Читать интересную книгу Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) - Илья Ратьковский

13 сентября 1919 года при подавлении восстания узников Александровской пересыльной тюрьмы в сентябре 1919 г. чехи расстреливали их в упор из пулеметов и пушек. Расправа продолжалась трое суток, всего погибло около 600 человек.

13 сентября 1919 г. деникинскими войсками взят город Обоянь Курской губернии.

15 сентября 1919 г., не выдержав нечеловеческих издевательств над собой, восстали каторжане Мудьюга. Ответственность за жестокие порядки несло в первую очередь руководство лагеря: начальник лагеря И. Ф. Судаков и комендант лагеря капитан Прокофьев, оба отличавшиеся садистическими наклонностями. Так, заключенный лагеря П. П. Расказов описывал, как Судаков встречал прибывавших арестантов: «Я вас так драть буду, что мясо клочьями полетит. Мне дана такая власть, я могу пристрелить каждого из вас и, как собаку, выбросить в лес»[1304]. В результате восстания часть каторжан смогла вырваться на свободу (52–53 арестанта, по разным данным). Большинство из них было поймано. Часть из них расстреляли[1305]. По свидетельству прокурора С. Добровольского, «произведенным расследованием была установлена виновность 11 лиц, принимавших самое активное участие в бунте в качестве руководителей, которые были расстреляны по приговору военно-полевого суда, причем во время расстрела они кричали: «Да здравствует Советская власть!». В числе их оказалось несколько человек, о полном помиловании которых ходатайствовали члены земско-городского Совещания, уверяя, что они оказались советскими деятелями по недоразумению и ручаясь за их лояльность. Восстание на Мудьюге блестяще иллюстрировало справедливость противоположной точки зрения, и дальнейшее помилование осужденных деятелей Советской власти было приостановлено специальным правительственным актом»[1306]. Этот расстрел историк Е. А. Овсянкин датирует 19 сентября 1919 г.[1307] Заметим, что по данным д.и.н. В. И. Голдина, при подавлении восстания и непосредственно после него было убито 11 человек, а еще 13 человек было расстреляно позднее по приговору военно-полевого суда[1308].

Немедленно после этих событий концлагерь был переведен в Иоканьгу (Кольский полуостров) на территорию бывшей военно-морской базы. Окончательно же этот концлагерь был ликвидирован в феврале 1920 г., при наступлении войск РККА. И. Ф. Судаков же был востребован осенью 1919 г. белыми властями в качестве командира Отряда Особого назначения, который был задействован в подавлении партизанского движения. Карательные операции против партизан сопровождались расстрелом пленных в Княжей Губе и сожжением деревни Колвица, где ранее находилась база партизан[1309].

15 сентября 1919 г. на станции Черемхово чешским отрядом, несмотря на протесты местной власти, расстрелян служащий черемховской городской милиции Григорий Елистратов. Безответным оказалось и обращение управляющего Иркутской губернии к командованию чехословаков с требованием рассмотреть данный инцидент[1310].

16 сентября 1919 г. белыми расстрелян председатель Сиверского волостного Совета Гуго – Франс Рудольфович Стурцель.

17 сентября 1919 г. белыми был повешен в Громовском лесу в 2-х верстах от села Скамья Псковской губернии уроженец Островского уезда Северов. Он обвинялся в выдаче бандитов красным и поджоге помещичьих усадеб[1311].

18 сентября 1919 г. Городня. Сообщение Бюро информации при Совете Рабоче-Крестьянской обороны УССР: «Деникинскому отряду во главе с князем Чичевидзе на ст. Чесноковка попался в руки районный комиссар Полесских железных дорог тов. Шевела, который не успел вовремя выехать из Бахмача. Тов. Шевела подвергся жестоким истязаниям. В продолжение нескольких часов секли его шомполами так усердно, что на шомполах оставались куски мяса. Полумертвому тов. Шевеле обезумевший от крови князь Чичевидзе приказал сделать себе петлю. Забросив петлю на шею жертве, сам Чичевидзе, повалив тов. Шевелу, топтал грудную клетку до тех пор, пока жертва не охладела. После этого мертвец был повешен белогвардейцами. Не удовлетворившись этим, белые вампиры отправились в Бахмач и изуродовали как жену тов. Шевелы, так и всех родственников его, у которых она жила»[1312].

19 сентября 1919 г., накануне взятия белыми войсками Курска, во время эвакуации трех эшелонов, паровоз последнего из них возле станции Отрешково в результате обстрела сошел с рельсов. Руководившего движением эшелона работника ТЧК Бутко выбросило из паровоза, он пытался бежать, но был схвачен казаками и расстрелян.

Среди свидетельств белого террора под Курском в эти дни гибель в результате расстрела деникинцами отца известного русского композитора ХХ века Г. В. Свиридова.

22 сентября 1919 г. начался пятидневный еврейский погром в Фастове. Жертвами погрома, организованного 2-й Терской Пластунской бригадой и Волчанским партизанским отрядом, стали, согласно сообщению местной газеты «Киевское эхо», около 2000 человек[1313]. Данная цифра в современных исторических исследованиях закономерно подвергается сомнению. Так, в исследовании А. А. Немировского максимальное количество жертв определяется в 500 человек[1314].

20 сентября 1919 г. деникинскими войсками взят Курск. В городе захвачен белоказаками и вскоре убит направлявшийся к новому месту службы в Воронеж Яков Зиновьевич Воробьев (Кац) (1885–1919), активный участник октябрьского переворота в Нижнем Новгороде[1315]. Только за первые три дня после захвата Курска было арестовано до 500 человек. Значительная часть из них была расстреляна. В Суджанском уезде Курской губернии произошел следующий эпизод Гражданской войны. Здесь находился детский дом. Когда солдаты Добровольческой армии подошли к зданию, то построившиеся детдомовцы спели вошедшим в детдом «Интернационал» (ранее от красноармейцев они получали за это сахар и хлеб). Разгневанные исполнением советского гимна деникинцы незамедлительно расстреляли всех участников импровизированного хора: 12 детей[1316].

21 сентября 1919 г. деникинские войска вошли в Льгов. В городе расположился 3-й дроздовский полк. Командиром этого полка был печально известный своей жестокостью полковник В. В. Манштейн, потерявший осенью 1918 г. в боях с красными левую руку и плечо. С тех пор, по его выражению, он мог спокойно смотреть только на мертвых большевиков. Скоро к нему пришла слава «безрукого черта» и «истребителя комиссаров». Характерен следующий, часто приводимый в исторических исследованиях «боевой эпизод»: «Так, однажды, зайдя с отрядом из нескольких человек в тыл красным под Ворожбой, сам, своей же единственной рукой, он отвинтил рельсы, остановив таким образом несколько отступающих красных эшелонов. Среди взятого в плен комсостава был и полковник старой службы. – Ах, ты, твою мать!.. Дослужился, твою мать!.. – повторял полковник Манштейн, ввинчивая ствол нагана в плотно сжатые зубы пленного. – Военспецом называешься? А ну, глотай!»[1317].

Нижний этаж и подвал бывшего Льговского уездисполкома был превращен в тюрьму. Военно-полевой суд во главе с комендантом полка Макманом и его помощником Виноградовым разместился в доме купца Дьячкова. Казни проводились, как правило, ночью, на лугу, ниже городской больницы. Сидевший в это время в тюрьме журналист С. Н. Деркач вспоминал, что 1 октября к ним втолкнули избитого человека, назвавшегося Вовенко. Никто из местных его не знал. Прибывший Манштейн выстроил арестованных и обратился к Вовенко:

– Что чекистская сволочь, приговорили мы тебя к расстрелу, но красные у нас так просто на тот свет не уходят.

И приказал караульным солдатам всыпать ему 50 ударов шомполами. Началось избиение, а полковник покуривал и присматривал, чтобы били сильней. Когда 25 ударов было нанесено, Вовенко чуть дышал. Макман распорядился облить его водой и опять бить. Когда палачи ушли, Вовенко лежал на полу и запекшимися губами шептал, чтобы его скорее добили. Но на расспросы, кто он и откуда, только отрицательно качал головой. Вечером солдаты потащили его на луг и расстреляли разрывными пулями.

Всего, согласно свидетельству С. Н. Деркача, было замучено более тридцати человек.

16 ноября Льгов был освобожден Красной армией. 12 декабря 1919 года в Льгове создается комиссия по похоронам жертв деникинского террора, секретарем которой стал Деркач. 1 мая на площади, ставшей носить это имя, был открыт памятник. Благодаря сохранившимся в архивах сообщениям Степана Деркача мы знаем имена захороненных:

Иван Григорьевич Карачевцев, Шведов, Иван Федорович Полянский, Михаил Захарович Мухин, Илларион Захарович Мухин, Иван Васильевич Жуков, Герасим Васильевич Скрылев, Петр Иванович Плигин, Иван Иванович Восков, Захар Семенович Свинарев, Михаил Васильевич Шатров, Иван (фамилия неизвестна), Алексей Жарких, Василий Тренев, два неизвестных, агроном Малиновский, Николай Григорьевич Рязанцев, Михаил Стефанович Скоробогатских, Андрей Евин. Позднее Деркач опишет похороны положенного в эту же могилу члена Износковского сельсовета, большевика Дмитрия Тимофеевича Яркина, председателя уездного комитета профсоюзов Н. В. Довженко, убитых двух молодых учительниц из Ольшанки[1318].