– Боже, как я перепугался! Я бы не пережил твоей смерти, – прошептал Итан.
– Слава Богу, что ты его не застрелил, Итан! – глотая слезы, сказала Грейс. – Я люблю тебя, милый!
– И я люблю тебя и Эндрю! – сказал он. – Теперь все наладится. Твой отец будет жить, а Коллингвуда повесят.
Он умолк, не находя слов, чтобы выразить всю охватившую его радость. Жизнь преподала ему суровый урок, он наконец-то понял, что важнее всего для человека любовь, все остальное не имеет никакого значения.
Спустя полчаса, когда волнение на площади перед тюрьмой улеглось и толпа разошлась, Итан усадил в карету свою красавицу жену, благородного тестя и обеих отважных старушек. Виконт Форсайт сказал ему:
– Я просто не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Вы спасли меня и мою дочь от позора. Я обязан вам жизнью.
– Благодарите не меня, сэр, а свою дочь, – ответил Итан. – Это она сумела убедить меня в вашей невиновности.
– Я безмерно горжусь Грейс! – воскликнул виконт.
– А я люблю ее, – сказал Итан.
– Это ни для кого давно не секрет, – кивнул лорд Форсайт.
Грейс ласково взглянула на мужа, он взял ее за руку и, наклонившись, поцеловал ее пальцы. Впервые за многие годы он наконец-то почувствовал себя действительно счастливым.
Карета тронулась с места, унося их от тюрьмы и эшафота к их общему дому, где отныне должны были воцариться только любовь и взаимное уважение.
Эпилог
Англия, Лондон
Апрель 1806 года
Помолвка леди Мэри Роуз Монтегю, дочери графа Трокмортона, и Рейфела Сондерса, герцога Шеффилда, стала главным событием светского сезона.
Весь высший свет Лондона собрался на бал, который давал по этому случаю лорд Трокмортон. Свадьба, как было торжественно объявлено гостям, должна была состояться ровно через полгода после этого грандиозного увеселительного мероприятия.
По огромному бальному залу Мейфэри плыли чарующие звуки музыки, которую играл оркестр из восьми виртуозов в сверкающих золотистых ливреях. Грейс подняла голову и увидела, что муж как-то странно смотрит на нее.
– В чем дело? – спросила она. – У меня что-то не так с лицом или прической?
– Нет, – ответил Итан густым баритоном. – Просто я тобой любуюсь.
Грейс покраснела. Итан редко выражал свои чувства вслух, обычно она все понимала по его глазам.
– Благодарю тебя, Итан! – проворковала Грейс. – Сегодня ты тоже выглядишь замечательно.
Его голубые глаза потемнели от страсти. Румянец распространился на шею и голые плечи Грейс, грудь ее начала вздыматься, соски – твердеть. Она знала, как ненасытен Итан в постели. Его взгляд скользнул по декольте парчового платья, и низ живота свело сладкой болью. Грейс стыдливо потупилась, как бы устыдившись своих греховных мыслей.
Оркестр заиграл вальс, специально для жениха и невесты. Рейфел и его избранница закружились в танце. Он был высок, строен и умопомрачительно красив. Она – миниатюрна и элегантна. Он был брюнет. Она – блондинка.
И все-таки Грейс считала, что они не пара.
– Мэри Роуз слишком застенчива и скромна для такого красавца, как Рейфел, – сказала она. – Он может разочароваться в ней вскоре после первой брачной ночи.
– Слава Богу, мне это никогда не угрожало, – с ухмылкой заметил Итан, продолжая испепелять жену страстным взглядом.
Она дотронулась кончиками пальцев до жемчужного ожерелья на своей шее и добавила:
– Рейфел всегда был нашим верным другом, он помог нам спасти нашего малыша Эндрю, практически спас моего отца от позорной смерти. Мне бы очень хотелось, чтобы и он был счастлив в семейной жизни.
– Возможно, все так и будет, – сказал Итан и поцеловал жене руку.
– К сожалению, он ее не любит и вряд ли полюбит когда-нибудь вообще, – со вздохом промолвила Грейс.
– Может быть, ему как-то можно помочь? – сказал Итан. – Однажды он уже был влюблен в одну красавицу, но она изменила ему с его другом. После того случая он вряд ли кого-нибудь снова полюбит. Впрочем, все в руках Божьих! Но к чему ты клонишь? Зачем ты затеяла этот разговор? Неужели ты хочешь подарить ему свое ожерелье, чтобы он, в свою очередь, подарил его невесте в первую брачную ночь?
– Тебе не нравится такая идея? – спросила Грейс, взглянув мужу в глаза. – Ты не желаешь счастья своему лучшему другу?
– До свадьбы еще полгода, – вскинув бровь, сказал Итан. – Ты полагаешь, что ожерелье поможет ему сделать правильный выбор и подскажет верный путь к счастью?
– Возможно, это глупо и наивно, – сказала Грейс. – Вообще-то я не суеверна и в предания не верю. Но ради счастья Рейфела готова сделать исключение. А вдруг ожерелье действительно поможет ему выбрать правильную дорогу к счастью?
Перед ее мысленным взором возникла странная горбунья, встреченная в развалинах старинного замка. Вспомнив ее пророчество, Грейс нахмурилась:
– Впрочем, возможно, что теперь уже поздно. Ведь он обручен, выбор сделан.
– Пусть решение примет сам Рейфел, – оказал Итан, поцеловав жену в лоб. – Если хочешь, отдай ему свое ожерелье.
Грейс улыбнулась и, поцеловав Итана в губы, воскликнула:
– Благодарю тебя, любимый! Ты так великодушен! – Он произнес с лукавой улыбкой:
– Однажды Корд обмолвился о какой-то укромной комнатке на втором этаже этого дома, в которую редко заглядывают. Как ты думаешь, кто-нибудь заметит наше отсутствие, если мы исчезнем ненадолго?
Сердце Грейс заколотилось в груди, словно птичка, попавшаяся в клетку. Она была не в силах устоять перед голубыми глазами и чувственными губами мужа. Воображение нарисовало ей красочную картину того, что могло произойти в этой укромной комнатке.
– По-моему, нас вряд ли хватятся, – наконец произнесла она.
Взгляд Итана стал еще горячее. Он огляделся по сторонам и нарочито громко произнес:
– По-моему, здесь становится душно, дорогая. Не прогуляться ли нам по саду?
Грейс улыбнулась и проворковала:
– Прекрасная идея, милый! Сегодня выдалась на удивление ясная ночь. Мы сможем полюбоваться звездами. Мне давно хотелось посмотреть на созвездия Льва и Большой Медведицы.
Итан невольно усмехнулся, в очередной раз приятно удивленный находчивостью и эрудицией своей супруги.
Грейс в последний раз бросила мимолетный взгляд в сторону Рейфела и его невесты и отметила, что улыбка на бесстрастном лице герцога выглядит явно фальшивой. Грейс дотронулась до своего жемчужного ожерелья, вздохнула и, ласково посмотрев на Итана, позволила ему увлечь ее к выходу из зала, на лестницу, ведущую в укромную комнатку на втором этаже.
Оркестр заиграл медленный вальс.