Энди становились все громче, разрывая мне душу.
Брайар выбежала на улицу, но прямо перед домом остановилась полицейская машина.
– Бросьте оружие! – приказал полицейский, направив на нее пистолет.
Я прикрыла рот рукой. Нет! Там мой ребенок!
Брайар посмотрела на другую сторону улицы, но в этот момент подъехала еще одна полицейская машина, отрезав все шансы на побег.
– Бросьте оружие! – снова закричали полицейские.
Брайар посмотрела на меня, ее глаза были полны слез. Через секунду нож упал на тротуар.
– Теперь осторожно положите ребенка, сделайте два шага назад и встаньте на колени!
Я затаила дыхание и уставилась на Брайар, которая казалась совершенно ошеломленной. Она приподняла Энди, поцеловала в голову и стала медленно опускать, пока тот не оказался на земле. Малыш корчился и плакал, как никогда раньше.
Всхлип вырвался из моего горла, когда Брайар отошла от Энди и сделала, как приказали полицейские. Я побежала туда, где был мой сын, подняла его и поднесла к груди: никогда в жизни мне не было так страшно, никогда в жизни не хотелось кого-то убить. Ноги задрожали, и я опустилась на колени, чтобы не упасть. Энди плакал у меня на груди, пока я пыталась его успокоить.
Я даже не понимала, что происходит вокруг, ничто не имело для меня большего значения, чем знать, что мой ребенок снова со мной.
– Мэм, позвольте помочь вам, – предложил полицейский, помогая мне подняться. Все мое тело тряслось, я едва сдерживала вырывавшиеся из горла рыдания.
– Майкл… он сбежал через садовые ворота… – дрожа сообщила я.
Полиция попросила описать нападавшего и направила подкрепление на его поиски.
Они завели меня в дом, хотели задать вопросы, хотели, чтобы врач осмотрел меня и Эндрю, но я отказалась, попросила оставить меня в покое и заперлась в комнате с Энди.
Белое боди с маленькими пчелами, в котором я уложила его спать, было все в пятнах от дорожной грязи. Я сняла грязную одежду и переодела его, пока он продолжал плакать. Я сидела с ним на диване и продолжала укачивать его, пока он, наконец, не перестал плакать. Его глаза не отрывались от моего лица.
– Вот так… – прошептала я, прижимая его к груди. – Все закончилось, мой дорогой…
Только когда я поняла, что Энди крепко спит, я позволила себе спуститься в гостиную с ним на руках.
– Миссис Лейстер, нам нужно задать вам несколько вопросов, – объявил полицейский. – Ваш муж уже едет, мы взяли на себя обязательство сообщить ему о случившемся…
Николас… Я ни разу не подумала о нем. Мои мысли и внимание были сосредоточены только на ребенке, который мирно спал у меня на руках.
– Мы поймали Майкла О’Нила, мэм, – объявил один из полицейских. – Он пытался сбежать, но мы его догнали. У него не было оружия.
Я кивнула, хотя не почувствовала никакого облегчения. До сих пор не могла поверить в то, что произошло, была в состоянии шока, хотелось запереться в своей комнате с Энди и больше никого не видеть.
– Мистер О’Нил, похоже, лечил мисс Палвин в рамках программы для душевнобольных.
Что?
– Брайар?.. – спросила я, не веря своим ушам.
– Мисс Палвин поступила в это учреждение четыре с половиной месяца назад. Очевидно, она пыталась покончить с собой, и родители поместили ее туда ради ее же блага. Мистер О’Нил, должно быть, незаметно вывез ее из центра.
Я не могла в это поверить… хотя этот ублюдок обожал использовать своих пациентов. Наверное, Майкл был вне себя от радости, когда к нему поступил кто-то из моего прошлого и прошлого Николаса. Я представила, что он ей наговорил: Брайар, обиженная тем, через что она прошла с Ником, и Майкл, использующий ее боль, шантажирующий и заставляющий пойти на такое.
Я сдерживала желание расплакаться и провела следующие несколько часов, давая показания. Мне разрешили остаться дома, я сказала, что не собираюсь уезжать, ни в коем случае.
Позвонила Дженне после того, как полиция ушла: не хотела оставаться одна. Они с Лайоном немедленно приехали, потрясенные и напуганные случившимся.
– Я устала, – призналась я после того, как мы попили чай на кухне. Энди все еще спал у меня на груди, и я отказывалась его отпускать.
– Пойду немного полежу.
Дженна кивнула и попросила меня не волноваться. Ей не удалось поговорить с Ником, потому что он уже сел на первый рейс в Лос-Анджелес и прямо сейчас был в пути.
Я легла в постель с Энди и попыталась немного отдохнуть. У меня все еще был шок, я не знала, сколько времени мне потребуется, чтобы оправиться от того, что произошло.
Через пару часов я открыла глаза. Мое сердце екнуло, когда я увидела, что Энди не оказалось рядом со мной. Я села в ужасе, но успокоилась, когда увидела, что Ник сидит перед кроватью, а Эндрю спит у него на груди. Ник повернул голову и посмотрел на меня, когда он услышал, что я проснулась.
Я вздохнула с облегчением и начала плакать.
Николас встал с нашим сыном на руках и подошел ко мне. Я не могла остановить слезы. Чувствовала себя такой виноватой, что едва могла открыть рот. Во всем этом была моя вина… Николас предупреждал о Майкле, но я не хотела слушать. Наверняка Чарли дал ему мой домашний адрес… Мой сын мог погибнуть из-за меня…
– Ник… – всхлипнула я. – Я так виновата…
Он прижал меня к своей груди, наш ребенок все еще спал между нами.
Я уткнулась головой ему в шею и позволила крепко обнять меня.
– Тсс… Ноа, – с придыханием оборвал он, протянув руку и запустив ее мне в волосы. – Ты не виновата… Я даже не думал, что этот сукин сын способен на такое…
Я отстранилась от него, чтобы посмотреть ему в глаза. Его красивые голубые глаза были налиты кровью и смотрели на меня так, как никогда раньше.
– Энди в порядке… – сказала я, пытаясь утешить нас обоих.
– Если бы с тобой что-то случилось… Не знаю, что бы я сделал, Ноа.
Я обняла его и поцеловала в щеку.
– Хорошо, что ты сейчас здесь, – сказала я, придвигаясь. Он крепко поцеловал меня, прижав к себе на несколько минут.
– Он что-то сделал с тобой, Ноа?.. – спросил он, нежно касаясь следа, который, должно быть, остался от пощечины.
Ник, казалось, затаил дыхание, со страхом ожидая моего ответа.
– Я в порядке… он угрожал мне, но не тронул, – ответила я, стараясь говорить с ним спокойно, стараясь показать, что это не было так ужасно, даже если я прошла через ад.
Его большой палец снова нежно погладил мою щеку.
– Я убью его, – признался он секундой позже, и я увидела ненависть на его лице.
– Он проведет годы в тюрьме… это будет достаточным наказанием.
Ник притянул меня, и наши губы встретились в отчаянном, мучительном поцелуе. Отстраняясь, мы услышали, как Эндрю издал звук, покачав своей маленькой головкой. Он проснулся и смотрел на нас. Я улыбнулась, откидывая его волосы назад.
– Я люблю тебя так сильно, что даже не знаю, как это выразить, – сказал Ник, нежно обнимая нас.
Мы втроем легли спать. Ник обнимал меня со спины, а Энди спал рядом со мной.
Никто и никогда больше не причинит вреда моей семье.
58
Ник
Когда Майкл и Брайар вломились в наш дом, я был в другом городе и ничего не мог сделать, кроме того, чтобы сесть на самолет. Это меня ужасно мучило. Я успокоился, только когда несколько часов спустя вошел в наш дом.
Дженна и Лайон не спали, пили кофе и тихо разговаривали, когда я открыл входную дверь. Все было спокойно, не было ни полиции, ни следов крови… Не было ничего, что я представлял себе всю дорогу.
– Где Ноа? – спросил я вместо приветствия. Я не мог тратить время на разговор с ними, нужно было убедиться, что с двумя людьми, которых я любил больше всего на свете, все в порядке.
Поднялся наверх и сначала заглянул в детскую. Видя, что их нет, нервничая, направился в нашу комнату. Когда я вошел, облегченно выдохнул: Ноа спала, а рядом с ней наш драгоценный младенец, проснувшись, шевелил своими маленькими ножками и ручками.
Я подошел, сердце сжалось в груди. Энди поднял голову, держа соску в своем маленьком рту, его маленькие глазки опухли от слез. Я взял его на руки и прижал к себе.
Они хотели отнять его у нас.
Энди издал жалобный звук, я взял его с собой и сел на диван перед кроватью.
– Привет, чемпион, – поприветствовал я и позволил ему взять меня за палец своей маленькой ручкой. – Ты был очень смелым, сынок, – сказал я, целуя его в щеку и вдыхая его запах.
Энди улыбнулся, как будто