенаний. Насколько мог видеть глаз, здесь не было ничего, кроме ровной металлической поверхности. Пыль была везде и во всем... она забивалась мне в глаза, наполняла рот мерзким привкусом. Я сплюнул, вытер рот рукой, но толку от этого было мало: вкус этой дряни пребудет со мной надолго.
Я перевел взгляд на «ключ» в своей руке... маленькая сфера из платины... и припомнил лицо человека, который искренне божился, что магический портал, через который я только что прошел — теперь исчезнувший, конечно же, — приведет меня на зеленые равнины Байтопии. Кое - кто, клянусь всеми Силами, заплатит за это!
Да, хорошо, если бы все мои проблемы были такими простыми.
Ощущение «медленно накатывающий ужас».
Насколько замечательной она может быть? — подумал я, разглядывая алую жидкость. Скрюченный старик, сидящий за столом напротив меня, хитро улыбнулся.
— Пожалуйста, отведайте, сир, — прошептал он голосом, напомнившем мне шелест сухой листвы по каменной мостовой. — Вы поймете, что это превосходит все ваши ожидания, я уверен.
Я кивнул, поднял хрустальный бокал, глядя, как свет играет в алом вине. Я прошел долгий путь, дабы отведать его... долго и безуспешно искал этого старика... и будь я проклят, если сейчас кто-то будет меня подгонять. Этим моментом я искренне наслаждался.
Я поднял бокал к губам, вдохнул аромат вина. Букет был легким, сладким, приятным... вызывал головокружение. Я пробовал множество напитков... Путешествуя по Планам, я писал о них книги, о вкусах их и запахах, способах производства. Но это... это вино — легендарно. Никто из тех, с кем я встречался или о ком слышал, его не пробовал. Истории были невероятны, ничто не может иметь столь совершенный вкус — но если в них была мельчайшая доля правды, это должен оказаться действительно прекрасный напиток.
Наконец, я сделал осторожный глоток из бокала...
Изумительно! Неописуемо! Напиток проник в мое горло, я еле сдержал себя, чтобы не задрожать в экстазе. Ничто... ничто из того, что я пробовал все эти годы, не имело вкуса, подобного этому. Я поглядел на старика и испугался, заметив, что бокал мой пуст — я осушил его одним глотком. Я вытер глаза запястьем, не заметив, когда начал плакать.
— Слезы радости, а? — тихо засмеялся старик. — Приятно язычку, не так ли? Кстати, хочешь еще? — Он снова мне улыбнулся.
— Да... да, если можно...
— Конечно, — ответил он, вновь наполняя мой бокал. Как ни старался, я не смог подавить желание осушить его одним глотком; опустив в бокал палец, я попытался обнаружить последнюю капельку вина. Еще несколько раз наполнял он бокал, и каждый раз я пил, как умирающий от жажды человек, который не может себя контролировать, не может лишить себя невероятного аромата.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});