свидетельницей которого она была, и покачала головой. — К тому же будет странно, если он окажется на работе или в кругу семьи. Кроме того, что бы я сказала?
— Что бы ты ни думал о случившемся в субботу утром, всё было не так. Мы с Роном не сойдёмся. С нетерпением жду встречи с тобой, как только ты вернёшься, — парировала Эйприл.
— Но что если он подумал не об этом? Это так неловко и надуманно! Я бы предпочла поговорить с ним лично.
— Верно. Лучше с глазу на глаз. Я просто говорю, что медлить может быть рискованно.
— Он вернётся послезавтра. По крайней мере, он так сказал. — Гермиона с благодарностью приняла от официанта второй напиток. — О! Или я могу спросить Гарри. Он узнает, как только Драко появится в офисе.
— Отлично. Предупреди его, а потом тащи свою тощую задницу туда, как только портключ доставит его в Министерство.
Гермиона рассмеялась, борясь с собой.
— Я не шучу, — заявила Эйприл. — Будь начеку. По твоим разговорам о Драко я понимаю, что он тебе очень дорог. Помимо его более очевидных качеств.
Гермиона фыркнула, но потом замолчала.
— Это правда. Он мне очень дорог. — Вот ещё одна вещь, о которой она хотела поговорить с ним.
— И он явно увлечён тобой. Как только ты прояснишь эту пустяковую проблему, будешь в шоколаде. — Эйприл протянула свой бокал, и они снова чокнулись. Гермиона очень надеялась, что она была права.
— Так, хватит тягомотины, — проворчала Эйприл. — Я хочу знать, когда именно ты поняла, что он тебе нравится. Неужели на третьем занятии? Я ставлю на третье занятие.
Гермиона подалась вперёд.
— Вообще-то, на шестом курсе у нас была лабораторная по зельям…
***
Драко поправил кипу папок в своих облачённых в мантию руках, выходя из французского офиса магического правопорядка в понедельник вечером. Восемь часов чистой, сосредоточенной, чрезвычайно интенсивной работы заставили его почувствовать себя (почти) обновлённым человеком.
Помнишь, старина, как хорошо работа помогает забыться?
На ходу он слегка покачал головой. «Забыться» было не совсем подходящим словом. Может быть, «подавить»? Или «отсрочить»? В любом случае, встречи прошли весьма продуктивно, и, по крайней мере, он чувствовал себя прекрасно в связи с тем влиянием, которое, похоже, оказывает это дело. Новые международные протоколы и постановления о сотрудничестве росли как грибы, и они могли нанести ощутимый удар по международным преступным группировкам, возможно, даже полностью их уничтожить. Драко гордился своей ролью в этом процессе.
Он хотел бы рассказать об этом Гермионе.
Проклятье.
Драко нахмурился, когда вышел из длинного коридора в просторный атриум Министерства и, как обычно, посмотрел вверх, восхищаясь наполненным светом потолком, парящим в воздухе и контрастирующим с приземистой, подземной неподвижностью британского министерства. Он продолжал смотреть на потолок, когда его окликнул мягкий, певучий голос, и Малфой очень быстро свалился наземь, нахмурившись.
— Драко! Что ты делаешь во Франции? — Моник, безупречно одетая в жемчужно-серую мантию, выглядела удивлённой и слишком довольной, что встретила его. Драко сделал сдержанный успокаивающий вдох.
— Я мог бы спросить тебя о том же. — Он сопротивлялся желанию сжать руки. Или уйти. — Я думал, что ты какое-то время жила в Англии, — строго продолжил он. В Англии, чтобы усложнить мою жизнь до безобразия. Хотя, возможно, сейчас это не имеет значения… Драко подавил эту мысль и поднял брови.
— О, я здесь всего на один день. Должна зарегистрировать своё отсутствие во Франции и заполнить кое-какие бумаги. А ты?
— Я по делу.
— А. То самое?
— Да. — Драко хотел переступить с ноги на ногу, но заставил себя сохранять ледяную неподвижность.
— Но я думала, что всё закончилось?
Драко не вёл это дело.
— Просто нужно уладить кое-какие дела. Что ж. — Он собрался уходить. — Удачи тебе на новом месте и в Лондоне. — Он быстро кивнул и обошел её.
— Драко, подожди! — На этот раз Моник заговорила по-французски, что мгновенно вызвало у него раздражение. Она так неприятно напомнила ему о чёртовых громовещателях. Драко придал чертам своего лица самое невозмутимое выражение, оглянувшись на девушку.
— Ты свободен? Может, выпьем по чашечке кофе? — Она продолжала говорить по-французски, почти умоляя его.
Драко понизил голос и ответил по-английски.
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Пожалуйста. — Она подошла ближе. — Я хочу извиниться.
Драко скрестил руки.
— Сомневаюсь, что мне нужны твои извинения.
Лицо Моник порозовело, и она откинула длинные волосы на плечо.
— Я была в плохом настроении и позволила себе выместить его на тебе. Я просто хочу всё объяснить. — Она придвинулась ближе. — Пожалуйста? — обратилась Моник, на этот раз по-английски. — В двух шагах отсюда есть кафе.
Драко почувствовал, что люди начали оборачиваться на них, а он не хотел разговаривать в присутствии всего Министерства. Французы слишком любят драматические интрижки.
— Хорошо, — сказал он. — Но давай побыстрее. Я встречаюсь с тётей за ужином. — Ложь, но затягивать с этим он не хотел.
— Отлично. Это как раз сюда.
— Клянусь, я приехала в Англию не ради тебя. — Моник снова заговорила по-французски. — Уверена, что всё выглядело именно так, — смущённо произнесла она. — В доме твоей матери.
— Действительно. — Драко сделал маленький глоток чёрного кофе.
Моник надкусила пирожное, которое заказала вместе с кофе.
— Мне нужно было сменить обстановку, — со вздохом призналась она. — Выбраться из Экса и Франции. Поэтому, когда моя тётушка упомянула об уходе своей помощницы в декретный отпуск, я предложила свою кандидатуру.
— М-м-м… — Драко кивнул и несколько мгновений они сидели в тишине.
— Уверена, ты и сам понимаешь, что я очень переживала наш разрыв, — наконец сказала Моник, поглаживая сверкающий бриллиантовый браслет на стройном запястье.
У Драко сжалась челюсть. Он не считал окончание их романа «разрывом», но ему не хотелось обсуждать с ней этот вопрос.
— Я был честен с тобой с самого начала, — сказал он спокойно и по-французски, чтобы она не поняла его неправильно.
— Да, был. — Она опустила глаза. — Но разве ты можешь винить меня за то, что я хотела большего?
Драко успокоился, глубоко вздохнув.
— Нет, я не виню тебя за это. Но меня возмущает твоё грубое обращение со мной. Письма, которые ты прислала, поставили меня в неловкое положение. Они выходили за рамки дозволенного.
— Я согласна, — чуть ли не всхлипывая, проговорила она. — Мне очень… стыдно… за своё поведение.
Вот и хорошо. Драко молча потягивал свой кофе.
— И я приношу свои извинения. — Моник сложила руки на столе и подалась вперёд. — Мне очень жаль, Драко.
Драко отставил свою чашку.
— Хорошо. Извинения приняты.
Он повернулся к двери, но Моник протянула руку, не касаясь его.
— Как ты думаешь, мы могли бы остаться