Чем дольше мы об этом разговаривали, тем больше смысла находили. Железные дороги должны стать одним из ответов на все транспортные проблемы. Любая новая автомагистраль мгновенно забивается транспортом, езда из Лондона в Манчестер превращается в кошмар.
– Скажи, что нам интересно, – предложил я. – От этого не будет вреда.
Заголовок в SundayTelegraph оповещал:«virgin начинает заниматься поездами» и пояснял, что virgin хочет получить лицензию на деятельность на восточном побережье и создать совместное предприятие с British Rail. Это стало новостью недели – полезным отвлечением внимания от наших денежных проблем и превосходным ответным ударом по всей негативной паблисити, от которой мы пострадали. Это свидетельствовало о том, что мы думаем о расширении вместо того, чтобы беспокоиться о своих финансах. Для нас это было важно: мы высвободились из-под давления, на какое-то время журналисты прекратили развивать тему наших финансовых проблем и неотвратимого коллапса и начали проявлять интерес к нашим смелым планам на будущее.
В понедельник нам звонили самые разные люди, в том числе представители Siemens и GEC, среди звонивших был и некто, представившийся Джимом Стиэром, консультантом по вопросам транспорта из Steer Davies Gleave. Уилл мгновенно распознал в нем компетентного человека.
– Вам надо исследовать это, – сказал Джим Уиллу. – Я предлагаю вам встретиться с представителями Intercity и предложить совместное обслуживание на 125х.
Мы зарегистрировали три возможных торговых имени: virgin rail, virgin express и virgin flyer, и попросили Джима сделать заказ на художественное изображение поезда Virgin. Мы предупредили его, что наш бюджет на нуле, но он все равно взял эту работу и свел нас с фирмой венчурного капитала Electra. Эта фирма, как он сказал, могла бы сделать некоторые начальные инвестиции, чтобы изучить проект. Мы с Уиллом поехали вместе в Electra и встретились с Роуэном Гормли, который согласился выделить £20 тыс. на то, чтобы проанализировать экономическую целесообразность проекта.
Вооружившись небольшим бизнес-планом и моделью поезда Virgin, Тревор, Уилл и я вместе с Джимом и Гормли встретились с Крисом Грином, директором междугородной службы British Rail, Роджером Фриманом из Министерства транспорта и Джоном Уэлсби, исполнительным директором British Rail. Мы вели разговор о возможности компании Virgin взять на себя управление некоторыми железнодорожными перевозками, но British Rail не выразила особого энтузиазма. Уэлсби был против любой приватизации, а в нашем предложении он увидел первый шаг к этому.
Выходя с совещания, он повернулся к одному из своих компаньонов и позволил себе комментарий, который был пойман устройством селекторной связи и передан по всему офису. Он сказал:«Я скорее сойду в могилу, чем этот прохвост поместит свой логотип на мои поезда».
На протяжении недели с 21 октября я замещал Анжелу Риппон на ее утреннем радио-шоу LBC. Это не было для меня идеальной работой, потому что означало подъем в 5 утра и прогулку в темноте до LBC, которое находилось рядом с Эвстоном. Я находился в студии с 6 до 8 часов утра, а потом шел домой завтракать.
Продюсер радио-шоу вызвала по телефону лорда Кинга, чтобы подискутировать со мной о проблемах British Airways и Virgin и тех приемах, которые авиакомпания ВА применяла против нас.
– Передайте ему, что мы не готовы настолько снизить свои стандарты, – набросился на нее лорд Кинг. – И можете меня процитировать.
Это был первый раз, когда я пытался наладить контакты с лордом Кингом со времени нашего обмена письмами в январе и феврале, но его ответная реакция не стала менее язвительной. Приглашение лорду Кишу обсудить, что на самом деле происходит между нами, было шутливым только наполовину. На прошлой неделе мне позвонил Джозеф Кэмпбелл, который заведовал нашим парком служебных машин.
– Ричард, – сказал он, – прошу прощения за беспокойство, но думаю, вам следует знать, что произошло нечто зловещее. У одной из женщин, работающей в компании, есть дочь, которая работает в бюро частных детективов. И она сказала матери, что компания начала шпионить за вами. На прошлой неделе они следовали за вами до Claridges и сидели за соседним столиком.
Я перелистнул назад свой ежедневник: я действительно обедал в Claridges. Поблагодарив Джозефа, я стал думать, что делать. Следует ли позвонить в полицию? Я положил трубку телефона а смотрел на него. Вся моя жизнь была связана с телефоном. Но сейчас я подумал, не подслушивает ли кто-нибудь мои телефонные разговоры. А, может, эти частные детективы ходят за моими детьми до школы. Или просеивают содержимое моих мусорных ящиков. Я добрел до окна и посмотрел на Холлэнд-парк. Возможно, фургон British Telecom, припаркованный там, всего лишь фальшивка, а на самом деле он напичкан подслушивающими устройствами. А может, я читал слишком много шпионских романов.
Я постарался избавиться от этих мыслей. Я не мог изменить свою жизнь, да и скрывать мне было нечего. Если попытаться вычислять этих детективов, кто бы их ни нанял, – а это, я был уверен, british airways, – я довел бы себя до сумасшествия. Я не мог так жить. Начав думать, что меня постоянно преследуют, я бы быстро превратился в шизофреника. Я решил, что буду продолжать жить, как ни в чем ни бывало. Я даже не буду опускаться до их уровня и проверять свой телефон на наличие жучков.
Всю неделю я был на ногах уже в 5 часов утра, и к пятнице чувствовал себя довольно измученным. В середине дня я вернулся в офис и нашел на своем столе записку от Пенни:«Крис Хатчинс из газеты Today позвонил по поводу готовящегося секретного материала. Хотел, чтобы ты перезвонил ему».
Хатчинс был обозревателем колонки сплетен Today, известным своим пристрастием к алкоголю.
Я перезвонил ему.
– Ричард, прежде всего, я хочу, чтобы ты знал, что я прошел курс у Анонимных алкоголиков, – сказал Крис. – Я чист, поэтому можешь принимать то, что я говорю, всерьез.
Я приготовился слушать и взял свою записную книжку.
– Я говорил с Брайаном Бешамом.
– Кто это?
– Специалист по связям с общественностью ВА. Для лорда Кинга он то же, что Тим Белл для лорда Хэнсона. Я довольно хорошо знаю жену Бешама Эйлин, потому что мы раньше работали здесь вместе. Она позвонила мне и сказала, что, возможно, у Брайана будет хорошая история про Брэнсона и наркотики.
– Отлично, – сказал я саркастически.
– Я позвонил Бешаму, и он сказал, что по заданию ВА занимается детальным анализом работы авиакомпании Virgin, ее сильными и слабыми сторонами. Он также упомянул недоказанную историю про клуб Heaven и предложил, чтобы я написал о ситуации с наркотиками в своей колонке. Он сказал, что не горит желанием вытолкнуть тебя из бизнеса. Фактически, ВА меньше всего хотелось бы, чтобы на их руках была видна ваша кровь.
Это навело меня на мысль. Я попытался вспомнить, кто еще из журналистов интересовался Heaven, и внезапно меня осенило: среди них был Фрэнк Кейн, журналист отдела финансов SundayTelegraph, освещавший деловую жизнь.
– Еще он сказал, что я должен ознакомиться с недавней публикацией в Guardian о вашем финансовом положении. Но финансы – не моя тема, и мне это неинтересно.
– А может, тебе следует переключиться на ВА и расследовать их деятельность? – предложил я.
– Я мог бы подумать над этим, – сказал Крис, – но на самом деле это не мой стиль. Я веду колонку слухов. Но, так или иначе, я обедаю с Брайаном Бешамом в понедельник в Savoy.
– Ты не зайдешь ко мне на выходных? – спросил я. – Я бы хотел обговорить это с тобой.
– Конечно, – ответил Крис.
Я связался по селекторной связи с Уиллом.
– Мне звонил Крис Хатчинс.
– Это тот самый журналист, который в 1989 году поднял шум своим утверждением, что ты претендуешь на рыцарское звание:«СЭР РИЧАРД, ПОЯВИСЬ». Помнишь? – сказал Уилл.
–По его словам, он привел себя в порядок. Он звонил мне по поводу ВА и их интереса к нам.
Я прочитал свои записи.
– Ты слышал о неком Брайане Бинхаме?
– Нет, – ответил Уилл озадаченно.
– Ну, он для лорда Кинга то же самое, что Тим Белл для лорда Хэнсона.
– Никогда не слышал о нем, – сказал Уилл.
– Бешам, – поправился я. – Брайан Бешам, и он говорит о наркотиках в Heaven.
– Брайан Бешам! Господи! Я сейчас же спущусь к тебе.
Уилл всегда выглядит возбужденным, как будто испытывает непреодолимое желание успеть сделать следующий телефонный звонок, но когда он ворвался в мою комнату, на его лице была написана настоящая паника.
– Брайан Бешам – это плохая новость, – сказал он. – Это один из самых влиятельных пиарщиков в бизнесе. Если он имеет что-нибудь против нас, то мы в полном дерьме. Он теснее, чем кто-либо, связан с Флит-стрит.
– Он говорил с Крисом Хатчинсом о Heaven.
– Да, но был ли Крис Хатчинс первым журналистом, кому он позвонил?
Я уловил мысль Уилла. Если Бешам рассказал эту историю Хатчинсу, обозревателю газеты Today, то кто еще знал об этом? Снова зазвонил телефон. Уилл поднял трубку.