— Пойдём, — Шер взяла Триш за руку, и они зашли в камеру. Где просто в обнимку лежали Реджина и Эмма. Миллс не хотела выпускать любимую из рук.
— Девчонки, — Эмма, не вырываясь из объятий Миллс, повернулась на бок, лицом к сидящим на койке Ейор и Райэн, — я так буду скучать. Шер, дорогая, ты самая лучшая моя подруга.
— Ты для меня тоже лучшая подруга и я тоже буду очень скучать, — Шер выдохнула, чтобы сдержать эмоции.
— Не переживай, Шер, — Миллс улыбнулась, — вы увидитесь.
— Обязательно, — Эмма посмотрела на Реджину сквозь плечо, как бы прося, чтобы она её отпустила из объятий попрощаться с Шер.
Миллс сразу разомкнула руки, — я знаю, что должна тебя отпустить.
— Ещё есть время, — Эмма чмокнула Реджину в носик и встала, чтобы подсесть к Шер и крепко обнять её, — мы обязательно увидимся и будем дружить. Я верю в это, ты очень дорога мне. Ты самая лучшая, Шер. И я тебя люблю как подругу, как сестру.
Триш в это время посмотрела на Реджину и сглотнула, даже не представляя их будущую сцену прощания.
— Всё будет хорошо, — сказала уверенно Миллс. Она говорила это для всех, так как понимала переживания каждой.
Реджина сказала Триш, что всё устроит, но приврала, как это будет сделано. То, что придумал Рони, было очень опасным и могло сложиться только при чётком следовании инструкциям.
— Не доводи меня до слез, я не хочу плакать, — Шер тоже обняла Эмму.
— Это неизбежно, и я уже реву, — Свон чувствовала, как глаза наполняются слезами, которые не в силах удержать.
— Эх, вы, сопли, — Триш обняла и Шер и Эмму, дотягиваясь до блондинки руками, тем самым Шер оказалась в кольце рук, — я сама по тебе буду скучать, Свон.
— Я тоже. По всем вам, — чуть ли не всхлипывая, говорила Эмма.
— Ну, хорош реветь, — Миллс села на койку, — я не для слез её отсюда вытаскивала.
— Иди к нам, — Эмма позвала Реджину с грустной, но всё же улыбкой.
Миллс подошла и села со стороны Эммы, и тоже обнялась.
— Всё будет в ажуре. Мы ещё будем вчетвером сидеть у бассейна с напитками и вспоминать, как нам здесь жилось.
— Будем в гости друг к другу ходить, — Шер улыбнулась.
— И смеяться над всеми нашими приключениями будем, — добавила Триш.
— И любить друг друга будем так же, как и здесь, только крепче, — Эмма тоже улыбалась, как и все, представляя это время.
— Свон, на выход, — послышался голос охранника из коридора.
— Уже? — Миллс встрепенулась, — так быстро?
— Эмма, — Шер видела, как Реджина вздрогнула.
— Я ещё не готова, — Эмма сама не ожидала, что всё будет так быстро, — пожалуйста, ещё несколько минут. Реджина, Шер, — Свон быстро поцеловала Ейор в щеку и встала, обнимая уже стоящую Миллс, — я так люблю тебя. Очень-очень. Я буду скучать, Реджи…
— Всё хорошо, котёнок, мы скоро увидимся, — Реджина поцеловала Эмму, — я безумно тебя люблю и никогда тебя не оставлю.
— Я приеду. Я обязательно приеду и даже привезу Кевина. Я люблю тебя, люблю вас всех, — у Эммы вовсю по щекам катились слезы, когда она смотрела на Шер, которую обнимает и поддерживает Триш, когда она перевела свой взгляд на Реджину и вновь прикоснулась к её губам, чтобы навсегда запомнить их вкус и хранить на своих губах долгое время.
— Я напишу тебе, когда буду готова, — Реджина обняла очень крепко Эмму и возобновила поцелуй. Она хотела, чтобы эти губы она всегда могла целовать, и ради этой девушки Миллс готова была мир перевернуть.
— Свон, — охранник заглянул в камеру, — на выход.
— Иду я уже, иду, — очень медленно ступая назад, смотря неотрывно в карие глаза и при этом не отпуская руки, говорила охране Эмма, — Шер, Триш, мы обязательно с вами увидимся. Вы самые лучшие. Реджи… я люблю тебя. Я буду ждать тебя всегда. Я навсегда твоя, и я буду твоей женой. Буду. Люблю, — всё же ещё раз резко приблизившись, Эмма поцеловала Реджину последний раз в губы, а потом быстро ушла из камеры. Она знала, что нужно резко и быстро, потому что очень больно. Она шла по коридору, а слезы лились градом, рот прикрыт рукой, чтобы не выдавать тех тяжёлых эмоций расставания с любимой, с друзьями. Но впереди прежняя жизнь, сын, возвращение домой. Только это держит Свон и заставляет идти вперёд. Кевин, она возвращается к сыну.
— Люблю тебя… — Миллс стояла и смотрела вслед любимой. Ей было очень трудно отпускать Эмму, но она знала, что ради неё должна это сделать.
— Реджи… — Шер подошла и погладила Миллс по спине, — вы увидитесь, она добьётся свидания.
— Обязательно, — Триш обняла подругу и Шер, — мы все вместе. У бассейна, а хотя нет. На берегу океана, с бокалами вина, смотрящие на прибой и обнимая друг друга. Эта картинка так и стоит в моей голове. А значит, так оно и будет. Так что, девочки, не переживаем, не плачем. Всё у нас всех будет хорошо.
Два месяца пролетели очень быстро для всех, но только не для Миллс. Её любимая вышла, и это счастливое событие, но не видеть её, не говорить с ней, не целовать, было адом. Адом, в котором Реджина с каждым днём сгорала. Эмма, как и обещала, не приезжала, но писала, а Реджина изредка ей звонила, и Эмма была счастлива. Они всегда говорили, что любят друг друга и очень скучают.
Эмма в письмах рассказывала про Кевина, про свою маму, которой она рассказала про всю ту оказанную ей поддержку. О том, как очень хочет её видеть, хоть и знает, как им обеим будет от этого тяжело. Свон присылала совместные фотографии с Кевином, и Реджина видела, как они счастливы и что всё это не зря.
Оставалось полчаса до выключения света в камерах. Реджина уже несколько дней не находила себе места. О её плане знала только Триш, и мулатка очень переживала за подругу, но знала, что по-другому она не сможет. Хотя Миллс очень многого не сказала. В её версии всё было по-другому, и она была готова к этому.
У Реджины всё было готово. Она договорилась с Рей, как оказалось, у Фрайс всё-таки есть честь, и она может держать своё слово. Миллс не хотела впутывать в дело своих девчонок, чтобы потом у них не было проблем, и поэтому Фрайс как нельзя лучше подходила на эту роль.
— Помни, что ты не должна ни во что верить, я вернусь к ней, — Миллс подошла и поцеловала Триш в висок. Мулатка и ответить ничего не успела, как увидела, что Реджина выскользнула из камеры, когда решётки закрывались.
— Реджина! — Триш подскочила с койки, но подруга уже скрылась из вида, и были слышны только голоса охранников.
— Заключённая, вернись к камере и встань лицом к стене, — крикнул охранник.
— Руки за спину, — кричал второй охранник. Была слышна суета, — заключённая 9212 вооружена.