Читать интересную книгу "Макото Синкай. Чувственные миры гениального японского аниматора - Алексис Молина"

Синкая часто спускалась с неба на землю, подхваченная гравитацией. Движение, которое почти полностью повторяется в «Голосе». Для Нобору и Микако небо и земля – два совершенно разных мира, разделенных расстоянием, которое может преодолеть только камера. Далеко не лучший иной мир в «Иных мирах», небо в «Голосе» – это другое пространство, отличие которого основано на одиночестве и разлуке. Хотя Нобору, как и мужской персонаж «Иных миров», надеется попасть туда, надежда отходит на второй план. Это кульминация восьмилетней работы, результатом которой он вряд ли сможет насладиться. В любом случае зритель будет лишен такого потенциального удовольствия. Более того, стремление пары из «Иных миров» к возвышению было общим желанием, результатом их диалога. И наоборот, возвышение Нобору может произойти только в одиночку, ведь Микако уже поднялась в небо до него, и тоже одна. Если и можно что-то понять из этих ранних короткометражек, так это то, что дихотомия между небом и землей у Синкая не может быть определена бинарностью. В то время как его воздушные фильмы поляризуются небом, земля в них также присутствует, и наоборот. В его земных фильмах есть очень воздушные моменты. Более того, значения, которые Синкай присваивает этим двум пространствам, пластичны и подвижны. Они меняются с течением времени.

Доказательством тому служит «Твое имя», начало которого нельзя назвать однозначным: небо спускается на землю. Это метеорит. Этимологически слово происходит от греческого термина, означающего «то, что висит в воздухе». Поэтому его воздействие – не что иное, как стык, всегда присутствующий у Синкая между этими двумя пространствами. С первых же секунд фильм развенчивает все идеи «Голоса»: звезды больше не «далекие», небо больше не «другое», не символ одиночества. Это делает возможной встречу Мицухи и Таки, связывает нити их жизней. «Твое имя» почти всегда находится на перекрестке между небом и землей. В самой символичной сцене фильма главные герои в сумерках оказываются двумя силуэтами, зависшими между небом и землей, а когда Таки возвращается в прошлое, он оказывается в пещере недалеко от кратера, стены которой покрыты рисунками комет. Разумеется, это не совпадение. Когда Мицуха впервые отправилась туда, это стало своего рода восхождением. Чтобы попасть в иной мир, девушке пришлось сначала подняться. Другими словами, если «Твое имя» и обыгрывает противоположность неба и земли, то для того, чтобы лучше их объединить, лучше передать их связь. В данном случае мы поднимаемся в подземелье, и, наоборот, небесное спускается на землю. Пещера – наверное, самый красивый символ этого, ведь она хранит следы небес под землей. В ее мраке два подростка открыли для себя «историю звезд». Это открытие коренится в обоих мирах и позволяет им переписать свою судьбу – причем переписать так, что об этом невозможно не говорить. Драматургию фильма «Твое имя» можно изложить очень просто: небо обрушивается на землю, делая ее непригодной для жизни. Первая встреча двух миров – катастрофа, конец истории. Но после того как Мицуха и Таки сделали над собой усилие, осознали связь между небом и землей, они обретают силу, которая позволяет им предотвратить катастрофу. Благодаря их стараниям встреча между небом и землей перестает быть разрушительной, и в этом изменении не стоит пренебрегать эстетикой фильма Синкая. Падение кометы показано в фильме как чудесный момент. Таки и Мицуха восхищенно смотрят на небо, не подозревая о том, что их ждет страшная судьба, пока они смотрят на звездный дождь. До их «второго шанса» красота этого времени неоднозначна. Но как только они приводят жителей Итомори в безопасное место, оно снова становится зрелищем, которое можно созерцать без риска, если исключить материальные потери, которым в фильме уделяется мало внимания. Это один из лучших приемов, который, благодаря выявлению общей истории между небом и землей – предыдущего воздействия, следы которого жители Итомори сохранили в виде наскальных рисунков и танцев, – восстанавливает красоту встречи не в момент разрушения, а в момент великолепия.

Становится ясно, как развивался кинематограф Синкая со времен «Иных миров» и «Голоса»: в «Твоем имени» небо и земля соприкасаются, а не являются пространствами, удаленными друг от друга. «Дитя погоды» придает этому еще больший размах: небо станет центром сюжета, одновременно угрозой, вызовом, союзником – вспомните, например, как дождь позволяет Ходаке сбежать от полиции или Кейсукэ стереть улики – и территорией, которую нужно исследовать. Как и «Твое имя», это фильм, в котором небо, на этот раз в виде ливня, спускается на землю и предвещает катастрофу, угрозу которой главные герои должны осознать. При этом новизна сюжета заключается в том, что этот погодный элемент не уходит с наступлением хэппи-энда. В конце фильма дождь все еще идет, он изменил мир, заставил часть земли уйти под воду. Под его воздействием земное становится текучим, и это превращение тем более интересно, что оно, кажется, свидетельствует о революции в творчестве Синкая: окончательном прекращении разделения двух миров. Если дихотомия все еще существует, если небо все еще остается принципиально иным пространством с плавающими рыбами и огромными равнинами над облаками, которому большая часть мира (то есть взрослые) остается чуждой, то для остальных его инаковость стирается. Еще до финала фильма эта идея становится очевидной благодаря способностям Хины. Умеющая заставить солнце светить, она уже была связана с небом, это предполагал первый кадр фильма: движение камеры от облаков к ее лицу, отражающемуся в окне над Токио. Как и главные герои «Твоего имени», она обретает свою силу, забравшись на вершину руин посреди города, и с начала фильма Синкай не оставляет сомнений, что именно в небе или, по крайней мере, в его присутствии, разыграются важнейшие моменты ее жизни. «Дитя» – это фильм, в котором герои поднимают голову к миру над головой, хотя мир, в котором они живут, – мезонин Кейсукэ или дом Хины в джунглях – земной, если не подземный. Однако то, что они видят в небе, далеко от смутных надежд «Иных миров» или обреченности на одиночество «Голоса». Это свидетельство невозможности игнорировать другой мир.

«Дитя» поражает благодаря тому, как идея фильма формируется под воздействием дождя – как в «Саду». Картина представляет собой видение «Токио под дождем», и это уже не дихотомия между небом и землей, а скорее противопоставление времени, когда они были разделены, и времени, когда они слились. Небо больше невозможно игнорировать: его присутствие на земле очевидно в каждом кадре фильма, в каждом изображении города, измененного дождем. Это больше не то место, которое мы хотим заполучить. Это настоящее, которое нужно принять, в этом заключается суть фильма: Хина и Ходака – те, кто принимает новый мир,