Но нам он принес немало хлопот и бездну унижений. Ведь по его вине человек двадцать были арестованы и сидели в тюрьме форта, с часовыми у дверей. Большинство заключенных были солдатами и вообще подначальными людьми, перед ними я мог не извиняться; но были тут и почтенные граждане со всех концов страны, и никакие извинения не могли их удовлетворить. Они просто кипели от ярости и задали нам немало хлопот. А две арестованные дамы — одна из них оказалась женой конгрессмена из Огайо, другая — сестрой епископа с Запада — излили на меня столько презрения, насмешек и гневных слез, что я их, кажется, до самой смерти не забуду. Старый хромой господин в защитных очках оказался директором колледжа из Филадельфии, и приехал он на похороны племянника. Разумеется, он прежде никогда в жизни не видел этого мальчишку Уиклоу! И вот он не только пропустил похороны, не только попал в тюрьму как шпион мятежников — Уиклоу вдобавок хладнокровно заявил, что это фальшивомонетчик, торговец неграми, конокрад и поджигатель из гнезда мошенников в Гальвестоне, пользующегося самой дурной славой. От этого удара бедный старик, кажется, так и не оправился.
А военное министерство! Но, видит бог, это я предпочитаю обойти молчанием!
Примечание. Я показал свою рукопись майору, и он сказал:
— Вы плохо знакомы с военным делом и допустили некоторые незначительные ошибки. Но, поскольку они сами по себе довольно живописны, пусть остаются — у людей военных они вызовут улыбку, а остальные читатели их просто по заметят. Вы уловили главное в этой истории и довольно точно описали события. — М. Т.
ПОХИЩЕНИЕ БЕЛОГО СЛОНА[122]
I
Следующую любопытную историю я услышал от одного случайного попутчика в поезде. Добродушная, кроткая физиономия и вдумчивая простая речь этого джентльмена, которому было за семьдесят, налагали печать непререкаемой истины на каждое слово, исходившее из его уст. Вот что он рассказал мне:
— Вам, наверное, известно, как почитают в Сиаме королевского белого слона. Вы знаете также, что владеть им может только король — это его священная собственность — и что в известной степени белый слон стоит выше короля, ибо мало того что ему воздаются всяческие почести — пред ним благоговеют. Так вот, пять лет тому назад между Великобританией и Сиамом возникли недоразумения по поводу пограничной линии, и, как сразу же выяснилось, Сиам был неправ. Англия немедленно получила следуемое ей удовлетворение, и ее представитель в Сиаме заявил, что, будучи вполне доволен исходом переговоров, он рекомендует предать недавние события забвению. Сиамский король облегченно вздохнул и, отчасти в знак признательности, а отчасти, может быть, для того, чтобы в Англии не осталось и тени недовольства им, решил преподнести королеве подарок, — ведь на Востоке не знают более верного способа умилостивить врага. Подарку надлежало быть поистине царским. А какое подношение более всего могло соответствовать этому требованию, как не белый слон? Я занимал тогда видный пост на гражданской службе в Индии и был сочтен наиболее достойным чести доставить этот дар ее величеству. Для меня самого и для моих слуг, для военной охраны и целого штата, приставленного к белому слону, снарядили корабль, и, прибыв в положенное время в Нью-Йоркскую гавань, я водворил своего подопечного вельможу в прекрасное помещение в Джерси-Сити. Эта остановка была необходима, ибо, прежде чем пускаться в дальнейший путь, слона следовало подлечить.
Первые две недели все шло прекрасно, а потом начались мои бедствия. Белого слона похитили! Глубокой ночью мне позвонили по телефону и сообщили об этом страшном событии. Несколько минут я был вне себя от волнения и ужаса, я чувствовал полную свою беспомощность; потом немного успокоился и собрался с мыслями. Мне стало ясно, что надо предпринять, и каждый разумный человек сделал бы на моем месте то же самое. Несмотря на поздний час, я немедленно выехал в Нью-Йорк и, обратившись к первому попавшемуся полисмену, попросил его проводить меня в главное управление сыскной полиции. К счастью, я поспел туда вовремя: начальник полиции, знаменитый инспектор Блант, уже собирался уходить домой. Инспектор оказался человеком среднего роста и плотного сложения, когда ему случалось задумываться над чем-нибудь, он хмурил брови и глубокомысленно постукивал себя указательным пальцем по лбу, и эта его привычка сразу же вселяла в вас уверенность, что вы имеете дело с незаурядной личностью. Только взглянув на него, я немедленно почувствовал к нему доверие и загорелся надеждой. Я изложил инспектору суть дела. Мои слова ни в коей мере не поколебали его железной выдержки — они произвели на него примерно такое же впечатление, как если бы я сообщил ему о пропаже собачки. Он знаком предложил мне сесть и сказал:
— Разрешите минутку подумать.
С этими словами инспектор сел за свой письменный стол и склонил голову на руки. В другом конце комнаты работали клерки; следующие шесть-семь минут я не слышал ничего, кроме скрипа их перьев. Инспектор сидел погруженный в глубокие думы. Наконец он поднял голову, и твердое, решительное выражение его лица сразу же показало мне, что мозг этого человека поработал не зря и что план действий уже составлен. Он начал негромким, но внушительным голосом:
— Да, это не совсем обычный случай. Надо действовать осмотрительно, надо быть уверенным в каждом своем шаге, прежде чем решаться на следующий. И тайна — глубочайшая, абсолютная тайна! Никому не рассказывайте о случившемся, даже репортерам. Предоставьте их мне. Они узнают только то, о чем я сочту нужным сообщить. — Он позвонил; появился молодой человек. — Элрик, пусть репортеры подождут. (Молодой человек удалился.) А теперь приступим к делу, и приступим методически. В нашем ремесле все построено на точности и скрупулезности метода.
Он взял перо и лист бумаги.
— Ну-с, так. Имя слона?
— Гассан-Бен-Али-Бен-Селим — Абдалла — Магомет — Моисей-Алхамалл-Джемсетджеджибой-Дулип, султан Эбу-Будпур.
— Прекрасно. Уменьшительное?
— Джумбо.
— Прекрасно. Место рождения?
— Столица Сиама.
— Родители живы?
— Нет, умерли.
— Другие отпрыски имеются?
— Нет, он был единственным ребенком.
— Прекрасно. По этим пунктам сведений достаточно. Теперь будьте добры описать внешность слона, не оставляя без внимания ни одной подробности, даже самой незначительной, — то есть незначительной с вашей точки зрения. Для человека моей профессии незначительных подробностей не существует.
Я исполнил просьбу инспектора; он записал все с моих слов. Когда я кончил, он сказал:
— Теперь слушайте. Если тут допущена малейшая неточность, поправьте меня. — И прочел следующее: — «Рост — девятнадцать футов; длина от темени до основания хвоста — двадцать шесть футов; длина хобота — шестнадцать футов; длина хвоста — шесть футов; общая длина, включая хобот и хвост, — сорок восемь футов; длина клыков — девять с половиной футов; уши — в соответствии с общими размерами; отпечаток ноги похож на след от бочонка, если его поставить стоймя в снег; цвет слона — грязно-белый; в каждом ухе — дырка для украшений размером с блюдце; слон обладает привычкой поливать зрителей водой, а также колотить хоботом не только знакомых, но и незнакомых; слегка прихрамывает на правую заднюю ногу; с левой стороны под мышкой у него небольшой рубец — след зажившего нарыва; в момент похищения на спине у слона была башня с сидячими местами на пятнадцать персон и чепрак из золотой парчи величиной с ковер средних размеров».
Никаких неточностей я не обнаружил. Инспектор позвонил, отдал это описание Элрику и сказал:
— Немедленно напечатать в пятидесяти тысячах экземплярах и разослать во все имеющиеся в стране сыскные отделения и ссудные кассы.
Элрик удалился.
— Ну-с, так. Пока все идет прекрасно. Теперь мне нужен фотографический снимок вашей движимости.
Я дал ему фотографию. Он посмотрел на нее критическим оком и сказал:
— Если лучшей нет, сойдет и эта. Только тут он подогнул хобот и забрал его в рот. Очень жаль! Это рассчитано на то, чтобы сбить с толку. Ведь вряд ли ваш слон всегда держит хобот в таком положении. — Он позвонил. — Элрик, размножить этот снимок в пятидесяти тысячах экземплярах и разослать завтра с утра вместе с описанием примет.
Элрик удалился выполнять приказ. Инспектор сказал:
— Теперь, как водится, надо назначить вознаграждение. Ну-с, назовите сумму.
— А сколько вы посоветуете?
— Я бы начал… ну, скажем, с двадцати пяти тысяч долларов. Дело крайне трудное и запутанное. Воры найдут множество способов скрыться и спрятать покражу. У них повсюду есть соучастники и подручные.